Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Русский по крови, Игорь не то чтобы ненавидел русских, но относился с подозрением к тем, кто живет по ту сторону границы. Однако и накачанные не только в спортзале, но и нередко наркотиками татуированные жлобы не вызывали в нем чувства гордости за родину. Оторопь брала от их вида, их лозунгов и агрессивного поведения. Как сотрудник спецслужбы Игорь понимал, что власть потеряла контроль над толпами этих оголтелых недоумков.
Ему нравилась позиционная, хитроумная игра разведок и контрразведок, тайные тропы, которыми следует пробираться, чтобы отстаивать свои интересы, но не открытое противоборство. Как только он понял, что Украину пихают в пятую точку именно к такому решению проблем, ему стало скучно. А когда нынешний глава их Управления начал устраивать беспомощные диверсии на территории России, к скуке добавилась грусть.
Он помнил те времена, когда, зарегистрировавшись на форуме выпускников Сызранского высшего военного авиационного училища, входил в доверие к преподавателям и получал личные данные выпускников-вертолетчиков. В училище проходили подготовку и иностранцы, что тоже являлось средоточием интересов ГУР, и в особенности церэушников, окопавшихся в Киеве.
Игорь не горевал, что источник в конечном итоге иссяк. Пришлось забросить работу на форуме, когда он заподозрил, что ему сливают дезинформацию — как видно, подключилась к диалогам контрразведка, заметившая его чрезмерный интерес к кадровым вопросам училища. Однако списки, пусть и неполные, пригодились. Игорю за них вручили медаль «За военную службу Украине». Подобную работу он проводил и по летчикам, не только по вертолетчикам. Сейчас использовалась примерно такая же методика — шерстили соцсети в поисках фотографий недотеп в летной форме и пытались соблазнить их миллионом долларов.
Если они с его визави Андреем пойдут дальше пустой переписки и возникнет финансовый вопрос, то он будет заключаться лишь в том, какой способ передачи денег предпочтет летчик. С оплатой услуг агентов в России у украинской разведки проблем никогда не было. Не повлияли на это даже санкции.
Главное, в общении с пилотом не передавить. Разведка не терпит резких движений. Во всяком случае, профессиональная, а не дилетантизм, оккупировавший все сферы жизни не только на Украине, но и в России. Медийные разведчики, которых показывают по телевизору, которые превратились в «светских львиц», таких же надутых и таких же бестолковых, — это не то, к чему стремился в своей профессии Игорь.
«Улететь бы отсюда подальше… — снова подумал он, глядя в окно своего кабинета на Рыбальском. — Что там лепетал про Болгарию этот недоумок Гинчев? Он собирался отчалить в Софию на какое-то время. Говорил, что туда сможет через Турцию подъехать его человек из России. Кажется, из Татарстана. Но встречаться с ним имеет смысл лишь после более конкретных договоренностей с летчиком. Обсудить детали передачи денег, понять, насколько надежный канал».
Болгарину Игорь не доверял, хоть тот и кровно заинтересован в успехе предприятия.
«Можно было бы совместить встречу с ним в Болгарии с активизацией работы с подпольем ИГ посредством араба. Потащить его в Софию, что ли, но только чтобы он предварительно подтянул туда своих людей, которых разрекламировал».
12 марта 2022 года, с. Старичи
Красный абажур света почти не давал на кухне конспиративной квартиры. А за окном уже наступили весенние сырые сумерки. Игорь ждал и курил, пополняя пепельницу окурками. В комнате хирург, привезенный им из Киева, осматривал Кабира.
Вчера пришлось срочно выехать на Яворовский полигон по просьбе араба. У него начались проблемы с открывшейся старой раной. Тарасов считал, что пускай все идет, как идет, — на полигоне есть врач, в конце концов, отвезут в больницу. Но Игорь слишком хорошо знал возможности нынешних украинских больниц, тем более вдали от Киева. Ни лекарств, ни даже йода и бинтов, все покупалось за свой счет да еще, если их удавалось найти в аптеке.
Потерять агента, даже не успев ничего предпринять с его помощью, недальновидно. А Игорь имел на него большие планы. И потому сейчас, борясь с сонливостью после бессонной ночи за рулем по дороге сюда, он прислушивался к тому, что происходит в комнате. Периодически слышал что-то вроде сдавленного стона.
Доктор в рубашке с закатанными до локтей рукавами наконец появился на кухне. Он с хлопком снял резиновые перчатки.
— Могучий парень. Вроде бы худощавый, а мышцы профессионального спортсмена.
— Он наемник, а потому тренированный, — пожал плечами Игорь.
— Я чистил ему рану, полчаса в ней ковырялся, кусок оболочки пули отыскал. Обезболивающие в таких случаях, да еще когда все воспаленное и наболело, не слишком-то помогают. Ему бы дня два назад к врачу обратиться. Удивительное терпение. А что он думал, рассосется?
— Фиг его знает! Араб, чего с него взять. Дикие люди, в пустыне с верблюдами — все их общение.
— Не утрируй! — обиделся за арабов доктор. Он мыл руки с привычной для хирурга тщательностью. — Боюсь, что у него там еще что-то осталось. Пуля при попадании распалась, да и в ту же руку было осколочное. Эти крупинки могут всю жизнь его беспокоить, вызывая воспаление. Свищ у него не только в руке, но и вышел рядом с лопаткой. Поэтому я поставил два дренажа. Надо теперь антибиотики ему колоть, следить за чистотой дренажных трубок. В госпиталь бы положить…
— Ничего, так оклемается, — цинично отозвался Игорь, наливая себе очередную порцию крепкого кофе, хотя его встревожил озабоченный вид доктора, несклонного паниковать. — Где он?
— Одевается, кажется.
Игорь заглянул в комнату. Кабир сидел на стуле у окна. Он и не думал одеваться. Раздетый по пояс, с дымящейся сигаретой, особенно ярко вспыхивающей от затяжек на фоне темного окна, выглядел почти роденовским мыслителем, таким же атлетичным, только дренажные трубки с приклеенными к ребрам двумя полупрозрачными мешками да сигарета диссонировали с этим образом, невольно возникшим в воображении Игоря. Из глубин памяти к тому же всплыло название «абдоминальный». Базовый реанимационный курс он проходил когда-то, во всяком случае, мог сделать укол, поставить капельницу и даже знал, как называется дренажный мешок.
— Ну чего ты расселся? Ночью я не поеду в Киев, придется перекантоваться на полигоне. Поэтому надо успеть тебя подбросить до полигона и подыскать место для ночлега мне и доку…
— А здесь чем плохо? — Кабир повел рукой и поморщился. — Давай тут переночуем. Твой врач за мной посмотрит. — Он поежился и сознался нехотя: — Познабливает.
Игорь накинул ему на плечи камуфлированную куртку.
— А так не пробовал? Не положено по инструкции…
— Да брось! — Кабир это сказал таким тоном, словно тоже читал эти инструкции и не воспринимал их всерьез.
Мысль ночевать в казарме, прикорнув на одной из коек, где рядом храпят несколько десятков
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
