молчал двое простых слуг, которые оказались гораздо преданнее покойному императору, чем клявшиеся ему в верности князья, смотрели на меня, сидя на полу тёмной людской.
— Илья, отведи его в гостиную при императорской спальне. И лекаря позови. Скажи, что я приказал. Да, найди моего раненого камергера и рядового Агапеева. Пускай их головы тоже посмотрят, раны промоют и приличную повязку наложат. Я скоро к вам присоединюсь. Мне нужно кое-что уточнить.
— Но, как же вы одни-то останетесь, ваше величество? — тихо проговорил Скворцов.
— Выполняй приказ, — я вздохнул. — И на бумажку имена татей этих выпиши, а то я тоже этой ночью головой об пол бился, могу кого и забыть.
Отдав распоряжение, я вышел из людской и остановился посреди коридора. Вспоминай, голова, ты же в школе учил этот период. Что Сашка сделал с заговорщиками? Да ничего он с ними не сделал. Максимум по именьям разослал. А потом вернул. Ну там, небо над Аустерлицем само собой не осмотрится же. Нет, я не настолько лоялен к предательству. Если бы они его ненавидели, что аж кушать не могли, и не скрывали этого, я бы ещё подумал. А вот так, даже думать о каком-то помиловании не хочется.
«Едва предательство свершила…душа, вселяется тотчас ей в тело бес, и в нём он остаётся, доколе срок для плоти не угас»* А всех предателей ждёт самый последний девятый круг, я в этом почти уверен.
Развернувшись, пошёл по коридору, и только спустя пару минут до меня дошло, что иду я в противоположную от моего временного штаба сторону.
* Данте Алигьери.
Глава 6
Остановившись посредине очередного коридора, я принялся осматриваться по сторонам. И где я в итоге оказался? Сориентироваться никак не удавалось. Не так уж хорошо мне Михайловский замок был известен. Одна экскурсия, на которую пошёл когда-то, потому что этого очень хотелось Лизе — не в счёт.
И если от входа до своей новой штаб-квартиры, которую я устроил в апартаментах покойного императора, ещё мог бы дойти без сопровождения, то вот назначение всех остальных помещений замка оставалось для меня загадкой. Куда, например, ведёт вот эта дверь? Или вон та?
Во время экскурсии нам в основном показывали комнаты, где произошло убийство Павла. И то они очень сильно отличались от того, что я могу наблюдать сейчас. По остальным комнатам пробежались бегом, и то не по всем.
Я продолжал стоять перед дверью. Самый простой способ узнать, что за этой дверью скрывается, это открыть. Вот только есть вполне реальный шанс наткнуться на спальню одной из дам. И далеко не факт, что той же жене Палена кто-то предоставил апартаменты, в которых ещё и гостиная имеется, а не только спальня. Пусть скажет спасибо, что вообще комнату выделили. Могли бы и общую спальню организовать, по типу казармы, только для фрейлин и таких вот жён разных заговорщиков. И ввалиться в чью-то спальню вот так прямо из коридора, было вполне даже реально.
Так что собственные колебания были мне вполне понятны. Постояв ещё немного, я уже начал разворачиваться, чтобы пойти обратно и найти комнаты Павла. Там можно того же Скворцова заставить проводить меня до моих апартаментов, не показывая всем и каждому, что я не знаю, куда идти.
Дверь приоткрылась, и оттуда выскользнула девушка-служанка. Увидев меня, она низко поклонилась. Хорошо хоть на колени не бухнулась.
— Ваше величество, — пролепетала она. — Вы хотите видеть её высочество Великую княгиню Анну Фёдоровну?
— Да, именно поэтому я сюда пришёл, — ляпнул я не подумав. Девица говорила по-немецки. Скорее всего, горничная, которую Анна привезла с собой. Великая княгиня, ну что же, хоть что-то прояснилось. И на роль её мужа подходил только Константин. Всё-таки остальные братья были слишком мелкие, если я ничего не путаю.
Девчонка явно не знала, что ей делать в такой ситуации, поэтому я просто отодвинул её в сторону и вошёл в комнату. Это всё-таки была гостиная. Ну, тут понятно, никто Великую княгиню в сарай селить не будет. Как только я вошёл, сидящая возле секретера женщина тут же поднялась и поклонилась. Она писала письмо, и я сделал отметку в памяти перехватить его. Потому что это могло быть только известие о смене императора для немецких родственников. И нужно было знать, как именно Анна смерть Павла им преподнесёт.
— Ваше величество, я не ожидала, что вы навестите меня, — пробормотала она. — Это так ужасно, то, что произошло. И оттого мы все одни, даже слуг не дозваться. А своих придворных я вообще не видела с прошлого вечера.
— Вы передо мной оправдываетесь? — я удивлённо посмотрел на неё. Совсем молодая женщина, чуть больше двадцати. Довольно высокая, но тут понятно, немки редко бывают миниатюрными. Рыжеволосая, миловидная. Довольно яркая, что для рыжих не слишком характерно. Или она красит брови с ресницами? Да чёрт её знает, может, и красит, разве это имеет значение?
— Я не знаю, как вы отреагируете на грубейшие нарушения. Её величество, Мария Фёдоровна уже высказала всем нам, что это неприемлемо. И что нам всем нужно возвращаться туда, где располагается наш двор.
— Это только мне решать, кто и куда вернётся. А самое главное, когда. — Тихо проговорил я. — А вовсе не Марии Фёдоровне. Постарайтесь это запомнить, Анна Фёдоровна.
— Да, но, — она впервые подняла на меня взгляд. — Да, ваше величество, я постараюсь запомнить.
— Анна Фёдоровна, вы знаете, где ваш муж? — когда я заговорил о Константине, она вздрогнула.
— Я не знаю, где его высочество. Он не отчитывается передо мной в своих отлучках. — Тихо проговорила она.
— Константин сейчас в Зимнем дворце, — зачем-то сказал я ей. — Или вам всё равно? Хоть бы он в прорубь провалился в Неве, да и не выплыл. — По тому, как сверкнули её глаза, можно было сделать вывод, что последнее её вполне бы устроило.
— Я не думаю, что его высочество задержится в Зимнем дворце. Ему больше по душе Мраморный дворец, подаренный ему её величеством Екатериной.
— Вот как, — я прищурился. — А вы не хотите к нему присоединиться?
— Нет, — быстро проговорила Анна и испуганно посмотрела на меня, а потом опустила взгляд. — На всё воля вашего величества, но если я поняла вас правильно, вы хотите пока, чтобы я оставалась здесь в Михайловском замке.
