— Я буду приходить тогда, когда захочу. Открывать дверь так, как захочу. ТЫ мне не указ..
Его слова были грубыми и несправедливыми. Мне стало обидно за то, что он так со мной разговаривает. Но могу ли я что-то сделать с этим? Бегать и жаловаться Суворову нет смысла. Но вот поставить его не место я должна попробовать:
— Это моя территория, пока я тут нахожусь, и будь добр — соблюдай правила этикета. Если, конечно, они тебе известны.
Я подумала, не перегнула ли палку. Но если буду молчать и продолжать его бояться, то он так и в душ скоро будет заходить, а потом… Я даже не хотела предполагать, что может случится потом из-за его борзости.
— Твоя территория? — он посмотрел на меня насмешливо, надламывая бровь. — А ты не много на себя берешь? А?
— Ты прекрасно знаешь для чего я тут. И не нужно ко мне относится как к рабыне или заложнице. Со мной можно нормально разговаривать. — Он часто дышал, кажется, я его разозлила. Но я не этого хотела. — Марс… — Я решила сгладить углы до того, как он выйдет из себя. — Просто немного вежливости. Я большего не прошу.
Он прищурился и скрестил руки на груди:
— Пошли, — только сказал, ни грамма не меняя тон. Но добавил: — Вежливость и доверие еще нужно заслужить…
Он отвел меня в столовую, там никого не было. Я даже удивилась, что Суворова нет, но ничего не стала спрашивать у Марса. Он вышел из столовой, и я принялась за еду. Только закончила есть, как дверь в столовую открылась, и вошел Суворов.
— Закончила?
— Да.
— Сейчас я тебя отведу, сделаешь все нужные процедуры. Ты разобралась в записях? — он смотрел серьезно.
Не зря я всю ночь сидела над папкой.
— Да. Отец всегда все понятно расписывал.
Сердце вновь укололо от того, что вспомнила папу, но сейчас у меня не было времени грустить. Я допила чай и встала из-за стола. Суворов пропустил меня вперед и пошел рядом, показывая дорогу. Пока шли, я старалась запомнить дорогу, но без карты, наверное, ничего не смогу — слишком много тут поворотов.
— Как вы тут ориентируетесь? — спросила Суворова не только из любопытства, но и понять, пойдет ли он на контакт.
Робко взглянула на него — на его лице никаких эмоций. И, кажется, желания поговорить тоже.
— Я тут живу с детства. Поэтому проблем не возникло.
— А страшно не было в детстве? Я бы, наверное, таких пустынных залов долго боялась.
— У меня не было на это времени.
— На страх? — не знала, для чего уточнила, мне показалось это важной информацией.
Но он проигнорировал мой вопрос. Мы поднялись по лестнице, свернули в очередной коридор, и перед нами оказались охранники. Суворов без лишних слов открыл дверь, пропустил меня и закрыл дверь за нами.
Эта была не обычная комната, она, скорее, походила на изолятор и была разделена на две части большим стеклом. Мы надели халаты и шапочки, вымыли руки, обработали их и только после этого зашли к его отцу. Тут было очень стерильно, как в операционной. Я подошла к шкафчикам и нашла нужные лекарства, набрала в шприц и сделала внутривенный укол. Рядом с Богданом руки немного подрагивали, но я все же закончила процедуру. За нами на практике в универе тоже пристально наблюдали, поэтому преодолеть страх было легко. Я записала показатели на бумажке, чтобы вписать в карточку, как делал папа, и мы вышли оттуда.
— Вы всегда будете со мной ходить? — спросила Богдана, как только мы спустили ко мне на этаж.
— Да. Пока да.
Суворов тоже не доверял мне. Наверно, я бы так же поступала в такой ситуации. Он же меня совершенно не знает.
Он проводил меня в комнату, и на этом наше общение кончилось. Заниматься было нечем, но я вспомнила про свой телефон и решила его достать — аккуратно, под одеялом, чтобы они, даже если за мной смотрят, не увидели его. У меня получилось тихо это сделать, я разблокировала экран и увидела сто входящих звонков и кучу смс от мачехи, Крис и Максима.
Я открыла сообщения от мачехи:
“Вернись. Оно того не стоит. Мы вместе справимся” — и все в таком же духе.
Я написала ей, что со мной все хорошо, и не стоит за меня переживать. Крис писала то же, что и мачеха, только формулировки были намного хлеще и прямолинейнее. Ей я продублировала сообщение, которое писала мачехе. Но больше всего меня поразил Максим. Я долго всматривалась в его сообщения — Макс знал, где я нахожусь.
Глава 24Я вчитывалась в его сообщения и сразу удаляла, потому что боялась: если вдруг у меня найдут телефон и посмотрят сообщения, мне будет плохо — в этом я была уверена. Тут такая охрана и полная конфиденциальность. Мне только интересно, откуда Макс знал, что я тут? Еще раз пробежала взглядом по последним сообщениям.
“Я так и знал, что он тебя не отпустит. Тебе нужно было сразу все рассказать, тогда бы я решил эту проблему. Сейчас ты ничего не делай. Главное — не перечь и делай все, что он скажет. Я найду способ вытащить тебя. Сейчас у него тяжелые времена, и ты можешь попасть под горячую руку”.
Неужели Максим тоже как-то связан со всем этим? Почему? Для чего? Он же перспективный доктор… в будущем. Мне трудно было во все это поверить. Но, увы, это реальность. Я еще раз посмотрела на сообщение Макса и удалила. Верила ли ему? Верила… Его я знала дольше, чем Суворова. Тем более и Крис всегда меня поддерживала. И сейчас Макс хочет меня спасти, а не использовать.
Я стерла сообщение и выключила телефон, хоть зарядка была и полной, но где я буду тут заряжать его незаметно? Решила, что буду включать на несколько минут и просматривать сообщения. Спрятала его туда же — между кроватью и матрацем, надеясь, что его не найдут.
Мне стало окончательно спокойно. Я не одна, как думала. И хоть это эгоистично, но рада, что Максим обо всем знал. Если бы Суворов пришел ко мне и попросил помощи, я, может, сама переехала к нему и добровольно помогала. Но так… У меня нет никакого желания. Мне только жалко Суворова-старшего, который на грани жизни и смерти. Как только отец в это ввязался? Эти все загадки потихоньку начинали сводить меня с ума. Не хотела их разгадывать, но, вероятно, от этого зависела моя жизнь. Мне стоит наладить общение с Суворовым, Марс не подходит — слишком борзый, а Богдан сдержан и интеллигентен. Он придет в обед, и а я постараюсь с ним поговорить, может, получится разговорить в этот раз.
* * *
Я еле дождалась обеда. Еще раз перечитала записи отца. В час дня дверь снова раскрылась без стука, я посмотрела на того кто пришел и даже была удивлена — Суворов.
— Пойдем пообедаем, и потом к отцу.
Я поднялась с кровати и пошла за ним. Суворов опять шел рядом.
— А как долго мне тут находиться?
— Столько, сколько понадобится.
