что сожгли доходный дом Грушевского, а перед штурмом Муравьев отдал приказ своим войскам беспощадно уничтожать всех офицеров, юнкеров, гайдамаков, монархистов и врагов революции. Сам же Муравьев наложил на «киевскую буржуазию» контрибуцию в пять миллионов рублей на содержание своих войск.
Несмотря на то, что сам являлся революционером, Муравьев придерживался идеи «Великая, единая и неделимая Россия», в чем шел вразрез с идеями большевиков о самоопределении народов, выступал против окраинизации, а самих окраинцев считал предателями-мазепенцами и австрийскими шпионами. Говорить на улицах на окраинском стало опасно, а по городу ездил броневик с лозунгом: «Смерть окраинцам!»
— Ах ты моя красава! Расцеловал бы ублюдка… перед тем, как пристрелить! — откровенно смеясь, воскликнул Климов, когда стало известно о выходках Муравьева, а также части его солдат, что творили откровенный беспредел под предлогом ареста контрреволюционеров, на деле банально грабя дома.
— Чему ты так радуешься? — удивилась Елена Извольская.
— Вот яркий образец революционера, который надо еще немного раздуть и показать людям, что их ждет в случае установления власти большевиков. «Законный бандитизм!» Не зря ведь они объявили всяких воров социально близкими пролетариату! Вот оно! Получите и распишитесь! И ведь все правда, ничего даже придумывать не надо! Так что за работу! К моменту нашего появления в Одессе, нужно иметь запас агитационных материалов!
— А что собственно про Одессу известно? — поинтересовалась она.
А в Одессе заправлял делами Румчерод — Центральный исполнительный комитет советов Румынского фронта, Черноморского флота и Одессы, контролировавший или претендовавший на контроль Одесской, Херсонской, Бессарабской, Таврической, части Подольской и Волынской губерний. В общем ребята не скромничали из-за чего вошли в конфликт с Киевом, в свою очередь считавшего все это и саму Одессу своей зоной влияния.
В данный момент действовал второй созыв Румчерода от пятого января и если первый негативно относился к советской власти, то этот вполне себе являлся пробольшевистским. В его состав вошли семьдесят большевиков, пятьдесят пять левых эсеров, двадцать три представителя крестьянских организаций и еще тридцать два человека от иных фракций.
— Так что большевики большинством не являются, а с остальными можно работать, — задумчиво произнес Михаил Антонович.
Климов посчитал, что им наоборот должна понравиться больше именно его программа, чем радикальная большевистская. Это ведь Одесса! Понимать же надо! Чтобы все эти дельцы вдруг согласились отдать все свои средства производства государству?! ХА-ХА-ХА!!!
Одновременно с восстанием большевиков в Киеве, началась заваруха в Одессе. Как стало ясно их газет Харьковское советское правительство претендовавшее на власть во всей Окраине объявило ЦР врагом народа и Румчерод это решение поддержал.
Двадцать седьмого января восставшие овладели штабом Одесского военного округа, вокзалом, телефонной станцией, почтой, телеграфом… в общем все по классике.
Двадцать восьмого числа верные ЦР воинские части и юнкера, коих в городе находилось значительное количество, начали боевые действия и захватили вокзал, куда начали прибывать свежие окраинские части. Город разделился пополам, при этом юнкера и гайдамаки вели наступление выбивая восставших из центральных районов.
Перелом наступил двадцать девятого января, когда на стороне восставших выступили корабли Черноморского флота: «Синоп», «Ростислав» и «Алмаз», начавшие обстрел позиций гайдамаков и юнкеров, на стороне которых выступал броневагон «Заамурец», но это им не помогло и силы ЦР были выбиты из города.
Тридцать первого января ЦИК Румчерода избрал Совет народных комиссаров Одесской советской республики во главе с Юдовским Владимиром Григорьевичем, что признал высшую власть Петроградского СНК и советского правительства в Харькове. Утверждены народные комиссариаты и избраны временные комиссары финансов, продовольствия, труда и прессы. Вооруженные силы возглавил полковник Муравьев Михаил Артемьевич, прибывший в Одессу после захвата Киева с тремя тысячами красногвардейцев.
И вот этот деятель вновь отличился.
— Да он просто какой-то подарок небес! — воскликнул Климов, читая газеты.
Для начала Муравьев по уже отработанной в Киеве схеме самовольно наложил на одесскую «буржуазию» контрибуцию в десять миллионов рублей, объявил город на военном положении, приказав уничтожить все винные склады, разогнал городскую думу. Вместо десяти миллионов удалось собрать только два, после чего приказал изъять все деньги из банков и из касс всех предприятий, включая даже те, что предназначались для выплаты зарплат рабочим. Что стало большой политической ошибкой, ибо сразу же настроило рабочих против власти, ну и надо думать появились не самые радужные мысли относительно большевиков, что не заступились за рабочий класс являющегося опорой этих самых большевиков.
Дальше началась резня — красный террор во всей его красе. На броненосце «Синоп» устроили плавучую тюрьму. На крейсере «Алмаз» войска Муравьёва устроили «Морской военный трибунал», куда арестованные офицеры свозились «на суд». Задержанных бросали в судовые печи или раздевали на палубе и, обливая водой на морозе, дожидались, пока обречённые не покрывались коркой льда, а затем уже сбрасывали ледяную глыбу в море. Всего в Одессе было казнено около четырехсот офицеров.
— К чему все эти жестокости? — с удивлением и ужасом вопрошала Елена.
— Это к психиатрам… А может хотят повязать кровью тех, кто еще не запятнал себя, чтобы точно не могли рассчитывать на прощение в случае пленения и бились до конца даже в самой безвыходной ситуации. Хотя мне кажется, что в данном случае никаких скрытых целей у этого проявления зверств нет, просто дорвались до возможности покуражиться, устроив кровавую вакханалию прополоскав мозги «балтийским чайком»…
Так же без суда было убито до двух тысяч горожан. По большей части то были никем не санкционированные уличные расправы с «буржуазией», имевшие в своей основе уголовные, а не политические мотивы. Что неудивительно, ибо в рядах этих так называемых красногвардейцев Муравьева состояло значительное количество уголовников всех мастей, как бы не две трети, и конечно же они воспользовались возможностью безнаказанно грабить, «экспроприировать» и заниматься обыкновенным бандитизмом с убийствами и групповыми изнасилованиями.
Ввиду катастрофичной нехватки финансовых средств ЦИК Румчерода и СНКОР принимают решение взять в заложники наиболее состоятельных одесситов, коих набралось семь десятков с целью получения от них выкупа для пополнения городской казны.
Климов только головой в изумлении качал, читая обо всем этом.
— Так наступить себе на яйца, это надо уметь… Выкуп? Серьезно?! Так ведут себя в чужой стране захватчики, а не «народная власть». Неужели не понимают, как на все это смотрят обычные люди желающие спокойствия, законности и порядка, что может и готовы были поддержать большевиков, но глядя на расправы и прочий беспредел начнут испытывать к ним лишь
