class="p">– Наверно, ты помогаешь отцу сочинять книжки, да?
– Нет, всего лишь готовлю ему вдохновляющий глинтвейн и требую газелью долю в гонораре. Ладно, потом поговорим, мужчины зовут пробовать мясо. Я страшно проголодалась на берегу.
– Наш вампир не догадался предложить даме сердца свежий бифштекс? – лениво протянул Семен.
Я уже не знала – смеяться в голос или треснуть его по затылку.
– Пошли, поможешь с тарелками, а я пока нарежу перцы и зелень. Ничего, придется официантом побегать, ты у нас самый молодой.
Вечер пролетел в душевной атмосфере. Мы вытащили лавку и маленький стол из зала на улицу, сидели рядом и угощали друг друга, как старые друзья. Я не любитель пива, но оценила свежий вкус с легкой медовой ноткой в конце. Жареная свинина была хороша, особенно в сочетании с соусом, который я быстренько смастерила из томатной пасты, сливок, чеснока и кинзы. Закуска из баклажанов и перцев на гриле тоже вызвала всеобщее одобрение.
Мы помолчали немного в память об Анне и пригласили к столу Луку Балана, который привез домашний сыр и овощи. Правда, поздний гость задержался недолго, похвалил пиво, подцепил на вилку кусочек мяса и произнес витиеватый тост за мир и благополучие в доме.
Нас уже не смущала ворона, бродившая по крыше сарая, а коту голубых кровей я предложила молоко в баночке из-под рыбных тефтелек. Наверно, кот умеет читать, потому что понюхал этикетку и остался недоволен содержимым. Задрал хвост и важно уплыл в кусты, потревожив какую-то крохотную пичугу. Она тотчас огласила округу тревожным пронзительным писком.
– Это садовая славка, – пояснил Аксель, – любит гнездиться невысоко от земли в зарослях крапивы. У нас в пригороде они тоже встречаются. В детстве я увлекался орнитологией, у меня сохранились альбомы с изображением всех птиц Европы. Сейчас их рассматривают дочери. Старшая заканчивает школу менеджмента, хочу передать ей бизнес.
– А что привело вас в Динаву? Вряд ли намерены открыть филиал фирмы в такой глуши? – заметила я.
– Нет, я по личному вопросу. Ищу информацию о своем дедушке. Он погиб в этих краях. За два года поисков удалось уточнить место, но подробности еще очень туманны.
– Официальный запрос ничего не дал? – спросил отец, кажется, его язык слегка заплетался.
– Увы, власти Крыловца неохотно идут на контакт. Дело щекотливое. Мой дед был в составе группы, которой поручили занять Плашину в августе сорок третьего.
– Разве замок считался важным стратегическим объектом? – удивился Семен. – Здесь же фронт не проходил.
– От Клауса пришло несколько писем. В одном упоминалось о строительстве лагеря. Возможно, сюда хотели свозить заключенных, подлежащих ликвидации: евреев, цыган, мусульман и прочих… гм… тяжелая тема. Горько представить, что дед мог участвовать в преступлениях. Хотя он был всего лишь солдат и подчинялся приказам. Вся вина должна пасть на руководство. Впрочем, из мотострелкового взвода, охранявшего замок, удалось спастись лишь паре солдат. Выпучив глаза от ужаса, они твердили о восстании трупов, – их сочли сумасшедшими.
– Да-да, конечно! – кивал отец, а Семен вдруг понизил голос и горячо заговорил:
– Плашину не просто так расстреляли с воздуха. Недаром в Динаве бродит легенда о том, как Хозар призвал на защиту родных стен армию мертвецов.
– В лучших традициях Трансильвании, – пробормотала я, плотнее закутавшись в плед. – Но как в этом замешаны Малиновичи…
Мужчины разом посмотрели на меня, а потом Аксель Бах тихо сказал:
– Подруга Анны прислуживала в замке перед началом бойни.
– И рассказала Анне, кто напал на немецких солдат? – я замерла от нетерпения.
– Этого я точно не знаю… – запнулся Аксель, – ваша бабушка поддерживала версию народного гнева. Но я отказываюсь верить, что кучка нищих крестьян за вечер расправилась с отрядом вооруженных и отлично подготовленных бойцов вермахта. Тут что-то не так…
От волнения он поднялся с лавки и начал суетиться у остывшей жаровни. Задремавший было отец тоже встрепенулся и жалобно посмотрел на меня. Я укрыла его спину концом пледа.
– Пап, тебе пора отдыхать!
– Я хотел еще набросать страничку. Мне пришла в голову отличная кульминация романа. Читатель обожает пугаться.
– Завтра – завтра… – пропела я, помогая ему выбраться из-за стола.
– «Morgen! Morgen! Nur nicht heute! Sprechen immer träge Leute», – по-немецки грустно бормотал Аксель Бах, собирая на поднос грязную посуду.
И вдруг Семена прорвало, он обвел нас осоловевшим взглядом и хлопнул по столу кулаком:
– Стойте! Альго Хозар может открыть тайны прошлого. Он – некромант, умеет общаться с духами. Он же не просто так взял под контроль ритуальные услуги в Крыловце, он сообщает родным пожелания усопших. За это ему и платят втридорога. У меня достоверная информация, один парижский врач из белоэмигрантов хотел найти следы родственников в Крыму. Так вот, Хозар ему помог за большую сумму. Все родословную по полочкам разложил, вплоть до находки драгоценностей в железном ларце под дубом.
Уникальные способности! Можно историю перевернуть, получить мировое признание. Я готов полдуши отдать за возможность… Я бы спросил у Керенского – надевал он женское платье, когда бежал из Зимнего дворца или нет? Где покоятся настоящие останки семьи Николая Второго? Кто построил Санкт-Петербург?
– Кхм… разве не русский царь Питер Первый? – неуверенно спросил Бах.
Семен махнул рукой, расплескав кружку с пивом.
– В том-то и дело! Учебники истории намеренно искажают правду. Город на Неве стоял задолго до Петра. И даже не факт, что шведы его основали.
– А кто же?! – ошеломленно воскликнул отец, потирая взмокший лоб.
– Марсиане или северные атланты, – резко сказала я. – Предлагаю разойтись по спальням. Завтра у нас в планах очистить двор от бурьяна и провести мелкий ремонт дома.
– Я понял. Отбой так отбой… – проворчал Семен, пытаясь поймать рукав моей курточки. – Может, мы с тобой еще посидим, Верочка… можно, я приду к тебе тихонечко во тьме… почитаю стихи. Что-то из русской классики, например. Тебе нравится Пастернак? Ему даже Нобелевскую вручили, но он не смог выбраться из Союза. А Набоков?
– Разве Владимир Набоков писал стихи? – усомнилась я.
– Да еще каки-и-е! – протянул Семен, пытаясь обнять меня за плечи, – Лене моей, например, очень нравятся. Так я приду? Поэтический вечер, плавно перетекающий…
– Не порти блестящую репутацию русских туристов! – гневно отрезала я. – Лучше скажи, что бы хотел на завтрак.
– Заказываю блины. Но не про-осто блины, – он хитро прищурился и погрозил в воздухе указательным пальцем, – а кислые, пухлые, в дырочках – дрожжевые. О них очень вкусно писал Антон Палыч в рассказе про гурмана – чиновника. Но – увы, дорогая Вера… Наверно, у тебя не получится.
– Вызов принят. Хотя имею смутное представление о кислых блинах. И как назло не посмотреть
