сказать не могу, а вот у мамы, со слов дяди, истерики случались нередко, – ответил молодой человек.
– Понятно, – сказала Зоя Петровна. – А у вас самих были когда-нибудь серьезные травмы, например сотрясение мозга, операции?
– Только сотрясение мозга, но не тяжелое, – ответил Леонид. – Поставили диагноз в городской больнице, что патологий нет, и в тот же день я ушел оттуда, не пройдя полного обследования. Дня через три-четыре голова болеть перестала.
– И когда это было? – спросила врач.
– Лет пять-шесть назад.
– И как вы себя сейчас чувствуете? – спросила Зоя Петровна.
– Нормально, – ответил Леонид и, не давая времени врачу задать очередной вопрос, спросил сам:
– А как правильно называется эта болезнь?
– Не желаете продолжать разговор о себе – это ваше право, – сказала молодой врач. – А если хотите знать, как называется, то по-простому без мудреных медицинских терминов – шизофрения, скажем так, в тяжелой форме.
Леонид задумался, вспоминая тех, кого видел в коридорах больницы, пока шел в комнату для свиданий: «Можно ли их назвать людьми, ведь сюда попадают на постоянное лечение фактически безнадежные больные?»
– И все-таки это люди, – сказала Зоя Петровна, угадав, о чем думал Леонид. – И мы будем делать все, чтобы сдержать развитие болезни.
– Ей что-нибудь надо приносить, может быть, чего-то не хватает?
– Сами приходите почаще – это может положительно сказаться на пробуждении ее сознания, – ответила врач.
Зоя Петровна встала из-за стола, показывая тем самым, что время, отведенное на разговор с посетителем, закончилось:
– Извините, Леонид Семенович, но меня ждут еще посетители.
Он встал, попрощался и направился к двери кабинета.
Стоя уже в дверях, он спросил:
– Могу ли я забрать маму из больницы домой?
– Оформив все положенные документы и взяв всю ответственность на себя – можете: на сегодняшний день состояние ее стабильно, и она не угрожает ни собственной жизни, ни безопасности окружающих, – услышал он ответ.
– А болезнь может прогрессировать?
– В том-то и дело, что может. А это ведет к полной потере личности, то есть своего я. Иногда больные, чувствуя, что болезнь прогрессирует, и понимая в момент, когда приступ отпускает, к чему это ведет, осознавая свое будущее, совершают самоубийство. Вот почему оставлять их одних ни в коем случае нельзя.
– Я понял: нужна сиделка?
– И сиделка, которая бы строго наблюдала за выполнением всех рекомендаций врачей.
– Да. Или, Леонид, тебе надо увольняться с работы, если финансы позволяют. Так что подумай очень серьезно, прежде чем взять маму к себе, – ответила лечащий врач. – Я бы не советовала. Это очень тяжело.
Она так легко перешла на «ты» будто они знакомы уже не первый год. И вдруг молодой человек увидел перед собой не врача, ежедневно соприкасающегося со столь страшными болезнями, а просто молодую красивую девушку, вчерашнюю студентку, пухленькую, с открытым теплым взглядом, выглядевшую такой домашней-домашней, немного младше его и смотревшую на него как-то по-родному, с пониманием и сочувствием.
– Конечно, я еще много буду думать над вашими словами.
Возникла неловкая пауза: вроде, все уже сказано, и оба стояли, молча глядя друг на друга. Наконец Леонид еще раз попрощался:
– До свидания, Зоя, надеюсь, теперь мы будем встречаться часто.
– График моих дежурств возьми в регистратуре, – подсказала Зоя.
До станции электрички Леонид шел с противоречивыми чувствами: с чувством огромной потери в жизни – мама никогда не вылечится, и в тоже время он чувствовал, что встреча с Зоей может совершенно изменить его жизнь. Неожиданно для себя он стал замечать ту красоту, среди которой находился в данный момент. Он шел между лип прекрасной аллеи. Деревья, наверняка, были посажены еще в царское время, как и весь парк вокруг. Стояла полная тишина. Только начавшиеся появляться маленькие листочки на деревьях аллеи тихо, еле слышно шелестели, переговариваясь с вольно гуляющим по всему свету ветром и узнавая о событиях, происходящих в мире. Редкие прохожие, идущие навстречу ему или обгоняющие его, тихо приветствовали молодого человека, желая Леониду и всем его родственникам доброго здравия. Он вспомнил здание больницы, устроенной в отремонтированном дворянском доме. Вся усадьба умиротворяла своим видом и вселяла душевное спокойствие. Трудно было найти место лучше для такой больницы.
И все-таки в электричке, направляющейся в город, его не оставляла мысль о том, как же несправедлива жизнь: одним она дает все, у других все отнимает, даже то малое, что они имеют – свое собственное я.
Однако вспомнив Зою, он улыбнулся, и настроение его сразу же улучшилось.
Шло время. Леонид регулярно навещал маму, но к себе ее так и не забрал. При его зарплате нанять профессиональную сиделку было нереально. Каждый раз, сидя в электричке, он с нетерпением ждал встречи с Зоей. Впервые в жизни он влюбился, и трудно было сказать, что больше тянуло его приехать в больницу: чувства к маме или любовь к Зое. Все-таки мама – это его прошлое, которое он и не помнил, и это скорее был зов родной крови. Зоя – это было его настоящее, а может быть, и будущее: ведь она прекрасно все понимала и не отвергала его ухаживаний. Как-то в очередное свое посещение мамы он зашел в кабинет лечащего врача и сходу сказал:
– Зоя Петровна! Пойдемте вечером куда-нибудь вдвоем, например, в кино, ресторан? – сказал Леонид и добавил: – Или просто погуляем по городу? Надеюсь, вы не замужем?
– Во-первых, по-моему, мы перешли на ты, во-вторых, я не замужем, – улыбаясь, ответила Зоя со смущенным и удивленным видом. – И в-третьих, я согласна, но только погулять по городу: в рестораны не хожу и кинотеатры не люблю, лучше живое общение, расскажете о себе, а я о себе, да и о психиатрии поговорим. Эта тема, думаю, тебе интересна.
– Да, очень интересно, почему ты выбрала именно эту профессию! – согласился молодой человек и подошел к Зое вплотную, собираясь поцеловать ее.
– Какой ты прыткий! Всему свое время, – сказала девушка, сделала шаг назад и, вопросительно посмотрев на Леонида, добавила: – В эту субботу я не дежурю в больнице.
– Я тоже свободен.
Они договорились о месте встречи; так начались их личные отношения.
Прошло уже больше пяти лет после того случая с нападением на Леонида в сквере. Он уже начал забывать о нем. Жизнь продолжалась и, как он считал, продолжалась прекрасно. Молодой человек был счастлив, что повстречался с Зоей, хотя за все время ему удалось поцеловать ее только один раз. Зоя была из интеллигентной семьи, прекрасно образована, очень общительна: она могла поддержать разговор на любую тему, но воспитана была в строгих правилах.
Как-то Леонид, гуляя по улице без какой-либо цели,
