головой Мирослава, – к чему тратить напрасно нервные клетки и время. Я пыталась вытащить из него хоть какую-то полезную информацию.
– Не удалось?
– Из сбивчивых речей Павловского мне стало ясно только одно, что у Яковлева, кроме его постоянной женщины, были и другие.
– И вы думаете, что одна из них…
– Не знаю. Ещё оказалось, что дочь Валентовой Анастасия работает хирургом.
– Ого!
– Но у неё алиби.
– Так я и не думал, что это она Яковлева порубила. Просто это в какой-то мере объясняет, что она не испугалась разрезанного на куски Льва Сергеевича.
– С натяжкой объясняет, – неохотно согласилась Мирослава.
– Вы собираетесь с ней встречаться?
– Да, но не сегодня. Сегодня мы навестим её маму, Ирину Михайловну.
– Почему в таком порядке?
– Я думаю, что будет разумнее сначала поговорить с Ириной Михайловной Валентовой. А уже потом с её дочерью Анастасией Александровной.
– Так чего мы ждём?
– Ждём, когда Анастасия заступит на дежурство. У неё сегодня вторая смена.
Детективы немного погуляли по набережной и даже купили там знаменитое фисташковое мороженое. Мирослава хоть и не была фанатом сладкого, но от этого мороженого не отказывалась.
– Жаль, что Дона с нами нет, – тихо вздохнула она.
– Котам нельзя сладкое, – наставительно проговорил Морис.
– Да знаю я, – с лёгкой досадой отозвалась она и добавила: – Ну и зануда ты.
– Я не зануда, – улыбнулся он.
Преодолев несколько пролётов лестницы, они снова оказались на пешеходной улице, в конце которой их терпеливо дожидалась на стоянке «Волга».
Дом, в котором жила Ирина Михайловна, стоял рядом с тенистым сквером.
Мирослава подняла голову и посмотрела на пожарную лестницу. Да, с неё нетрудно было забраться на балкон любой из квартир, расположенных рядом с ней.
«Интересно, – подумала Мирослава, – окна квартиры Валентовой выходят во двор или смотрят на сквер?»
Она надеялась скоро это выяснить.
На двери подъезда стоял домофон, и Волгина набрала номер квартиры. Прошло примерно полторы минуты, прежде чем в квартире сняли трубку и спросили:
– Кто это?
– Здравствуйте, Ирина Михайловна! Я Мирослава Волгина. Пришла по поручению Елены Яковлевой.
– Леночки? – неуверенно переспросила женщина.
– Да. Вы можете позвонить ей и уточнить.
– Нет, что вы, я верю вам, – почему-то смутилась Валентова.
Вскоре щёлкнула, открываясь, дверь подъезда. Детективы заранее решили, что Морис останется внизу, чтобы не пугать присутствием постороннего мужчины не вполне окрепшую после болезни женщину.
Мирослава поднялась по лестнице и, оказавшись на третьем этаже, нажала на звонок квартиры Валентовой.
– Да-да, уже открыто, – прозвучал всё тот же мягкий неуверенный голос.
Мирослава толкнула дверь, переступила порог и оказалась под ослепительным светом, освещавшим всю, как на ладони, слегка вытянутую прихожую со всеми её шкафами, зеркалом и небольшим диванчиком.
«Здесь прямо как под светом софитов», – невольно промелькнуло в голове Мирославы.
И Ирина Михайловна, по-видимому, догадавшись, о чём она думает, пробормотала, оправдываясь:
– Это Настюшина идея. – Вздохнула и добавила: – А Лёва всегда говорил, что прихожую нужно освещать более интимным, рассеянным светом. Но я не хотела спорить с дочерью. Проходите, пожалуйста, в комнату, – пригласила она.
Вскоре хозяйка и гостья уже сидели в креслах возле журнального столика, в середине которого стояла низкая широкая ваза с увядающими ландышами.
Мирослава любила ландыши, но запах увядающих цветов всегда причинял ей почти физические страдания, и она не понимала тех, кто оставлял стоять на виду умирающие цветы и дышал этим запахом увядания.
«Что это? – спрашивала она сама себя. – Апатия, безразличие к окружающему миру, наплевательское отношение к самому себе?»
Глядя на хозяйку квартиры, Мирослава подумала, что эти ландыши, отравляющие своим дыханием воздух, олицетворяют жизнь этой женщины. И не только сегодняшнюю. Кажется, этот застой начался гораздо раньше. И есть ли в этом и вина погибшего Льва Сергеевича?
Валентова прервала её мысли:
– Вас Леночка прислала ко мне с каким-то поручением? – В голосе женщины прозвучала слабая надежда. Или Мирославе это только показалось?
Волгина развернула лицензию и показала её хозяйке квартиры.
– Я частный детектив. Елена Львовна обратилась в наше агентство с просьбой найти убийц её отца.
– О господи! – Женщина прижала обе руки к вискам. Потом спросила: – А разве полиция их не ищет?
– Ищет.
– Но тогда…
– Елена Львовна надеется, что мы найдём быстрее.
– Ну да, конечно. Я понимаю.
– Ирина Михайловна, вы согласитесь нам помочь?
– Я с радостью! Но как?
– Просто ответьте на мои вопросы.
– Хорошо.
– Некоторые из них могут оказаться неприятными для вас и даже причинить вам боль.
– Что же поделаешь, – покорно вздохнула Валентова. – Лёвиных убийц всё равно искать надо. А если Леночка вас наняла, значит, она вам доверяет. Я только хотела спросить… – женщина посмотрела на Мирославу и замерла.
– Спрашивайте, Ирина Михайловна.
– Вы вот сказали, что зададите мне неприятные вопросы.
Мирослава кивнула.
– Я могу надеяться, что ответы на них не покинут этой комнаты.
– Если это зависит от меня, – сказала Мирослава, – то можете.
– Я не совсем вас поняла, – растерянно проговорила женщина, – вы сказали, что если это зависит от вас.
– Да, я так сказала. Потому что вы, например, можете рассказать о нашем разговоре своей дочери. И тогда ваши ответы узнает Настя. И от меня уже не будет зависеть, расскажет она о них какому-либо третьему лицу или нет.
– Что вы! Настенька никогда! – горячо заверила её женщина.
– В таком случае вам не о чём беспокоиться.
– Спрашивайте, – разрешила Валентова.
– Как давно вы познакомились со Львом Сергеевичем?
– Пятнадцать лет тому назад. Наши дочери ещё были детьми.
– Где вы познакомились?
– В нашем драматическом театре на бенефисе ныне покойной…
– Как быстро ваши отношения переросли в близкие?
– Они долго в них не перетекали, – грустно улыбнулась Ирина Михайловна, – и я не уверена, перетекли ли они в них вообще.
– Что вы имеете в виду? – удивилась Мирослава.
– Это надо уточнить, что имеете в виду вы. – И пояснила: – Если физическую близость, то мы сошлись с Лёвой через восемь месяцев. Я не большая охотница до секса, – смущённо призналась Ирина Михайловна, – но ведь мужчине надо. А мне Лёву очень хотелось удержать. Вот я и уступила. И потом всегда, когда он хотел, уступала ему. Самой же мне хотелось духовной близости. А её у нас как раз и не было.
– Вы не доверяли друг другу?
– Я Лёве доверяла. Всё рассказывала ему, и про то, что у нас с Настенькой происходит, и своими душевными переживаниями делилась. А он реагировал сдержанно, если не сказать, холодно. Но первые годы я этого не замечала, вся, как в огне, горела от любви к нему. Потом начала прозревать…
– С помощью Насти, – подсказала Мирослава.
– Да, дочке Лёва не по душе пришёлся…
