суждено узнать.
Пропустила замечание мимо ушей.
Я вернула футболку на место и недовольно скривилась. На подоле красовалось небольшое пятно мази. Я не буду чувствовать себя комфортно после стольких дней затворничества в топе. Единственным разумным вариантом стало завязать впереди узел. Достаточно закрыто, чтобы не видеть эти животные взгляды. Хотя, не думаю, что их мыслям меня наказать помешает количество одежды.
— Так, куда мы едем? — спросила я, выходя за Данталианом. Он так быстро вылетел с комнаты, будто где-то горит. — Отвезешь меня в пустыню и похоронишь в песках?
Довольное выражение появилось на его лице.
— Это поможет от тебя избавиться?
Я задумалась.
— Думаю, я все же приду пару раз к тебе во снах.
— У меня будет время над этим подумать за завтраком, — Данталиан широко открыл дверь, пропуская меня вперед.
Тело начало покалывать от вида бежевых стен коридора. В прошлый раз он не казался мне таким узким. До заветной двери в холл четыре комнаты, и я в каждую из них заглядывала. Не удивительно, что Джо так быстро оправился от удара. Это место напомнило мне квест, где со всех сторон двери и надо выбрать нужную, чтобы выбраться.
— Сколько прошло с момента вашего возвращения? — мне так не терпелось уйти, что я в прямом смысле бежала перед ним.
— Неделя, — после пары секунд раздумий сказал Данталиан. Я остановилась, так и не дойдя до двери. Дни здесь слились в один большой, но мне казалось прошло гораздо меньше. Сколько я была в комнате одна до первого визита Кастро? — Ты единственная, кто продержался так долго у нас. Даже самые стойкие ваши солдаты уже разлагаются где-то на помойке.
Я сморщилась в отвращении.
— Сколько успело сбежать?
Данталиан небрежно пожал плечами, снова открывая передо мной дверь. Мои глаза в неверии осматривали холл. Здесь даже воздух другой. От вида однотипных четырех стен у меня постоянно болит голова, и я прямо чувствую, как мозг обогащается кислородом.
Брови Блейк за стойкой взлетели вверх, когда она увидела нас. В правдивость происходящего здесь, похоже, верит только Данталиан. Короткий кивок Кастро с ее стороны разбавил шок.
Парень, который ворвался в мою комнату, когда мы с Боссом играли в попытку побега, подорвался с диванчика у окна и в несколько шагов оказался возле нас.
— Босс, — также кивков поздоровался он, и с напряжением во взгляде посмотрел на меня. Я ответила ему тем же.
— Свяжись с Жордано и узнай решили ли они вопрос со вчерашними предателями.
Он с серьезным лицом кивнул, доставая телефон. Его взгляд перешел снова на меня.
— На сегодня это моя забота, — сказал Данталиан, хватая мой локоть и таща к выходу. Я фыркнула.
— Не волнуешься, что я снова попытаюсь сбежать? — ехидно спросила. От беспокойства внутри не могла заставить себя замолчать. Одно дело видеть его в комнате, которая уже стала моей территорией, а другое ехать с ним в какое-то неизвестное место. Как бы я не была уверена в том, что весь этот театр с заключением нужен только для поднятия его самолюбия, стопроцентной уверенности в отношении Данталиана Кастро не будет никогда.
Его белый Ferrari стоял прямо у входа в бордель. Я почти закатила глаза от очевидности выбора. Дорогая машина, большой дом и, наверное, виски — базовый набор мафиози. Хотела бы я когда-то увидеть Босса, разъезжающего по Лас-Вегасу на Lincoln и не выкупающего пентхаусы для себя и охраны.
— Можешь попробовать, — пожал он плечами, ожидая, когда я сяду внутрь. Восхищение машиной смешалось с горечью предательства. Интересно, как там Mercedes Джака, который я любила всей душой? Надеюсь, он не бросил его в каком-то неблагополучном районе. — Но прежде хорошо подумай куда ты пойдешь и на какие деньги уедешь. Твой брат и мать забрали все, что не принадлежало Невадскому синдикату.
Я недовольно поджала губы. Даже если взять в расчет, что у меня есть свои сбережения, возвращение за ними в особняк к Кастро станет последней точкой побега. В целом, мое положение не такое уж и плохое. Кормят и одевают бесплатно.
Данталиан закрыл за мной дверь и обошел машину спереди. Он сел за руль и, не медля ни минуты, завел машину. Она податливо рыкнула. Послышался щелчок блокировки дверей, и мы тронулись с места. Машина ехала очень плавно и невесомо, словно я сидела не в машине, а плыла на облаке.
— Как думаешь, чья идея была запереть тебя где-нибудь? — неожиданно спросил он. Мои брови слегка сошлись на переносице.
— Твоя, конечно. Я не поверю, что ты был против этого.
— Ночью, когда мы выехали с территории Мортимера Дельторо и въехали в Неваду, Тристан молчал, — мне уже стало не по себе. Он всей душой ненавидит тишину, поэтому такое его состояние никогда не сулит ничего хорошего, — а потом он попросил нас с Каем об одной вещи: не трогать тебя и спрятать от других. Догадываешься, почему он это сделал?
В голове всплыли слова Тристана о ненависти солдат ко мне. Они жили четыре года под диктатурой и теперь мечтают выплеснуть куда-то этот гнев. Так было с Джо. И как бы мне не хотелось считать его конченным мудаком без причины, думаю, на других узниц борделя ему было бы все равно.
— Потому что меня сразу убьют, — тихо сказала я. Тепло вперемешку с болью растеклось внутри. Значит ли это, что в нашей с Тристаном дружбе еще не все потеряно? Он продолжил заботиться обо мне, даже когда ненавидел мою семью.
— А еще, тебе некуда было бы пойти. В вашем старом доме уже давно живут другие, чистых денег, не принадлежащих Синдикату, у твоего отца, честно говоря, не так много, а все остальное забрала мамаша. Теперь понимаешь, что по сравнению с теми трудностями, которые могли тебя постигнуть, недавний суточный голод и небольшая встряска от Джо — лишь слабое напоминание в каком мире ты живешь?
— Намекаешь на то, чтобы я поблагодарила тебя за спасение?
— Нет, я просто жду, когда он тебя трахнет и сможет продолжить нормально работать, — раздраженно сказал Данталиан. Я удивленно на него посмотрела.
— Для человека, которого волнует только работа, тебя слишком заботят наши с ним отношения. Некуда деть свою энергию?
— Мне нравится смотреть как тускнеют твои черные глаза, когда ты вспоминаешь моего брата. Я расскажу Джакомо перед смертью, что ты скучаешь больше за Тристаном, чем не за ним.
— Когда ты пытаешься меня задеть этим, то превращаешься в ребенка с их детскими дразнилками. Аккуратнее, Босс, я могу подумать, что это твоя извращенная форма ревности, — кинула в шутку,
