из ширинки «на людей посмотреть, да себя показать».
Ну, нахер! Схожу-ка я все-таки в душ.
Глава 14
Диана
На следующий день, обойдя пять магазинов, мы с Алиной купили платья к выпускному вечеру. Точнее я купила, а Алина отложила, поскольку ее наряд стоил баснословных денег.
— Алина, зачем тебе такое дорогое платье? — пыталась образумить я подругу. — Это даже не твой выпускной.
— Я хочу чтобы Влад был от меня без ума! — ответила она, прищурив глаза.
— А платье тут причем? — уколола я подругу. — Ему должна нравиться ты, а не твой наряд.
— Ты не понимаешь, — не унималась девушка. — В этом платье я чувствую себя богиней!
— Ты скорее разоришь своего брата, чем станешь богиней благодаря платью.
— А ты что, уже ваш с Глебом семейный бюджет бережешь? — уколола Алина в ответ, приподняв бровь.
У меня отвисла челюсть. Я не знала что ответить на такое дерзкое заявление. В итоге выпалила:
— Дурочка!
Через секунду мы обе рассмеялись.
— Диана, я тебя очень прошу, давай заедем к Глебу прямо сейчас, пока он на работе. Хоть девушка в магазине и обещала мне придержать это платье до завтра, я не успокоюсь, пока оно не будет висеть в моем шкафу!
— Ты ж не отстанешь, да? — раздраженно выдохнула я. — Поехали.
— Уви-и-и-и-и! — обрадовалась Алина. Тот еще ребенок.
Подъехав к автосалону Глеба, я залюбовалась припарковаными на улице машинками. Эти новенькие красавицы соблазнительно поблескивали своим лаковым покрытием на солнышке. Внутри салона были марки побогаче. На блестящих капотах, лобовых стеклах, боковых дверях машин сверкали яркие отражения ламп, подчеркивая изящные металлические изгибы. Это было завораживающее зрелище!
— Нам сюда, — вернула меня в реальность Алина, предварительно поздоровавшись с менеджерами салона.
Конечно же, ее тут все знали и никто не задавал лишних вопросов. Я последовала за ней. Мы свернули в какой-то длинный коридор с большим количеством дверей. Интересно, что за ними находится?
— Алина, давай я подожду тебя снаружи. Мне как-то не ловко здесь, — робко сказала я.
— И не поздороваешься с любимым? — улыбнулась она мне, давая понять что ответ отрицательный.
— Любимым… Скажешь тоже, — застенчиво промямлила я так, что подруга даже не услышала.
Мы дошли до самой последней двери. Алина постучала, как я поняла, ради приличия, потому что, не дождавшись ответа, тут же открыла дверь.
— Привет, братишка! — с порога весело поздоровалась она. И тут же добавила, сбитая с толку, — Карина?
Улыбка исчезла с лица Алины. И через секунду я поняла почему. Через приоткрытую подругой дверь, я увидела длинноногую блондинку, висевшую у Глеба на шее. Накладные ресницы, наращенные ногти, накачанные губы и сиськи. Настоящая Силиконовая долина.
Наши взгляды с Глебом встретились и он явно прочел в них мое разочарование.
Боже, опять история повторяется? Опять какая-то "бывшая" отнимает мое счастье?
Внутри меня все оборвалось. Не могла поверить в это. Не могла поверить! Стало мерзко, гадко. Противно. Настроение сразу упало до уровня “минус”. К горлу подступал комок. Сердце бешено заколотилось в груди.
Опять это дурацкое заячье сердце. Постоянно доводит меня до тахикардии.
Стало обидно. Зачем все это было? Все это? Его ухаживания, настойчивость. Привык брать желаемое? Значит все, чего он хотел от меня, это лишь секс? Животный секс? А как же чувства? Мои чувства? На них похоже было наплевать. Я подняла глаза к потолку, чтобы не покатились подступившие слезы. Я их никому не покажу. Никому.
Глеб поспешно отцепил от себя руки блондинки. Он начал что-то объяснять, направляясь ко мне. Но я не стала слушать. Я развернулась и поспешно пошла к выходу по тому же длинному коридору. Чертовски длинному. Я не хотела участвовать в дальнейшем разворачивании событий, слушать какие-то оправдания, заверения, убеждения…
Уже было. Проходили. Достаточно.
Мне хотелось убежать, поскорее попасть домой, принять душ, чтобы отмыть от себя всю эту грязь лжи и притворства.
Я вся грязная! Вся грязная! Везде на коже, где прикасался Глеб, были куски гнилой плоти. А больше всего было поражено сердце, ведь он проник прямо к нему и полностью испачкал своим притворством.
Сзади меня послышались быстрые шаги. Они приближались ко мне, а я уверенно шла к выходу, не оборачиваясь. Гробовую тишину коридора нарушали только звонкое цоканье моих каблуков и уверенные удары мужских туфель, которые становились все ближе. Я ощутила что сзади нависает высокая фигура. В голове промелькнула мысль броситься бежать. Я сделала попытку, но было уже поздно. Сильная рука схватила меня за талию и резко дернула назад. Вторая рука закрыла мне рот, чтобы ни малейший звук не смог вылететь из моей груди. С огромной силой эта фигура заволокла меня в первую попавшуюся дверь и грубо прислонила к стене. Я ударилась затылком и, зажмурившись, простонала от боли.
Открыв глаза, я увидела Глеба. Он смотрел на меня строгим взглядом. Впивался в меня глазами так пристально, будто пытался добраться до самой души. На его лице, кроме серьезности, промелькнул оттенок отчаяния, волнения и тревоги.
Рука Глеба продолжала зажимать мне рот, вторая прижимала меня к стене. Я не могла пошевелиться и смотрела на парня широко распахнутыми от испуга глазами. Глеб взволновано дышал. Мне кажется, мы так простояли вечность.
— Это Карина, — наконец-то произнес он, продолжая держать меня все в том же положении. Его голос был низкий, тон властный и строгий. — До знакомства с тобой у нас с ней был секс. Отношений не было. Эта кукла всегда вешается на меня. Но она меня не интересует. Физически тоже.
Не имея возможности что-либо ответить, я быстро захлопала пушистыми ресницам и снова уставилась на парня испуганными глазами.
— С момента знакомства с тобой, я думаю только о тебе, — продолжил Глеб все тем же властным голосом. — И хочу я только тебя. Ясно?
Я попыталась кивнуть в ответ, но в крепких тисках это невозможно было сделать. Однако, думаю, Глеб заметил мою попытку.
— Никакой недосказанности между нами. Помнишь?
Снова ресницы пустила в ход в знак согласия.
— Я не дам тебе сейчас уйти. Боюсь, что если я тебя отпущу, то больше никогда не увижу.
Я слышала как сильно колотится его сердце. Последнюю фразу он сказал так эмоционально, что я каждой клеточкой ощутила всю боль и печаль в его голосе. Возможно, Глеб тоже пережил какую-то трагедию с любимым человеком в прошлом. Ему также делали больно. Он тоже страдал. Не мне одной досталось на любовном фронте. Я неожиданно осознала, что Глеб боялся меня потерять.
— Моя пугливая девочка, — сказал парень уже мягким голосом. Но оттенок тревоги с
