бога Райдзина. Шепотки неясных голов доносились от каменных врат ведущих — судя по табличке — прямо в храм Аида. В небе светилось рукотворное «рекламное» солнце египетского бога Ра.
На всё это Виктор не обращал внимание, рыща взглядом по округе. Там, на каменном плато, стояла едва ли не половина департамента полиции. Значит, людей переносит группами в зависимости от их местоположения. А раз так, то велика вероятность, что и Маша с Ирой сейчас где-то рядом.
— Папочка! — знакомые голоса донеслись откуда-то слева. В мужчину уткнулись две заплаканные мордашки дочерей. — Мы так боялись, пока тебя не было. Тут столько всего странного! Призраки ходят и нас не замечают. А ещё… ещё…
На Виктора посыпался целый град новостей. Маша и Ира, пока его не было, успели переговорить уже с парой жрецов. С их слов стало ясно, что Запретный Город сам по себе один для каждой отдельно взятой страны. Люди из одного города видят друг друга, как живых. А из других городов, в виде таких вот призраков. Получается, что Запретный Город один для всех. Но в то же время для каждого города он свой, чуточку отличающийся от остальных.
Взгляд Виктора чуть потеплел. Перебивая друг друга, дочки рассказывали об увиденном и постепенно успокаивались. Это и было самым важным для отца. Душевное здоровье детей!
Маша поведала о том, что Система ввела обязательные ежемесячные задания. На них можно не ходить, если кто-то другой из паствы того же бога, возьмет на себя обязательства по их выполнению.
Самойлов кивнул, читая между строк. «Паства, она же община, будет разбита на социальные слои». Кто-то сражается, кто-то тыл обеспечивает, а кто-то в родном городе дела для своих решает. Таким образом религия будет определяющим фактором для культуры и правил Запретных Городов.
Одними лишь пустыми словами о том, что «бог существует», Система не ограничилась. Здесь, в Запретном Городе, слово «Вера» читают с большой буквы. Здесь уважают чужую конфессию и не брезгуют переманивать верующих из чужой паствы.
Есть подсистема молитв и вклада в дело божье. Есть локальные и глобальные аукционы. Есть возможность поговорить со своим богом в храмах. Но важнее всего то, что жрецы Запретного Города делятся информацией.
Когда верующий вступает в паству бога, жрец ему в обязательном порядке выдает стартовых набор экипировки. Объясняет как работать с интерфейсом Системы и как выжить на задании. Показывает на примере паладинов, что такое уровни развития, навыки, шкалы энергии и как это все взаимосвязано. Храм выдаёт навыки, подходящие его верующему, и собирает группу на ежемесячное задание. Как бы пафосно это не звучало, правда Запретного Города остается правдой «Чем больше верующий молится и жертвует, тем больше бог готов ему помогать».
Отец Самойловых покачнулся, чувствуя как голова взрывается от обилия новостей. Вывод первый: ' ежемесячного задания не избежать". И видимо ему придется выполнить норму за дочерей. Их то он на задание не отпустит. А в то, что воевать придётся, Виктор ни секунды не сомневался. Уж больно много людей вокруг бряцает холодным оружием и доспехами.
Вывод второй: «Поддержка бога и его паствы необходима, если хочешь выжить». Виктор помассировал виски, пытаясь свыкнуться с мыслью. Стартовая поддержка в виде информации и экипировки бесценна. Система дает новичкам сутки на подготовку перед первым заданием «Инициация».
А ещё есть Разломы в реальном мире, появляющиеся независимо от ежемесячных заданий. Там тоже можно собрать ресурсы, необходимые для личного развития. Ими же можно откупиться у храма от ежемесячных заданий.
На лицо продуманная, явно не вчера, схема. Боги и паства заинтересованы друг в друге. При этом пантеоны богов конкурируют друг с другом.
Из размышлений Виктора выбил прослушанный вопрос от Иры.
— Дочь, а ну ка повтори? — Виктор напрягся, пытаясь понять что привлекло его внимание.
— Пап, я спросила про место где ты чуть раньше был. Ты сказал, там каменное плато и лес какой-то, — дочь состроила умилительную мордашку, но суровый взгляд отца вернул её в реальность. — Я говорю… то есть спросила, там монстры есть? За них правда очки сущности выдают?
— Да как-то не до них было, — Виктор тряхнул головой. — А если и есть, то твой папа им всем шеи намылит.
Маша, шумно выдохнув, отвесила младшей сестре подзатыльник.
— Ай! — Ира потерла ушибленную голову. — За что бить то?
— За дело! — натянув хмурую мину, Маша повернулась к отцу. — Ира чуть раньше спросила «Пап, у тебя врожденные способности есть? Там жрецы спрашивают.» Ты покачал головой, а потом переспрашивать начал.
— Ох, егоза! — потрепав голову непоседливой дочурки, Виктор, улыбнувшись, ответил:
— Да черт его знает, есть что-то врожденное или нет. Я всю сущность на здоровье потратил. Сейчас уже и не вспомню, — мужчина нахмурился. — А зачем жрецы о таком спрашивают?
— Говорят, у таких людей контроль маны выше, — Ира насупилась, глядя на сестру. Маша повела бровью, чуя готовящийся подкол. — А у тебя ведьма, талант в грудь ушел!
— Пфф… она хотя бы есть.
Девчата сцепились в обычной семейной перепалке. Разговор бы так и заглох, но тут вокруг Маши, Иры и Виктора Самойлова образовалась подозрительная тишина. Жрецы самых разных богов, натянув на лица полубезумные улыбки, обступили их со всех сторон.
— Пантеон Зевса, готов принять вас и дочерей на лучших условиях! Владыка лично попросил вас найти и привести к нему, — затараторил слащавый толстячок, вежливо кланяясь. Взгляд его не отрывался от дочерей Виктора. — Поверьте, уважаемый! Владыка мало кому оказывает честь личного зова. К тому же, вы сходу сможете войти в паству верховного бога Олимпа.
— Чем обязан такой чести? — Виктор говорил не спеша, но обе его руки уже сжимали полицейские дубинки. — И шаг назад, пожалуйста. А то день плохой и нервы у меня ни к черту. Ещё немного и к стоматологу вас отправлю!
Толстячок побледнел, но назад не шагнул. Вся его поза так и кричала «За этих верующих, я буду драться до последнего». Видя это, Виктор нахмурился, принимая стойку для ближнего боя.
— Пантеон Чернобога, готов предложить те же условия, — шикнул на толстячка мужчина с хмурым взглядом, в черных одеждах волхва. — А дочери этого почтенного мужчины пойдут у нас по мирскому пути.
— Вы посмотрите кто тявкать начал… — толстячок набрал в грудь воздуха.
— Да плевать! — Виктор весь подобрался, готовясь ударить обоих. — Если на ваших храмах нет креста или полумесяца, нам с вами не по пути. К тому же, без согласия жены, я ни себя, ни дочерей никому не отдам.
Волхв и толстячок переглянулись и кивнули друг другу. То был не сговор, а скорее передача права ведения переговоров. Уважением к сопернику, даже не смотря на спор. Вот что читалось сейчас в их взглядах.
— Таких конфессий нет в Запретном Городе, — ответил жрец Чернобога поворачиваясь к главе Самойловых. — Ваш довод услышан. Наши коллеги…
Волхв указал рукой на почти полсотни жрецов, стоящих кольцом в три ряда вокруг Виктора.
—… получили от своих богов-покровителей один и тот же запрос «Заполучить вас троих в свою паству». Не бойтесь, силой в храм вас никто не потащит. Послушайте их предложения и сами решите, под чье крыло уходить всем семейством, — волхв нарочито медленно опустил руку. — Но удовлетворите моё маленькое любопытство.
— Разве что маленькое, — Виктор нервно сглотнул. Не привык он, работая следователем, к такому вниманию.
Жрецов, да и просто зевак вокруг становилось больше с каждой секундой. Тут же человек пятьсот, если не больше.
— У вас в интерфейсе, в графе личные характеристики, есть такой параметр, как «карма». Ма-а-аленький такой. Сразу за именем написан, — у волхва Чернобога подозрительно заблестели глаза. — Боги о-очень щепетильно относятся к тем у кого карма выше десяти. У обычного человека она в районе десятки. У плохого почти в ноль уходит. Идут дробные значения. Оттого добыча с монстров совсем дрянная выпадает. Поднять этот параметр, через камни сущности невозможно. Он вроде как, только Системой устанавливается за наши поступки. Оттого дерь… в смысле плохого человека от хорошего по добыче сразу видно. Так вот! Наказ моего бога «вас в нашу веру обратить», скорее всего связан с вашей кармой. Не подскажете, какой у вас там значение?
Виктор резко шикнул на открывших было рот дочерей.
— Пятьдесят девять… и четыре.
Едва последнее слово было произнесено, как жрецы всей толпой набросились семейство
