в вашей сообразительности.
Это что же? Нам всем петь и плясать придется? Не умею я такого! Мне не просто медведь на ухо наступил, мне стадо бешеных слонов пробежалось, по пути станцевав джигу-дрыгу!
– Помните, девушки, что тех, чем подарок не придется по вкусу Его Величеству или кому-то из его советников, попросят покинут отбор! – назидательно произнесла распорядительница.
Тут у меня возникло дико много вопросов, учитывая, что меня уже попросили этот самый отбор покинуть.
– Попросят? – уточнила я. – А нареченная может отказаться покидать отбор?
Снова на меня уставились тринадцать пар глаз так, словно я сказала не то страшную глупость, не то жуткую крамолу.
– М-может, – поперхнувшись собственными словами, сообщила женщина. – Только какой смысл нареченной оставаться на отборе, если ей уже дали понять, что избранной она не станет?
«Ну например, чтобы освоиться в новом мире и спрятаться от опекуна», – подумала я, но вслух произнесла только короткое «логично».
После этого распорядительница присела на свое место, церемониально отпила маленький глоток чая из стоявшей перед ней расписной чашки, а затем, пожелав всем приятного аппетита, удалилась из обеденного зала.
Сразу после ее ухода началось самое интересное: змеиное кубло зашевелилось!
Глава 19
Белар Арот, правящий принц империи Садарим
Дверь в мой кабинет практически беззвучно провернулась на петлях, впуская незваного гостя. Даже глаза от документов не поднял, и так понимал, кто пришел. Только у моего советника и друга Ильяса хватило бы смелости заявиться сюда и войти даже без стука. Я только нахмурился, никаких разговоров и обсуждений, ни деловых, ни личных, сейчас не хотелось. Мечтал только о том, чтобы забить свою голову насущными проблемами империи до такого предела, чтобы мыслям об отборе там не осталось места. Близился Новоснежен, а после рукой подать до моего перерождения… А значит очень скоро проклятье настигнет и меня.
Бутылка с драконьим вином глухо бухнула донышком о крышку стола, угрожая оставить круглый след на дипломатическом письме из Алавира, которое я читал. Поднял глаза на подошедшего Ильяса, угрюмо разглядывая его улыбку.
– Это еще что? – бросил я, намекая, что бутылка тут неуместна.
– Драконье вино! – ухмыльнувшись, озвучал он очевидное. – То самое, единственное пойло, которое может заставить нас с тобой, урожденных чешуйчатых, захмелеть.
– Убери, не до того, – не сводя с друга глаз, потребовал я. Хотя соблазн попытаться снять напряжение алкоголем был велик.
– Э, нет, – отказался выполнять то, что ему велено Ильяс, отходя к секретеру и извлекая из нижнего ящика пару пузатых, приземистых бокалов. – Самое время. С тех пор, как объявили отбор невест, ты выходишь из своего кабинета только на мероприятия, требующие твоего личного присутствия, а все остальное время сидишь тут, закопанный в бумажки по самые глаза, как канцелярская мышь!
Плон, выпустив драконий коготь, подцепил пробку на бутылке, ловко выдернул ее и разлил по стаканам красновато-коричневый алкоголь. Яркий аромат драконьего вина тут же приятно защекотал ноздри.
– Давай уже выпьем и поговорим, – подхватывая один из бокалов и бутылку, перемещаясь на мягкий диван в углу кабинета, предложил Ильяс.
– О чем? – все еще не сдавал обороны я, понимая, что разговор может разбередить и выпустить наружу самые болезненные переживания, которые так упорно заталкивал вглубь себя.
– Об отборе, об очередном покушении, – отозвался мой советник, отпивая из бокала. – О хани Эрсеи Ортин…
Последняя фраза ударила по нервам. Схватил оставшийся на столе бокал и отхлебнул. Драконье вино обожгло горло, проскочило в желудок и мгновенно разлилось по венам приятным теплом, заставляя проступить чешуйки вдоль позвоночника.
– И что по-твоему я должен сказать? – уточнил у друга, вставая из-за стола перемещаясь в кресло напротив дивана.
– Начнем с простого, – делая еще один маленький глоток, сказал Плон. – Уже смирился с неотвратимостью скорой свадьбы?
– Нет! – рыкнул я и осушил содержимое бокала одним большим глотком. Так пить драконье вино было опасно, можно и упиться до малоадекватного состояния, но может мне сейчас этого и надо? – Но я исполню свой долг правителя и возьму в жены одну из отобранных нареченных.
– Хани Ортин? – спросил Ильяс, наполняя мой опустевший бокал.
– Нет! – резко отбрил я и снова хлебнул горячительного.
– Почему? – удивился он. – После тех вопросов, что ты ей задал в Круге истины… Мне казалось. Она тебе понравилась.
Вцепился в друга острым взглядом, стараясь сохранить самообладание. Высказать то, что ощутил впервые коснувшись губ Эрсеи после обряда принятия стихий, никак не получалось. Для любого другого дракона ухватить это чувство самое желанное событие в жизни. Для любого, но не для меня, не для представителя правящего драконьего рода Арот, проклятого рода.
– Слишком понравилась, – процедил все же я сквозь стиснутые зубы и тут же запил сказанное всем, что плескалось в бокале.
– Ты имеешь в виду, что… – начал Плон, бледнея.
– Имею! – прервал я его, не желая, чтобы он заканчивал фразу и произносил это вслух.
Повисла тишина, гнетущая и обреченная. Затем Ильяс отмер, суетливо плеснул в наши бокалы новую порцию вина, немного нервно постучал по стеклу бутылки драконьими когтями.
– Ну так, может, это даже хорошо? – сдвинув брови и глядя в упор, предположил он. – Женишься на какой-нибудь Волеонт, выгодной и симпатичной, а Ортин возьмешь в любовницы. И все. Не совсем комфортно, конечно, но безопасно…
Я горько усмехнулся. Да, я уже думал об этом варианте. Обходном маневре против проклятья, густо замешанном на лицемерии, отравленном горьким привкусом самообмана.
– Не пойдет она в любовницы, – отозвался я, снова осушая бокал и чувствуя, как хмелею.
– Да ну! Сирота, с сомнительным финансовым положением, слабыми перспективами на замужество и не пойдет в любовницы к правящему дракону? Брось. С чего ты взял такую ерунду? – выдал логичную тираду Плон, доливая мне в бокал остатки спиртного из бутылки. Вот только он кое-чего не знал.
– Не пойдет она. – рыкнул я. – Уже предложил, отказалась.
– Что? – удивился парень. – Да быть не может.
Влил в себя остатки алкоголя, ощущая, как голова начинает гудеть, тело теряет координации, понимял, что переборщил и напился. Швырнул бокал в стену, вкладывая в это действие скопившееся бессилие и обреченность, что нарастали внутри в последние несколько дней.
– Еще как может! – выплюнул я, вскакивая на ноги. – Отказалась, даже не задумываясь. Она вообще не такая, как другие!
– Это тебе кажется из-за… – начал Плон.
– Не веришь, да? – говорил чрезмерно жарко и громко, подогреваемый кипящим в венах драконьим вином. – Так смотри сам!
В два шага оказался около висящего на стене заколдованного смотрового зеркала, сдернул с него закрывающий серебристую поверхность кусок бархата и, коснувшись рамы, выпустил свою магию, заставляя показать мне хани
