– Так ты идешь?
– Нет.
– Пойдем. Будут фотографировать, и я хочу, чтобы ты была на снимке.
– Чтобы рядом с тобой я выглядела ужасно?
Сильвия запрокинула голову и рассмеялась:
– Ты ведешь себя нелепо. Я же сказала: это просто шутка.
Николь подняла голову. Сильвия все еще смеялась. Николь подумала, что та может часами наблюдать за тем, как она выставляет себя дурочкой.
– Ты ведь всегда винила меня, да?
– В чем? – спросила Сильвия.
– Сама знаешь.
– Николь, я была ребенком. Пятилетней девочкой, которая потеряла маму.
– Уходи, – сказала Николь, не повышая голоса.
– Ты не так уж плохо выглядишь. Хочешь, я помогу с прической?
Николь не ответила.
Сильвия развернулась на каблуках и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Настроение Николь упало ниже некуда. И дело не только в зависти. Триумф Сильвии оживил давно похороненное чувство неуверенности в себе. Николь выглянула в окно спальни – на бархатном небе появлялись серебристые точки. Ночь обещала быть великолепной.
Николь вспомнила тот день, когда они с Марком уплыли на лодке. На ее лице тут же появилась улыбка, и вернулось желание спасти этот вечер. Она сама виновата, что пыталась скопировать Сильвию, но это ее не сломит. Николь взяла маникюрные ножнички, решив переделать платье. Она очень старалась, но с шелком работать сложно, и по невнимательности она порезала ткань. Николь оторвала розу и бросила в стену. Она злилась на Сильвию, а на себя еще больше – за то, что так близко принимала все к сердцу. Николь расстраивалась не только из-за испорченного платья: оно лишь подчеркнуло разлад в их отношениях с сестрой.
В дверь постучали.
– Уходи! – крикнула Николь и откинулась в кресле, думая, что это опять Сильвия.
– Ты не пойдешь, chérie?
Николь повернулась и увидела в проеме Лизу. Когда кухарка подошла и обняла ее, Николь сглотнула слезы.
– Вытри слезы. И пойдем со мной.
– Я не могу идти в этом, – дрожащим голосом сказала Николь.
– Не можешь. Мы найдем тебе кое-что получше. Пора тебе понять, что не обязательно строить из себя француженку, чтобы быть красивой.
Николь улыбнулась, но такой уверенной себя не чувствовала.
* * *
Час спустя Николь остановилась на пороге бального зала, глядя на сверкающие люстры и зеркальные панели. Десятки дорогих ароматов смешивались с нотками белых роз, которые вместе с плющом оплетали колонны. Опрятные официанты разносили шампанское, оркестр у противоположной стены заиграл танго. Сначала Николь не могла пошевелиться, ощущая себя не более чем мраморной статуей в саду. Звуки музыки оживили ее. Она расправила плечи и неторопливо вошла в зал.
Николь явилась в самый разгар бала. Разглядывая женщин в сверкающих платьях, украшенных пайетками, жемчугом и стразами, она словно попала под чары этой роскоши, которая прогнала все тревоги прошлого. Кругом все искрилось от света и красок, среди аромата роз, во всей своей красе блистало французское колониальное общество. Николь ощутила, что эта ночь перевернет всю ее жизнь.
Чуть ранее, вытащив Николь из спальни, Лиза достала из своего шкафа невероятной красоты платье.
– Оно принадлежало твоей матери, – сказала кухарка и помедлила. – Шанель.
– Ты уверена? – Николь присвистнула.
Лиза кивнула:
– Думаю, оно тебе подойдет.
– Зачем ты сохранила его?
– Ваш отец привез его из Парижа еще до твоего рождения. Твоя мать надевала его лишь один раз. После ее смерти он не захотел оставлять никаких напоминаний, но разрешил выбрать что-нибудь из ее вещей на память. Я взяла это платье. Он продал все золотые украшения, иначе я бы выбрала колье. Недавно я заказала перешить платье. Думала подарить его тебе на Рождество.
Платье идеально село по фигуре, и Николь поразилась тому, насколько шикарно выглядит. Из алого шелкового поплина и красного шифона, оно было без рукавов, по тугому корсету спереди шла шнуровка, а юбка ложилась красивыми складками, расходясь от талии. Не веря своему счастью, Николь кружилась на месте и разглядывала наряд. Его простой крой и изящество были неподвластны веяниям времени.
– Посмотри, как оно подчеркивает твой цвет кожи, – сказала Лиза. – Видишь, какая ты красивая? Еще нужна красная помада и черный карандаш для глаз. Я заколю тебе волосы на китайский манер. Давай-ка возьмем красную розу от того ужасного платья.
Туфли на высоком каблуке довершили образ. Николь облачилась в классическое французское платье, но выглядела как восточная красавица.
Оркестр доиграл композицию. Зазвенели бокалы с шампанским, среди гула голосов слышался смех, кто-то восхищенно вскрикнул.
Николь посмотрела на французские окна, которые заменяли стену со стороны двора. Шторы были отодвинуты, открывая озаренный фонариками сад. Их сияние отражалось в центральных прудиках, создавая атмосферу волшебства. Она увидела одетого в черный смокинг Марка, который разговаривал с другим мужчиной. Его плечи казались еще шире, а волосы короче, правда, на глаза все равно упал завиток. Николь захотелось подбежать к нему и убрать этот завиток с его лица. Марк запрокинул голову и засмеялся в ответ на слова собеседника. Николь замешкалась. Неужели она вообразила себе, что нравится ему? В этот момент Марк заметил ее и перестал смеяться. Они молча смотрели друг на друга, после чего он похлопал мужчину по спине и направился к ней.
Пришел ее черед блистать, подумала Николь. Она ждала Марка с замиранием сердца.
– Дай-ка взглянуть на тебя. – Подходя ближе, он протянул к ней обе руки. – Ты ослепительна.
– Правда?
Николь взяла его за руки и растаяла от радости, увидев в его сияющих глазах восхищение и симпатию. Нет, она ничего не выдумала.
– Я волновался, что ты не придешь.
– Возникли проблемы с платьем, – еле вымолвила Николь.
Он поцеловал ее в обе щеки, и она прикрыла глаза, наслаждаясь каждым мгновением.
– Потанцуем? – предложил Марк. – Сейчас оркестр снова заиграет.
Когда мужчина взял ее под руку, Николь заметила в противоположной стороне зала Сильвию. Сестра смеялась в компании светловолосого офицера в белой с золотом форме. Николь заметила удивление на лице Сильвии и даже не попыталась скрыть триумф.
– Что ж, утенок превратился в лебедя, – сказала Сильвия, подходя к ним с широкой улыбкой на лице. – Не так ли, Марк?
– Она всегда была лебедем, – услышала его ответ Николь, хотя вряд ли он донесся до Сильвии.
В этот момент подошел фотограф из местной газеты и сделал снимок их троих. Сильвия позировала, демонстрируя безупречную улыбку, потом отвела Николь в сторонку.
