на нее с грустью, но продолжать разговор при нас она не захотела.
— Елена, приезжайте в центр как только у вас закончится менструация. А вы, Ксения, держите гормоны. По одной каждый день. Начните прием завтра с утра. И пьете их строго с утра и запивайте водой. Хорошо?
— Я поняла, — с дрожащей рукой я забрала коробочку.
— Не бойтесь, Ксения. Все будет хорошо, — кивнула мне Виктория.
Я попрощалась с Лидией, и мы с Леной вышли из приемного кабинета.
Мы с ней не говорили. А также молча проследовали на выход, и подошли к метро. И только там молча друг другу кивнули и разошлись в разные стороны.
Сумка словно нагрелась от нахождения внутри гормонов. Мне было страшно. Я сидела в метро, а передо мной семья. Папа, мама и двое детей. Мальчик и девочка. Им где-то было по пять. Муж стоял, а жена сидела. И у нее был огромный живот. Ей было тяжело, но она улыбалась.
— Я ведь тебе говорил, — возмущался мужчина. — В метро душно. Воняет. Это в конце концов опасно. Вдруг рожать начнешь.
— Родной, но мне так хотелось проехаться в метро. Не злись, — улыбается в ответ она и поглаживает живот.
А мужчина тоже улыбнулся. Он посмотрел на детей, потом на живот и выдохнул. Он любил их. Они были счастливы со своими детьми.
А я дам снова повторить этот опыт быть мамой Лидии.
Сумка перестала отвлекать меня. Я достала свой телефон и зашла в календарь. Нужно разобраться со своим графиком и купить продукты. Теперь не только Марине важен мой рацион.
Глава 9
Я захожу в агентство на место сбора. Тепло окутывает меня после холодного ветра осени в столице. Сегодня я впервые захватила с собой шапку и шарф, но сбивающий с ног ветер морозил в это утро похлеще сибирского мороза.
Дойти до агентства казалось опасным мероприятием. Только это мелочи по сравнению с тем, что нас ожидало в этот день. Ведь именно сегодня нам предстоит парная съемка вместе с партнерами парнями. Для нас Ануш выбрала локацию на улице. На крыше здания, где находится наше агентство. Съемка в стиле “лав стори”. И если признаться, мне было малость не по себе.
С одной стороны я свободна. Я могу ходить на свидание. Могу встречаться с мужчинами. Могу даже заняться сексом с понравившимся парнем. Но официальный факт ничего не значит по сравнению с моими чувствами. Мое сердце принадлежит одному мужчине. И оно считает, что я ему изменяю. Если позволю обнять себя другому. Поцеловать. Про большее я вообще молчу.
Захожу в комнату, где девушки переодеваются. Им делают прически и макияж. Наши локации в двух шагах от агентства. Крыша, парк, соседняя улица и площадь. Но основную массу работу наши мастера проделают здесь. На месте только подработка испорченного.
Делаю шаг. И чувствую как мои ноги подкашиваются. Слабость от кончиков пальцев до головы. Словно я вошла в зону высасывания сил. И мне срочно понадобилось сесть. Маленькими шагами перемещаюсь по стеночке к дивану и присаживаюсь. Нужно перевести дух.
По симптомам — это действие гормонов. Я принимаю их уже несколько дней. А вчера я ездила на плановое узи со сдачей крови. По результатам у меня все хорошо. Но такие минимальные изменения в моем организме естественны. И будут происходить со мной чаще. Еще пару недель.
Вдыхаю пару жадных глотков воздуха, а потом передо мной появляется стакан воды.
Поднимаю голову и вижу Ануш. Она молча протягивает мне пластиковый стаканчик, и я резко его забираю.
Вода. Об этом я тайно мечтала, пока сидела. Выпиваю все до капли под внимательным взглядом Ануш и возвращаю ей стакан.
— Не смей тут падать в обморок, — проговаривает она. И уходит.
Все правильно. То, что я согласилась помочь Лидии не значит, что я имею послабления в конкурсе. Максимум, чтобы операцию не поставили в один день с конкурсом.
Выдыхаю и встаю. Пора готовиться к съемке.
В зоне отдыха видны парни модели. Они пили кофе и весело общались. Их четверо. По одному на каждую группу. Их видно через прозрачную стенку. Они переговаривались, но при этом оценивали нас. А мы в это время наряжались и переодевались.
Фуу.
Они что не могут хотя бы из вежливости отвернуться. Морщусь и иду к стойке, где должен висеть мой наряд.
Только его там не было. Или был, но остались ошметки странного материала. Который даже предположительно не мог быть платьем из нежной ангоры.
— Ануш, — позвала я, оглядываясь.
Прошла к стойке, где стоял куратор и позвала ее снова.
— Ануш, у нас проблема.
— Я ведь сказала тебе, Малахит. Не смей падать в обморок. Это твои проблемы, что согласилась на благотворительность. Если тебе нужно куда-то бежать, то будь так добра выбирать, что важнее.
Она продолжила говорить о моей “миссии”, пока я не кашлянула и не привлекла внимание модели.
— А я думала вы понимаете друг друга, — со смешком проговорила я. — А вы оказывается на ножах.
— Мы понимаем друг друга, до тех пор пока она не переманивает мою кандидатку для своих целей.
Хмуро ответила Ануш.
Она наконец выдохнула свой гнев через свои слова и обернулась ко мне.
— Ты почему еще не переоделась?
— Потому что от моего платья осталось одни нитки, да шерстянка, — рассматривая ногти ответила я.
В моей голове стали мелькать идеи, как выйти из ситуации победителем. Но гениальной их не назовешь. Хотелось больше всего ответить тем же. Разорвать чье-то платье или насыпать стекла в обувь. Но так поступать я не собираюсь.
И хоть столь мерзкая подлянка свершилась. Оно только доказывает, что у меня шансов больше, чем думаю я. Кто-то не хочет моей победы и решил действовать радикально. Раз не может победить честно, остается подло.
Поэтому испортил мой наряд. Ведь парная съемка станет основой частью выбора участниц для второго этапа.
Что делать?
— Что-о! — взревела Ануш. — Кто посмел?
Модель подлетела к стойке, где висел когда-то мой наряд и ахнула. Мои слова были правдой, а что делать со мной подвластно решить только ей. Нашему куратору.
Из всех представленных нарядов модельерами остались не самые лучшие варианты. Поэтому остается выбрать более и менее неплохой вариант, чтобы выйти на следующий этап. Но работы для меня только прибавляется. Раз одежда на мне будет скучной, тогда я усложняю себе задание. Мне придется извратиться и сделать историю на фотографии интересной. Страстная история или драматичная. Больше чувств со стороны меня в отношении незнакомого
