нелегко.
Старуха закрыла глаза и, подставив лицо ветру, глубоко вздохнула:
— Ты веди ее, устала она. Больно далекий путь ей пришелся. А уж я пригляжу.
— И полдня не ехали, — хмыкнул Вэон, на что Дора лишь смерила его лукавым всезнающим взглядом и покачала головой.
Вернувшись туда, где оставил дикарку, дроу к своему удивлению ее не нашел. "Куда успела уйти эта полоумная?".
— Эй, здесь девушка была. Куда пошла, не видели? — обратился он к стоящей неподалеку компании солдат.
Мужчины — кто ухмыльнулся, кто поспешил отвести взгляд — махнули ему в сторону реки. Поодаль на берегу виднелась маленькая девичья фигурка. Платье прилипло к мокрой коже, обрисовывая каждый изгиб, каждую складочку женского тела. Теперь было понятно, почему компания так странно отреагировала на его вопрос. "Девушкам вообще не место в отряде!". И это была его ошибка, не нужно было оставлять ее одну среди солдат. Схватив оставленный на лошади камзол, Вэон направился в сторону реки.
Если бы он недавно самолично не привез ее сюда, подумал бы сейчас, что это совсем другой человек. Тронутые ветром пряди нежно ласкали загорелые плечи девушки. Она сидела, скрестив вытянутые ноги и подставив солнцу слегка подрумянившееся лицо. Откинувшись назад, она зарылась ладонями в мокрый песок и наслаждалась тишиной. "Ни одна девушка в этом мире не позволит себе столь вольную позу, особенно в таком наряде, да еще и в присутствии мужчин! Возможно, она и сумасшедшая, но неужели у нее даже инстинктов не осталось?".
— Какого демона ты здесь делаешь? — сейчас Вэон и не пытался скрыть своего раздражения. Ему надо было выговориться.
Девушка вздрогнула и обернулась.
— Неужели ты не понимаешь? Десятки глаз сейчас следят за тобой и думают… О-о-о, я представляю, что сейчас в их головах. Решила, что хорошо спряталась здесь? — продолжал он, нервно застегивая на ее груди свой камзол. — Так вот, зрение драконов позволяет им увидеть мышь в траве с высоты птичьего полета, эльфы тоже недалеко от них ушли, — дроу заметил, как девушка испуганно перевела взгляд в сторону обозов.
"Она что, поняла или ему показалось?". Он пристально посмотрел дикарке в глаза, но она вдруг захлопнула их и закрыла лицо руками. "Неужели запомнила тот момент в клетке? Хотя, боль забыть трудно".
— Значит, боишься меня? Вот и хорошо.
Вэон вел ее вдоль обозов, стараясь дойти до нужного как можно быстрее. Собака следовала за ними по пятам и с недоверием поглядывала на зевак. Он понимал, что бесполезно было обвинять сумасшедшую в неразумности. Но на него, словно затмение нашло. Впервые в жизни он не смог сдержать эмоции. Бессонная ночь. Наверное, просто устал.
— Держи свою новую питомицу, — он переложил руку девушки в сухую ладонь Доры. — Нужно обработать ей раны, накормить и подобрать что-нибудь поприличнее. От себя не отпускай, не хватало мне еще драк в лагере. А я — спать. Собака, вроде, умная. Да, ты с нею лучше меня разберешься, — бросил, уходя, колдун.
Старушка ласково похлопала Анну по руке:
— Ну, что, девонька, теперь здесь твоя новая жизнь, — сказала так, словно фраза эта носила двойной смысл. — Я Дорою зовусь. Ну, а как ты, коль захочешь, сама скажешь. Одежонку-то я тебе пока свою дам, а вот обувкой не богата. Да мы из солдатских запасов что-нибудь раздобудем. Ты полезай в кибитку-то, раны смажем да уж и ужинать скоро пора.
Старушка забралась внутрь и, поманив, протянула ей руку. Чуть помедлив, Анна полезла за ней. Изображать сумасшедшую в клетке было куда легче, ведь там ей не приходилось с кем-то общаться. Потому теперь, когда к ней обращались, женщина терялась.
Дора вынула из глиняной баночки деревянную пробку и Анна почувствовала пресный запах какой-то травы. Подцепив пальцем приличный комок, старушка аккуратно начала смазывать им раны, что-то тихо при этом нашептывая, словно наговор читала. Мазь смягчила натянутую кожу и спине стало заметно легче.
Льняное серенькое платье с длинным рукавом, вязаная коричневая душегрейка да такого же цвета фартук порадовали Анну своей практичностью и простотой. Волосы ее Дора собрала в косу, а голову обвязала небольшим платком. Парнишка, видимо, помогающей старушке при солдатской кухне, принес нужного размера сапоги. Пусть и по-мужски грубые, зато мягкие и легкие. Свое одеяние она выкидывать не стала, а решила нарвать из него еще лоскутов — на портянки.
"Наконец-то прилично выгляжу", — молча вздохнула женщина. — "Может, хоть кричать на меня перестанет". Реакция Темного на берегу показалась Анне слишком уж эмоциональной и немного странной. Словно эльф чего-то не договаривал. Хотя, она понимала, что он был абсолютно прав — лишнее внимание ей было ни к чему.
Закончив с переодеванием, старушка потянула Анну куда-то за собой. Как оказалось, чуть в стороне располагалась небольшая полевая кухня. На металлических подпорках над углями висели два больших котла, от которых шел такой аромат, что у Анны засосало желудок. Ничего особенного — прела каша, по запаху — мясная, а рядом булькал травяной чай. Как давно она не ела горячего!
Дора подвела Анну к стоявшему здесь же небольшому столику с тарелками и мелкой кухонной утварью, откинула с него холст. В нос ударил запах свежего хлеба и рот женщины в довершение наполнился слюной.
— Смотри, — старушка разделила круглый каравай надвое и начала нарезать его на толстые куски, — вот так, не мельтеши, — оставшуюся в конце горбушку она протянула следовавшей теперь за Анной повсюду собаке, а затем вручила женщине нож и аккуратно направила ее руку. — Здесь у всякого есть дело. Ты теперь будешь мне на кухне помогать, привыкай.
С одной стороны, Анну настораживало то, что Дора постоянно с нею разговаривает, словно и не считает ее умалишенной. С другой — она была ей за это даже благодарна, потому что Анне не приходилось придумывать, как себя вести. Старушка бесхитростно направляла все ее действия, а ей лишь оставалось чуть подыгрывать. Такое поведение удобно и не должно вызвать подозрений.
Резать хлеб было непривычно и приятно. Возвращение к цивилизованной жизни вызывало странные ощущения. Когда все было готово, старушка громко застучала о котел черпаком и к кухне начали стягиваться мужчины. Анна теперь осталась без дела, но, когда подошел первый солдат, Дора показала ей, как нужно раздавать тарелки и хлеб, а сама принялась наполнять миски кашей. Многие служивые улыбались Анне, что помоложе — краснели, понаглее — отвешивали простенькие комплименты. Девушка же молча делала свое дело и на подходивших старалась взгляд не поднимать.
Протянутую миску и хлеб очередной подошедший брать не спешил. Анна оторвала глаза от стола и обнаружила перед собой Темного.
