— Как вы могли?! Так зло подшутить над девочкой! Затянуть корсет туго да еще на узел! А если бы она умерла? И не лгите, что это не ваших рук дело! Сами недавно хвастались на кухне, что видели ее панталоны!
— Могли бы что-нибудь более элегантное выдавать служанкам, а то пока выпутаешь их…
— Ах вы… наглец! — нэн дернулась всем телом. — И когда только успели подложить корсет? Как вообще догадались, в какую комнату я ее поселю?
— Тут все очевидно, нэн. Фольк поехал на Торги, вы уже месяц как обустраиваете свободную комнату…
— А где вы взяли корсет?
— Милая Хосефина, посмотрите внимательно! Видимо, вам пора носить очки…
Экономка, сдув с лица растрепавшиеся волосы, опустила глаза на зажатый в руках корсет. На обратной стороне, там, где нож неаккуратно разодрал ткань, сплелись в объятиях две буквы.
— Ах вы…
— Разрешаю меня обругать, если это вас успокоит.
— Ах… Ах… Это же мой корсет из приданого. Мама шила!
— Да, каюсь. Все вышло спонтанно. Сожалею! Не знал, что эта вещица вам так дорога.
— Гад, паразит!
— Честно, совсем не думал, что Гражданка Иванова позовет меня затянуть ленты. Просто кружил рядом…
— Бабник! Развратник!
— Все верно. Все правильно. Не устоял, не удержался. Перед красотой нимфы устоять трудно!
— Какой нимфы? — Хосефина перестала вырываться.
— А вот такой.
— Но Гражданка сказала, что она нэнни. Порядочная женщина.
— Ну, наверное, и среди нимф бывает исключение, — эльф ослабил хватку. — Нэн Хосефина, я вам прощу все: и битье по лицу корсетом, и оскорбления, и непочтительное отношение к представителю древней королевской крови, но при одном условии. Вы должны заявить Фольку, что не хотите работать с нимфой. Вы же наслышаны, какие они? Не сегодня завтра Гражданка проявит свою суть, и среди слуг начнется брожение. Слезы, ревность, а то и драка. Вы хоть раз видели, как дерутся разобиженные женщины? Я готов продавать билеты на подобное зрелище. И я сильно вас выручу, если возьму заботу о нимфе на себя. Зачем вам ее доморощенное волшебство? В замке полно демонической техники. Вы же не деревенщина какая, чтобы использовать нимф в хозяйстве. Ну? Мировая? Я могу расцепить руки?
— Да, — Хосефина как-то враз обмякла, эльф даже засомневался, устоит ли она. Нетвердым шагом экономка направилась к двери. Перешагнув порог, оглянулась. Медленно, но неотвратимо ее подбородок задрался вверх. Голос сделался сухим, лишенным эмоций. — Ваше Высочество, вы смело можете рассказать лорду Ракону о моем недостойном поведении. Я готова понести наказание. И запомните, я не люблю у кого-либо оставаться в долгу.
Эльф посмотрел вслед старой деве с улыбкой.
«Так или иначе, Фольк отдаст мне Гражданку. Он не из тех, кто способен потерять две тысячи драков».
Глава 9. Как эльф догадался, что Гражданка вовсе не нимфаХосефина тянулась к новенькой всей душой. То ли так сказывался неутоленный материнский инстинкт, то ли просто было жалко девчонку, попавшую в переделку. Как ни предупреждала ее повидавшая жизнь нэн, что не стоит соваться между господами этого дома, а все равно вышло все вкривь и вкось.
Ее проницательный взгляд выделил и плохо скрываемое желание эльфа обладать девчонкой, и хорошо скрываемое притяжение к ней лорда Ракона. Вроде ничего такого не сделал — перенес недужную туда, где ей самое место, но прижимал как-то излишне бережно, не шел, бежал, сдерживая дыхание. И опускал осторожно, будто фарфоровую, а потом вдруг накрыл покрывалом. И это тот, кто принимал заботу о себе как должное.
«Значит, нимфа».
Это обстоятельство смутило. Хосефина не была близко знакома с нимфейским народом, но вокруг водоплавающих красавиц ходили такие байки, что невольно верилось и в их порочность, и в их способность рассорить всех вокруг, вызвав злобу и зависть.
Тяжкие думы погнали в конце дня заглянуть к спящей девушке. Проведать, а заодно подумать, отказаться от ненужной в хозяйстве нимфы и тем самым передать ее в руки к сластолюбцу, или рискнуть и оставить. Но смута? Драки, слезы и ревность? Хосефина рисковала всем коллективом ради чужой девчонки, в которой изначально был заложен порок. Сильная ли она? Сможет ли справиться с нимфой и обещанным смерчем страстей вокруг нее?
Экономка села на постель. Нимфа застонала и открыла глаза.
— Нэн Хосефина?
— Ты прости, что разбудила. Я беспокоюсь…
— О, нет, не беспокойтесь. Уже почти не болит.
— У тебя заплыли глаза. К утру ты их вовсе не сможешь открыть. И как тебя угораздило?
— Честное слово, я не виновата. Они вошли голые, и я испугалась. Зажмурилась и побежала.
— Сколько живу в замке, ни разу не видела никого голым, — Хосефина нахмурилась. Она сверлила взглядом девчонку, который раз влипающую в историю с мужчинами. То эльф видел ее раздетой и даже помог зашнуровать корсет, то вовсе зарисовался вместе с милордом во всей красе. — Я думаю, это все из-за того, что ты нимфа. Вы только затем живете, чтобы соблазнять мужчин. Даже ничего не делая для этого.
— Я нэнни. И сразу позиционировала себя как порядочную девушку…
— Все так. Но в тебе живет херессита, которая однажды вырвется на волю.
— Не вырвется, — Василиса догадалась, кого нэн Хосефина назвала хересситами. — Потому что я не нимфа.
— Но я сама видела документы. Лот № 7 — нимфа Гражданка Иванова.
— Не все, что написано на бумаге — правда. Если вы хотите, я расскажу историю, почему назвалась нимфой, но клянусь собственным здоровьем…
— Не клянись, иначе я поверю, что твои заплывшие глаза и есть результат божественной кары.
— Хорошо. Мое настоящее имя Василиса…
— Так деревенские из Малой Руссеи называют всех нимф.
— Я не нимфа, а студентка четвертого курса экономической академии. Моя родина — Земля, и попала я в пруд с кувшинками совершенно случайно…
Долгий разговор закончился водопадом слез облегчения. У одной потому, что она поверила Василисе и теперь точно знала, что ни за что не будет способствовать эльфийскому принцу, а у второй потому, что, наконец, нашелся человек, который знает ее настоящую и с которым можно оставаться настоящей.
— Моя цель — вернуться домой, — Вася высморкалась в протянутый ей платок.
— И я приложу все силы, чтобы твоя мечта сбылась.
* * *
— Кто тебя так? — лорд Ракон нашел друга на продуваемой ветрами террасе башни. Тот сидел на парапете, свесив ноги вниз.
— Женщина, — не стал углубляться в объяснения Индис. Подвинулся, когда Фольк умостил зад рядом. — Отсюда город в ночное время особенно красив. Умиротворяет.
