Звономуцом. Ты ведь в очень важной сделке будешь участвовать. Сразу же станешь уважаемым гоблином.
— А если не поладите? — заныл гоблин. Очевидно, в шансы «поладить» он не верил совершенно.
— А если не поладим, — усмехнулся я, — то тебе даже лучше, потому что у вас, гоблинов, начнутся кадровые перестановки в связи с массовым исходом на тот свет. Только подумай, как на таком можно приподняться, а? — вкрадчиво предложил я. — Может быть, если повезет, будешь уже не простым Среброкинсом, а вполне себе Быстроверхсом, или даже Быстроглавсом.
Я поперхнулся со смеху. Кажется, у меня опять истерика от гоблинских фамилий.
— Если я грохну Звономуца — поделюсь с тобой трофеями и верну все твои деньги, — я посерьёзнел и взглянул на гоблина. — Обещаю забрать у него только большую часть золота, драгоценностей и магических артефактов. Всё остальное — твоё.
Среброкинс внезапно заткнулся. Открыл, закрыл рот — а затем внезапно просиял, как начищенный пятак.
— По рукам! — воскликнул гоблин, заставив меня опешить. Я вдруг шестым чувством как-то понял, что он это всерьёз.
Пока я переваривал случившееся, Среброкинс подскочил с кресла и… выскочил наружу из дирижабля, ни слова не обронив. У меня задёргалась бровь, когда я вдруг понял, что остался внутри гондолы один.
Если бы Среброкинс сейчас ринулся наутёк, я нисколько бы этому не удивился. Актёрского мастерства у гоблина с запасом хватило бы, чтобы разыграть убедительное согласие и надуть глупого эльфа.
Пока я приходил в себя, снаружи началась какая-то лихорадочная возня. И уже спустя полминуты внутрь кабины заглянула зелёная рожа, одержимая каким-то совершенно нездоровым возбуждением…
— Чего сидишь, остроухий!? — рявкнул на меня гоблин, яростно сверкнув маленькими чёрными глазами. — Грузимся и взлетаем! Снаружи ещё припасы лежат! Раз-два! Раз-два! Пошёл!
На деревянных ногах я поднялся и вышел из дирижабля. Ничего не понимая в происходящем, я спокойно и без лишних усилий покидал внутрь немногие оставшиеся снаружи мешки. Среброкинс, между тем, продолжал лихорадочно носиться по палубе. Кое-как смирив ощущение собственной ненужности, я уселся в кресле внутри дирижабля, про себя подумав, что во время полета главное — не дышать. Вдруг эта развалюха развалится до того, как мы долетим куда надо?
Интерлюдия 1
«Рожи разбойничьи, вы что же, читать умеете?! Ну раз так, сейчас объясню, почему в посылке от Дяди Гоблина пусто, хе-хе. Вас наверняка этот вопрос сейчас очень интересует.
Всё просто: это коробка с подарками Дяде Гоблину, а не вам, хвороба лесная. А вы что думали, ах-ха-ха?! Так что давайте собирайте в неё гостинцы любимому дядюшке. Вот вам инструкция: положите в коробку сапоги эльфийские, пряжку позолоченную с его плаща, да и сам плащ не забудьте. Ремень со штанов снимите — и чтобы не вздумали тырить бляху, понятно вам? И сапоги — это самое главное! Остальное себе можете оставить.
Кривой, тебя особенно касается! Вздумаешь попортить мне сапоги, и от той мази для втирания у тебя причиндалы вообще отвалятся. Или ищи другого торговца.
Искренне ваш, Дядя Гоблин»
Я скомкал письмо и порвал его на десять тысяч маленьких гоблинов. Вот же сволочь!
— Среброкинс! — взбешённо прорычал я, поднимаясь со своего места в кабине. Сейчас он у меня получит!
Зеленошкурый торговец удивлённо повернул ко мне голову, и только теперь заметил в моих руках ту самую злосчастную коробку, которую я должен был якобы передать какому-то «торговцу». Сначала я как воспитанный эльф её не вскрывал, а после подставы с бандитами было как-то не до неё. Но во время полёта свободное время у меня вдруг появилось в избытке, и до неё дошли руки.
— А-а-а! — отчаянно заверещал гоблин, уворачиваясь от пинка сапогами по тощей заднице. Судя по мелькнувшему в сторону вскрытой посылки взгляду, он уже обо всём догадался и ничего хорошего для себя не ждал.
— Сволочь ушастая! — не слишком логично рявкнул я, преследуя юркого коротышку по всему пространству гондолы. — Ради каких-то сапог меня подставил — так вот они тебе, подавись! На тебе — получай! На тебе! Сейчас ты ещё ремень и бляху у меня получишь, понятно тебе?! Скотина.
— Так мы же вроде помирились!? — заорал гоблин, отбиваясь от пинков уже лёжа на полу. — Помирились же, нет? Партнёр!?
— Да с такими партнёрами! — ответил я хмуро. — Помирились, конечно. Но тут я кое-что почитал, так что… вот тебе, на! Вот ещё напоследок.
— Всё, хватит! — взмолился Среброкинс, с опаской наблюдая за носками моих ботинок. Я слегка выпустил к этому времени пар, так что зелёный аферист смог осторожно приподняться. Конечно, я не собирался прибить его так с концами, так что моего гнева он мог больше не опасаться. Впрочем, мыслишка засандалить ему по заднице ещё раз в моей голове мелькала. Но каков ублюдок!? Навёл на меня бандитов за сущие гроши!
— Дались тебе мои сапоги, — проворчал я, возвращаясь на своё место. — Просто нет слов.
— Так, гм, — замялся гоблин, — ты хоть знаешь, сколько они стоят на Лордеронском рынке, эльф дорогой?
Меня одолел приступ смеха, стоило только услышать эту сентенцию.
— Да ну, и сколько? — осведомился я с ухмылкой. — Может и правда продать? Купил бы на них другого такого же эльфа, глядишь? Всё равно они, оказывается, дороже меня самого стоят, аха-ха.
— Ну сам посуди, — принялся деловито рассуждать гоблин, — маги местные не умеют зачаровывать сапоги и на прочность, и на свежесть одновременно. А в твоих обутках ноги наверняка не преют, не потеют, не натирают — так они ещё и не рвутся, да?
— Может быть, — устало отозвался я.
— Богатенькие рыцари, — со знанием дела заметил гоблин, — между прочностью и удобством выберут прочность, конечно. Но знаешь, что у них от этого ноги ещё сильнее преют? — на зелёной роже возникло злорадное выражение. Невольно у меня самого губы тронула улыбка, как я это представил.
Кстати, о запахах. Я вдруг принюхался, находясь в кабине, и остро взглянул на гоблинского торговца. Тот недоуменно встретил мой взгляд, пошевелив носками ботинок…
* * *
— Мы просто летим уже целый день, мне негде ноги помыть, — оправдался гоблин, — а сменной пары у меня нет. Да огра мне в зад, кто же знал, что со мной в дирижабле будет пассажир? Сам-то подумай!
— Демоны… — пробормотал я, рухнув на своё сиденье. — За что мне это?
— Ладно, сейчас разуюсь! — взъярился гоблин. — Босиком ходить буду, ваше эльфийское величество! Проветрюсь, чтобы ноги не прели.
— Не снимай здесь сапоги! — в последний момент опомнился я, когда в нос ударил ядрёный запах хорошо настоявшегося гоблинского перегноя.
* * *
— А кто виноват, я что
