небо было чистым, без следа прошедшей бури. Значит, все закончилось хорошо? Может, попробовать позвать на помощь?
Я открыла рот и не смогла выдавить из себя ни звука.
Ситуация хуже не придумаешь.
Я огляделась и увидела на тумбе рядом с кроватью книгу, которую читала в тот вечер. Схватив книгу, я изо всех своих, надо сказать небольших сил, кинула книгу в смежную с каютой капитана дверь. Надеюсь, он мне это простит. Я вспомнила его яростный взгляд, когда он обещал повесить меня на рее и поежилась. Не зря все-таки его боятся.
Сначала ничего не происходило, а потом дверь открылась. Я замерла в предвкушении…Чего я ждала? Сама не знаю. В любом случае, ко мне в каюту вошел бледный до синевы Альвар. Даже в таком состоянии он был невероятно красив, и чем-то очень обеспокоен.
— Юный Юн, — хрипло сказал он, подойдя к моей кровати, — ты спас мне жизнь, я перед тобой в долгу.
В ответ я попыталась прохрипеть что-то вроде того, что он мне ничего не должен и я не могла поступить по-другому. Получилось не очень. Я открывала рот, как выброшенная на берег рыба и не могла издать ни звука.
Альвар нахмурился, глядя на меня и, подскочив, ушел обратно к Гарду.
Я не успела даже удивиться таким перебежкам, он уже вернулся, приведя за собой Роберта.
— Ему нужна помощь, парень совсем плох, — кивнул на меня Альвар.
— Вижу, — отрывисто сказал Роберт и присел рядом.
Быстро осмотрев меня, он потянулся к рубахе на моей груди. Я сжала руки и отрицательно покачала головой. Роберт и Альвар недоуменно переглянулись.
— Мне нужно прослушать твои легкие.
Я отрицательно покачала головой и сильнее сжала ткань рубахи. Понимала, что выгляжу глупо, хуже того — подозрительно, но ничего не могла поделать. Я умоляюще посмотрела на Роберта и жестами попросила чернила и бумагу. Целитель меня понял и быстро принес мне то, что было нужно.
“У меня воспаление легких” написала я на листе.
Роберт нахмурился.
Потом взял из своего саквояжа несколько склянок с настоями и порошками.
— Будешь принимать вот это, — он выложил емкости на тумбочку, — каждые полчаса, пока я не приду тебя проверить.
Я кивнула и перевела взгляд на Альвара.
Он задумчиво смотрел на меня. Я ожидала гнева и подозрительности на свое поведение, но нет.
Когда Роберт ушел, а я приняла первую порцию лекарства, Альвар нарушил молчание:
— Почему ты не дал осмотреть себя? Вряд ли это стеснительность, тогда что?
Я умоляюще смотрела ему в глаза. Не знаю, о чем была эта безмолвная просьба. Не задавать мне вопросов, на которые я не смогу ответить, или не выдавать меня, если он обо всем догадался.
— Ты что-то скрываешь?
Я медленно кивнула.
— В тебе нет зла, я бы почувствовал. Но ты боишься. За свою безопасность?
Я снова кивнула.
— Из-за капитана?
Я неопределенно пожала плечами. Человек, грозивший мне реей в общем-то мог меня напугать. Но не только он.
— Значит, есть что-то еще. Я понял. Поправляйся, Юн, когда сможешь, поговорим. Если захочешь, конечно.
Я благодарно улыбнулась и Альвар ушел.
Я успела принять уже четыре порции лекарства. Боль в голове и ломота в теле ушли, меня оставила лихорадка и тяжесть в груди. Я еще хрипела, когда говорила, но в целом уже чувствовала себя почти здоровой. Ко мне заходил Роберт, осмотрел (насколько я позволила) и велел принять еще порцию и все.
Когда он ушел, я поняла, что просто зверски проголодалась. Запасы сухарей и мяса уничтожила тут же, но этого было катастрофически мало. Медленно спустилась с кровати и поняла, что вполне себя хорошо чувствую, чтобы дойти до камбуза.
Но этого мне сделать не удалось. Только я двинулась к выходу, как смежная дверь распахнулась и на пороге показался капитан.
Я говорила, что он страшен?
Сейчас он выглядел в тысячу раз хуже. На белом лице ярко выделялся багровый шрам, под запавшими глазами залегли глубокие тени, а бескровные губы были сжаты в тонкую полосу. Глаза при этом смотрели сурово, а на щеках ходили желваки.
Но, что удивительно, я не испытывала страха. Только совершенно дикое в этой ситуации желание подойти и обнять, забрать себе то, что его мучает. А в том, что капитану сейчас очень плохо, сомнений не было.
Я протянула было руку, чтобы воспользоваться своей силой, но Гард грубо отпихнул ее.
— С ума сошел? Жить надоело?
Гард Арьес
Давно я не чувствовал себя так паршиво. Внутренности выворачивало и жгло словно каленым железом. В голове мелькал калейдоскоп лиц и разноцветных вспышек, а сама она болела так, будто в нее один за другим загоняли горячие железные прутья.
Проклятых вирен в этот раз было слишком много, мое тело уже не справляется с таким количеством теней. Возможно, еще пара вылазок, и тьма окончательно сожрет меня. А может, пара сотен, я не знаю. Есть способ спастись, жрицы Дисы однажды открыли мне его. Я тогда только горько посмеялся, от осознания того, что обречен. Никогда мне не получить того, о чем они говорили.
Я пришел в себя на палубе. Боль не ушла, но я хотя бы мог контролировать свое тело. Вирен больше нет, но мы явно отклонились от курса. Пока я был в отключке, судно дрейфовало в одном ему известном направлении. Моя команда хорошо вышколена. Без моего разрешения никто и носа из каюты не высунет. Хотя, нашелся тут один…
Вспомнил, как увидел на палубе Альвара и Юна, и чуть не прибил сразу обоих. Надо было отправить их к виренам, идиотов, чтоб не смели в следующий раз ослушаться приказа. Однако я вовремя заметил, что Альвар ведет себя неадекватно. Демоны, мог бы догадаться. Как эмпат Альвар, вероятно, более восприимчив к магии вирен. И никакие затычки не помогли.
А Юн, выходит, его спас. Храбрый мальчишка, храбрый и глупый.
Я не собирался спускать ему с рук того, что он ослушался приказа. Парень должен понимать, где он находится, и что непослушание иногда может стоить ему жизни.
Я отправил Рэя за штурвал, а мы с Альваром пошли ко мне, выяснять наше местоположение и выстраивать новый путь к столице. Когда с этим было покончено, я вышел передать Рэю координаты и проверить, что происходит на верхней палубе.
Вернувшись, я решил, что пришла пора воспитательной беседы с Юном. Роберт доложил мне, в каком состоянии был мальчишка этим утром. Я злился, но не мог понять, на кого я злюсь. На Юна? Глупо. Если бы он не ослушался,
