Владимировне закатывать глаза. Кирюха, при желании, кого хочешь достанет.
– Кир, брысь. Дай поговорить взрослым!
Милка очень любит сына. Безумно просто. Готова на многое ради него… Вот только с воспитанием – швах.
Если бы не соседка, с ее педагогическим прошлым, вырос бы у нас оболтус, а не пацан.
Или такой же вредный засранец, как Тихон. Кстати, фамилию его так и не узнала.
И вообще, какого беса он никак не уходит из мыслей?!
Как назло, на телефон пришло сообщение. Номер незнакомый. Но кто бы сомневался, что это Тихон опять?
«Это список клиник поблизости от твоего дома. Выбери любую. Счет пришлешь – я оплачу»
Ты посмотри, какой настырный, а? Как он боится моего залета…
– Стефа, смотри, смотри!
Кирюха успел уделаться в сметану по самую макушку. И шею в варенье. И живот. И вообще все!
В каждой ладошке – по оладушке.
– Я тебе тоже принес покушать. Будешь?
Недолго думая, сделала его фото. Вообще не думая, честно говоря…
Отправила снимок Тихону. Троллить – так троллить.
«Хочу такого же. А ты?»
«Очень смешная шутка»
«Я не умею шутить. Все очень серьезно. Буду рожать»
Потому что нефиг мне указывать, к какому идти доктору! Это мое личное дело, и его совсем не касается!
« У тебя всего сутки, чтобы обратиться к гинекологу. Иначе сам отведу за руку»
«Мы лучше потом вместе сходим, когда придет пора делать первое УЗИ»
И… отрубила телефон, от греха подальше. Нужно будет поискать наше с Милкой фото, где мы совсем маленькие. Предложить ему девочку, для разнообразия.
– Мила не сказала, когда будет?
Пока оттирала Кирюху и переодевала, успела немного забыть про свое ночное приключение. Между прочим, есть и поважнее дела.
– Обещала быть к девяти. Потом позвонила, сказала, что задержится. Там было очень громко, нормально не вышло поговорить.
– Стефа, а когда мама придет? Я по вам соскучился…
Этот мелкий хитрец обладает очень избирательным слухом: воспринимает только то, что его ушам не предназначено.
– Кирюш, а ты сегодня буквы уже учил? Читал что-нибудь?
– А? Что?
Ну, вот. Отличный способ избавиться от неудобных вопросов. Кир опять слышать разучился.
И тут же ускакал куда-то по своим делам.
– Наталья Владимировна, спасибо вам огромное! Он у вас ночевал, получается, да?
Стало безумно стыдно, что так увлеклась своими глупыми делами и забыла на всю ночь про малыша. Ему ведь страшно и одиноко, когда рядом нет ни меня, ни мамы…
– Ничего страшного. Мы читали сказку, он уснул. Ты же знаешь, Кирюша с радостью у меня остается.
И тут зазвонил стационарный телефон.
Тот, который общий. На входе в квартиру висящий.
– Ой. Это что? Наталья Владимировна, разве он еще работает?
В последний раз я видела, как по нему кто-то говорил, лет сто назад.
– Да. Мы платим каждый месяц с Аннушкой. Вдруг, кому понадобится срочно?
– Ответьте, пожалуйста. Я даже не знаю, как им пользоваться…
Наблюдала с интересом, как соседка привычно подносит к уху здоровенную трубку. Это ж надо руки накачать, чтобы болтать дольше минуты…
Наталья Владимировна что-то пробормотала, послушала, переменилась в лице… И протянула этот допотопный агрегат мне…
– Тебя, Стефочка.
– Кто? – Глаза вылезали из орбит от удивления. Я даже номера этого не знаю. Кто мог здесь меня вычислить?!
– Мужчина. Сказал, что если не ответишь, придет и выломает дверь. С кем ты связалась, девочка?
Женщина явно нервничала.
Я что-то тоже начала переживать.
– Стефа, а что это такое? – Кир выскочил из-за угла, как обычно, в самый неподходящий момент.
– Телефон? А почему он такой? Это разве телефон?
– Кыш! Если не будешь мешать, дам в него поиграть!
– А как?
– Держи, разговаривай.
Не нашла ничего лучше, чем парню трубку вручить. Может, они там по-своему, по-мужски договорятся?
– Алло. – Все-таки, настоящий пацан у нас растет! По лицу было видно, что растерялся. Но голос ни на секунду не дрогнул!
Хотя, если подумать, зря он, что ли, так много и увлеченно «болтал» то в пульт от телевизора, то в мой блокнот, то в поварешку Натальи Владимировны?
– Алло. Это Стефания?
Почему-то звук из динамика усилился. И я прекрасно слышала все, что вещал Тихон.
– Нет. А кто ее спрашивает, дядя?
– Я – не дядя. Я – Тихон. Позови Стефанию, пожалуйста.
Он еще пытался быть вежливым, надо же. Но я прекрасно слышала и нотки нетерпеливого раздражения.
– А я – Кирилл. Приятно познакомиться. Как у тебя дела, Трифон?
Я зажмурилась от удовольствия. Один – один, черт возьми! За одно это «Трифон» я готова была простить Кирюхе несколько пар порезанных на части наушников. И даже новые можно было бы ему подарить. Только вот разобраться бы еще с деньгами…
– У меня отличные дела. Были. Примерно до вчерашнего вечера. – «Трифон» все еще старался вести себя хорошо. Не обижал ребенка.
– А потом ты заболел, да? Хочешь, я тебя полечу? У меня есть градусник и шприц!
В трубке раздался тяжелый вздох.
– Позови Стефанию. Мне очень нужно с ней поговорить.
– Нет. Не позову.
– Это почему?
– Она не умеет лечить. Мама может, а Стефа – не умеет. Она только подуть и погладить. А мама еще уколы делает!
– Вот как… Значит, нужно срочно ехать. Говори адрес, я уже вызываю Скорую.
Такое впечатление, что у Тихона – огромный опыт общения с малышами. Иначе не смог бы так уверенно и успешно трещать о ерунде с чужим незнакомым ребенком.
– А давай, ты лучше будешь маминым женихом? Или сразу мужем?
Хмыканье по ту сторону трубки показало, что опыт оказался не таким и богатым. Кирюха сделал Тихона своим предложением. А он, между прочим, делал его всем дееспособным парням, что попадались в поле зрения.
– И чем я буду заниматься? Может, это и совсем не интересно? Может, и не стоит приезжать?
Наталья Владимировна слушала этот концерт по заявкам, как и я, затаив дыхание. Часто ли увидишь такое шоу? Кирюха же не только разговаривал, он и лицом играл, как заправский комик.
– Деньги будешь домой приносить. Чем еще-то? Зачем еще женихи нужны?
Это были слова Миланы. А краснела почему-то я. Жарко, дико, безобразно покраснела. Наверняка же, Тихон быстро сопоставил их с моими утренними выходками и идеями.
– А что будет мама делать? Я-то, понятно, деньги принесу. Не вопрос. Но я же их и так приношу…
– А мама будет со мной спать. Ночью.
– А сейчас она чем занимается?
У малыша начали краснеть глаза, наливаясь влагой. Тихон, сам того не зная, сделал ему очень больно.
– Кирюш, давай-ка, я с дядей быстренько
