Этот Кий рассмешил меня. Против моей воли он становился мне симпатичен.
– Я так поняла, что ты можешь мне помочь. Я ищу одну женщину. Ты, может быть, ее знаешь.
– А тебе она зачем? – настороженно спросил Кий, тут же сменив веселый тон на напряженный.
Еще до встречи с Кием я обдумала, что буду ему говорить, и сейчас, набрав в легкие воздуху, выдала заготовленный ответ:
– Я из частного сыскного агентства, и мне нужно связаться с этой женщиной. – Я в который раз за день вынула фотографию и протянула ее Кию.
Он взглянул мельком, не выказав ни тени интереса. Похоже было, что лицо на фото ему не знакомо.
– Кто она?
– Ее зовут Мойра Поллок, она до недавнего времени работала здесь на улицах. Мне сказали, ты можешь знать, куда она уехала.
Кий передернул плечами:
– Слушай, леди, я не знаю, кто тебе такое сказал. Вряд ли ты от меня что-то сможешь узнать. Кстати, – просто так, для интереса, – а зачем ты ее ищешь?
Кий мог притворяться равнодушным, но я увидела, что он клюнул, – ему все-таки было интересно. Ни минуты не колеблясь, я продолжала свою легенду:
– Несколько лет назад Мойра крутилась в музыкальном бизнесе, а потом исчезла. Но все это время ее песни исполнялись, и на ее счет капали деньги. Та компания, которая выпускает ее пластинки, никому не хочет их передавать, но теперь ее родственникам срочно нужны эти деньги, и они хотят получить их по суду. Но для этого им нужно либо знать, что Мойра умерла, и представить свидетельство, либо, если она жива, заставить ее подписать соответствующие бумаги.
– Должно быть, большие это деньги, если тебя специально наняли ее разыскивать. Так ты работаешь на ее семью?
– На друга семьи, – уточнила я.
Кий согласно кивнул, как будто мой ответ полностью его устраивал.
– Кажется, я где-то про нее слышал. А этот друг, он оплачивает твои издержки, да?
Я вздохнула. Поиски Мойры оборачивались какими-то бесконечными тратами, причем ни один из моих поставщиков информации не думал оставлять мне письменные счета.
– Сколько ты хочешь? – спросила я.
Кий снова улыбнулся, осветив все вокруг. Он достал зажигалку, закурил «Данхилл» с золотым ободком и глубоко затянулся.
– Полкуска, – медленно произнес он.
– Да ты что?! – пролепетала я. Я и правда была ошеломлена. Неужели он всерьез считает, что я готова заплатить пятьсот фунтов за приблизительные сведения о местонахождении Мойры?
– Это моя цена. Не нравится – не нужно. Ес ли у вас речь идет о больших деньгах, – заплатишь, – спокойно ответил Кий.
Я покачала головой:
– Я не согласна. Ты же сам только что сказал, что не знаешь эту женщину. Значит, сказать о ней точно ты ничего не сможешь.
Кий насупился. Он уже забыл, что не узнал лицо на фотографии.
– А может, я просто очень осторожен, – проворчал он.
– А может, просто пытаешься меня надуть, – подхватила я. – Слушай, Кий, мне и так пришлось сегодня здорово раскошелиться. Я могу тебе заплатить сотню прямо сейчас, не советуясь с клиентом. На большее мне нужно спрашивать разрешения. Сомневаюсь, что он захочет выложить полкуска человеку, который даже не знает Мойру. Так что или сто, или вообще ничего. Ты подумай, что тебе предпочесть.
Кий откинулся на спинку и засмеялся.
– Скажи-ка, леди, а визитная карточка у тебя есть?
Я кивнула – несколько озадаченно, – достала визитку и протянула ему.
Он поизучал ее и сунул в карман.
– А ты крепкий орешек, Кейт Брэнниган, – одобрительно сказал Кий. – Ладно, в конце концов мало ли когда понадобится частный сыщик… Давай свою сотню.
Я достала пять банкнот по двадцать фунтов и выложила на стол, но не убрала руку с денег.
– Адрес Мойры, – потребовала я.
– Она ушла с улиц полгода назад и отправилась прямиком в «Чайку». Это чистка.
– Что? Чистка? – На секунду я представила себе Мойру, работающую в химчистке.
– Ну, место, где тебя прочищают как следует. Очищают от наркоты. Короче, лечебница для наркоманов. – Кий усмехнулся.
Это уже было больше похоже на правду.
– И где находится эта «Чайка»?
– За фотомузеем. Не помню, как называется улица, но это третий или четвертый поворот налево, если ехать в гору. Там два корпуса с террасами.
Я поднялась:
– Спасибо тебе, Кий.
– Да не за что. А как найдешь Мойру, скажи ей, что она Кию должна четыре сотни за ценные сведения.
Перед Национальным музеем кинематографии и телевидения была удобная платная парковка. Я оставила там машину и зашла в музей. В качестве приятного сюрприза в телефонной будке в холле обнаружился справочник, в котором я нашла клинику «Чайка». Я переписала адрес и телефон клиники, взглянула на часы и решила, что вполне заслуживаю чашечку кофе. Я поднялась наверх, в бар, села за столик у окна и стала смотреть на улицу. Тем временем из-за облаков выглянуло солнце; в его лучах серые викторианские здания смотрелись куда менее мрачно и даже, пожалуй, романтично.
Когда-то Брэдфорд был крупным, богатым промышленным центром – здесь выделывали шерсть и этим жили, но сейчас город, как и многие другие, превратился в туристский центр, рассчитанный на посетителей, и походил, опять же как и многие другие города, на кусок большого тематического парка. Соседний Йоркшир давно уже стал «страной сестер Бронте», а Брэдфорд старался не отстать: половина здешних кафе и закусочных были названы в честь Бронте. Но, конечно, по-настоящему облик города определяла азиатская община – арабы перестроили прежние трущобы в процветающие торговые и промышленные районы. Я проезжала по этим местам несколько раз за последние полмесяца, следуя за Смартом.
В конце концов я оторвалась от окна и раскрыла записную книжку с адресом клиники «Чайка». Я взглянула на карту. Кий не соврал – «Чайка» находилась на третьей улице налево от музея, если ехать вверх по холму, где стоит театр «Альгамбра». Я допила кофе и встала.
Спустя пять минут я стояла перед двухэтажным строением, состоящим из двух соединенных корпусов с террасами. Большая вывеска гласила: «КЛИНИКА «ЧАЙКА». Я колебалась, не зная, как следует себя вести. Одно было ясно – если я назову себя и прямо объясню, что мне нужно, я, скорее всего, ничего не добьюсь. У меня есть печальный опыт общения с благотворительными организациями.
Решение пришло в голову само собой: побольше вранья, вот и все! Наговорить им столько неправды, чтобы обеспечить себе теплое местечко в адском пламени, которое, если верить учительнице из воскресной школы, гарантировано всем лжецам.
