И так же, как и дочь Воторго Магистра, липла к нему. Виен никогда не был влюблен в Лауру, да и Ливия не вызывала в нём никаких особых чувств. Хотя фигура девушки была будто воплотившейся в реальность мужской фантазией. И с ней было легко общаться, будто они знакомы очень давно.
Виен обернулся, отгоняя мрачные мысли и пытаясь не выдать своих переживаний девушке.
— Снова дрался с оборотнями? — она все же уловила его эмоции. Ливия иногда приходила в гарнизон и не раз наблюдала за поединками Виена и оборотней. И теперь сразу поняла настроение мужчины. — Зачем ты делаешь это? Оборотни сильнее людей, тебе так просто не победить, — пожимала она плечами, искренне не понимая желания Виена приходить в гарнизон, чтобы снова и снова проигрывать. Люди-воины, хоть и служили городу наравне с оборотнями, никогда не пытались сравняться с ними в силе.
— Хочу стать сильнее, — как обычно ответил Виен.
Ливия поставила на землю корзинку для трав, вынула из кармана платок и повязали им рассеченную возле локтя руку. Виен и не заметил новой царапины. Забота девушки была приятной, но не вызывала трепета, как помощь Алиши. Как и обычно, он снимет платок по пути домой и выбросит. Но Ливия об этом не узнает.
— Зимоцвет распустился, — протянула девушка, поднимая корзину. — Нужно собрать его до того, как последние цветы засыплет снегом. Идти далеко. Составишь мне компанию?
Ливия подняла на него глаза в ожидании ответа.
— Извини, сегодня не могу, — ответил Виен. Он был дружен с Ливией, иногда помогал ей донести корзину, полную трав, до лавки отца или разнести заказы по домам клиентов, когда не знал, чем бы ещё себя занять. Но не соглашался на такие прогулки, где они могли бы надолго остаться наедине. Не будь она такой настойчивой, быть может он и не задумывался о последствиях таких прогулок. Но Ливия не скрывала своих чувств к нему, а Виен не хотел обманывать доверие Алиши так глупо.
— Ты никогда не можешь, — Ливия надула губки и отвернулась. Она выглядела очень милой, когда обижалась. Но Виен общался со многими девушками при дворе и знал о таких уловках. Потому ничего не ответил.
Он немного прошел с Ливией, поговорив с ней о пустяках, и, попрощавшись с подругой, повернул в сторону.
Сегодня ему не хотелось не идти к восточным воротам. А в квартале ремесленников имелось важное дело. Там он недавно обнаружил небольшую булочную, в которой работал кондитер, переехавший когда-то из столицы. Виен заказал у него пирожные, которые были весьма сложными в приготовлении, и подавали их лишь во дворце. Но их так любила Алиша. Он улыбнулся, представив улыбку Алиши, и с раздражением сорвал с руки платок Ливии.
Ливия была еще одной тайной, о которой Виен не хотел рассказывать Алише. Он не знал, как его девушка отнесется к такому знакомству. Станет ли ревновать или примет с пониманием? Хотя Виен не мыслил ничего бесчестного, не хотел, чтобы Алиша сомневалась в нём хоть сколько-нибудь, особенно после их недавней размолвки. Да и в конце концов, Ливия не такая значительная личность в жизни Виена, чтобы вообще говорить о ней.
* * *
Я часто возвращалась к мысли о том, что не хотела задерживаться в Фаргире слишком долго. Думала, что дождусь окончания зимы, и покину город, чтобы посмотреть другие земли. Но сейчас, когда зима подступала всё ближе, уже не была уверена, что хочу уезжать отсюда.
Пребывание в Фаргире оказалось довольно приятным. Пусть сначала я чувствовала себя странно в своей новой роли, но постепенно свыклась с ней. Я не совсем понимала, зачем Олану мое постоянное присутствие рядом, ведь я не слишком хорошо разбиралась в делах города. К тому же не раз говорила о том, что планировала покинуть оборотней. Но Вадлен пояснил, что каждому в городе важно, что единственная дочь Первого Наместника жива и нашлась. Для многих встреча с потомком Мансура сродни чуду, так почему не порадовать людей? Да и Олан надеется, что я продолжу дело своего отца, выбрав любое интересное для меня занятие здесь, в Фаргире, потому и показывает мне все уголки города.
— Все мы надеемся, что однажды ты займешь место в Совете, — сказал он мне.
— Я ничего не знаю о нуждах этого города, — возразила я. И напомнила: — И не собиралась оставаться здесь навсегда.
— Никто не станет принуждать тебя к чему-либо, — вздохнул Вадлен. — Но всё же ты единственный ребенок Мансура. Твое место здесь, среди нас. Хотелось бы, чтобы ты полюбила этот город.
Тогда я ничего ему не сказала. Но стала сомневаться в том, что мое желание уйти от оборотней верно.
И теперь все чаще я задумывалась о том, чего же хочу на самом деле.
Этот вопрос оказался довольно сложным. Всю свою жизнь до этого я мечтала увидеть мир. А теперь переживала за судьбу города и оборотней, пусть никто и не верил в угрозу со стороны магов. Вадлен сказал, что никто не торопит меня с выбором. Даже если я решу покинуть город, никто не осудит. За мою непонятную работу — сопровождение наместника Олана — мне даже назначили небольшое жалование. И теперь я чувствовала некоторую ответственность перед Советом Фаргира и оборотнями. И это тяготило меня.
Что было еще хуже, я боялась поделиться этими сомнениями с Виеном. Он часто рассказывал о городах, где бывал когда-то с принцем, и местах, в которых хотел бы побывать вместе со мной. Мы не называли даты, когда покинем Фаргир и сроки, на которые оборотням нужно было мое присутствие. Но и никогда не обсуждали жизнь здесь. Что если Виен осудит мое желание остаться?
Повода поговорить об этом не было. И я каждый раз откладывала неудобный разговор. К тому же я и сама еще точно ничего не решила. Поэтому считала, что можно не торопиться делиться своими сомнениями.
Между тем у меня появилось много новых знакомств. Конечно, больше среди тех, кто находился в гарнизоне. Меня никто ограничивал в том, что мне нравилось — я часто бывала там, чтобы поупражняться с сильными оборотнями и самой стать сильнее. Мне не позволили бы стать простым стражем, но в тренировках не отказывали.
К моему сожалению, Виен со мной сюда не ходил. То ли так и не ладил с Демьяном и потому не спешил воспользоваться его предложением, то ли был слишком занят. Я рассказывала, что бываю на площадке гарнизона, но не настаивала на его присутствии. Хотя оно было бы мне приятно. Но
