прикрывать свою зависть отвращением, Ник! Скажи лучше честно, у тебя кишка тонка, чтобы что-то поменять в своей жизни, выделиться из своей этой серой массы.
— Ладно, ладно, — поспешила я затушить назревающий вулкан. Только конфликта мне еще не хватало. — Честно, Энни, мне очень нравится твой образ, и у меня, действительно не хватит духа, так поменяться.
— Привет всем! — в кабинет зашел мистер Блейк и, увидев меня, замер, — Так, так, а куда подевался наш милашка- подросток?
— Вылупился из своего кокона, — Николас подмигнул мне.
— Вылупилась — это хорошо. Главное, чтобы это не отразилось на работе!
Мистер Блейк весьма веселый и добродушный мужчина. Добрый толстячок с проступающей лысиной над лбом, расположил к себе с первого дня работы. Своим немного детским смехом и наивной улыбкой он соответствовал деятельности департамента, которым управлял — иллюстрации и графический дизайн детской литературы.
— В эту неделю надо максимум вложиться и закончить серию «Кролика Яки». Мне уже не нужны наброски, должен быть законченный материал. Жду его в конце недели. Думаю вы справитесь. Вас ничто не будет отвлекать.
— А как же плановые собрания?
— Генерального не будет еще неделю. Остальные акционеры не захотели проводить совещания в его отсутствие. Все, живо, дети мои, за работу! — мистер Блейк похлопал в ладоши и направился в свой кабинет.
Неделя действительно выдалась плодотворной. Так как вечерами мне не приходилось бежать куда-то и подкармливать чьих-то полудохлых крыс. Вместо этого я оставалась в мастерской и работала над каждой деталью иллюстраций. Моя смена стиля немного привлекло внимания мужской, да и женской половины с других отделов. И даже других компаний. Но как правило, субординация в работе очень важна и соблюдается. Все мое общение крутилось внутри моего отдела.
Иногда Николас пытался ненавязчиво ухаживать, даже до дома порывался провожать. Но мне было жаль парня, ведь потом ему из Бронкса переться в Квинс, а так можно пол жизни провести в метро. Рассчитывать на начало отношений не приходится. Они запрещены контрактом и грозят увольнением. Да и не для этого я устроилась в издательство чтобы в первые же две недели закрутить роман. Тем более с Николосом. Он хороший, добрый, но не мой. А мой суженый ряженый, видимо, живет на необитаемом острове, раз до сих пор не объявился.
К концу рабочей недели мы смогли завершить заданный объем работы. Мистер Блейк остался весьма доволен моими эскизами.
— В понедельник советую участвовать на всеобщем собрании глав компании и акционеров, — заявил он, — ты новенькая, хоть увидишь наших директоров. Послушаешь какие проблемы обсуждаются и как решаются.
— Собрании? — переспросила, недоумевая.
— Да, это просто для ознакомления, ходить каждый раз не обязательно. Не переживай, представители производственного отдела обычно присутствуют на нем. Николас тоже будет.
— А Энни?
— Ой, Энни туда никогда не попадет! По крайнему мере, пока не сменит имидж. Хочешь, чтобы она своим видом всех директоров до инфаркта довела? Достаточно того, что мне’ приходится каждый день подвергать свое здоровье такому риску.
****
Понедельник не задался с самого утра. Рада бы спихнуть все на будильник и обвинить его во всех моих несчастьях, так ведь нет же, сама, собственноручно отменила звонок, обещая, не понятно кому, вставь через пять минут. В общем, встала минут через тридцать. А потом в попыхах, опять без завтрака, но зато нарядная и с легким макияжем бежала как угорелая на работу.
— Диана, давай быстрее, — в коридоре меня встретил Николас, — Ты забыла? У нас собрание. Все собрались, — он помог мне скинуть пальто. — Пойдем!
К счастью, мы успели к началу собрания найти два свободных места. А я даже осмотрела зал. Это была огромная аудитория, в центре которой стоял большой круглый стол с массивными дорогими креслами вокруг. Мое внимание привлекли две интерактивные доски на противоположных стенах зала, на которых высвечивались какие-то графики и диаграммы. В зале все стихли, так как появилось оно, руководство. Пока они рассаживались, я строчила сообщение маме, которая обижалась, что я не звоню и не пишу. Мама нашла самое подходящее время для обид. Все выходные они с папой молчали, не обижались, а в понедельник утром поняли, что им нужно на кого-то обидеться и вспомнили обо мне.
Кто-то начал зачитывать доклад как раз по этим графикам и диаграммам.
— Сейчас самое интересное для них, — прошептал Полосатик, кинув взгляд в сторону круглого стола, — анализ данных по объемам продаж, а значит количества денег, что заработали они.
— И мы тоже, — в ответ шепчу я.
— Ошибаешься, у нас оклад не меняется и не зависит от уровня продаж. Что десять миллионов, что сто, получишь ровно столько, сколько указано в контракте.
— Ну здорово же, если объемы продаж совсем упадут, мы ничего не теряем, — улыбаясь шепчу и настроиваю его на позитив.
— Если продажи упадут, то нас уволят, — с насмешкой прошептал он мне почти в шею.
Да, да в шею. Может быть, Николас посчитал, что так будет менее слышно другим рядом сидящим коллегам и, вероятнее всего, так и было. От столь близкого и раздражающего дыхания, меня аж передернуло, а от запаха парфюма защекотало в носу. И как бы я не пыталась, удержать смачный чих не удалось. Легкие до отказа наполнились воздухом и всем напором выдавили его, пытаясь избавить нос от паров раздражителя. Да, чих был настолько смачным, что все вокруг и даже кто-то из руководства благословили меня, неумело пытаясь при этом скрыть смех. От стыда я так и сидела какое-то время, закрыв лицо руками. Что поделать, чихать от души, икать от волнения, писаться от радости или от страха — это все я. Немного переведя дух, я подняла голову, отодвинула один палец от глаза и, буквально одним глазком осмотрелась вокруг. Все слушают докладчика, обо мне уже и забыли, лишь Николас все не сводит с меня глаз.
— Смешная ты, — опять дышит в шею.
— Да, прям клоун, — вздохнула я.
— Отвечаю, это самое нескучное собрание в истории издательства. Хоть что-то интересное произошло, — толкает в бок и смеется, от чего непроизвольно начинаю тихо смеяться и я.
— Может, вы поделитесь, что такого смешного в докладе о структуризации системы и конъюнктурном анализе производственных сил и мощностей? — до более знакомый голос со стороны круглого стола громко задает вопрос.
Я вроде не чихала, но все взоры опять направились на меня. Нависшая тишина и десятки удивленных глаз дали понять — вопрос задан мне.
— Извините, — Полосатик принял удар на себя и поднялся со стула, — доклад очень информативный…
— А я не вас спрашиваю, — перебил его голос, — Может мисс Дэвис
