Книга Темнее ночь перед рассветом - Вячеслав Павлович Белоусов

— Обижаешь, прокурор.

Что день грядущий?

Совещание у начальника КГБ продолжило провозглашённую Первым ещё на заседании бюро идею гонения на ведьм, обозначенную генералом Сербицким операцией «Снежный ком». Народу требовалось показать хотя бы видимость активизации усилий с коррупционерами высшего эшелона, для чего в срочном порядке предпринять возбуждение не менее двух-трёх уголовных дел на подвернувшихся под горячую руку зазевавшихся мошенников. Авантюрная, скоропалительная и неподготовленная затейка с «захватом» начальника главка по строительству в сельском хозяйстве Лировиса с треском провалилась, другое уголовное дело подобного же рода плачевно завершилось освобождением из-под стражи и полной реабилитацией подозреваемого, но генерал заверил на совещании, что выводы сделаны, виновные понесли наказания, и руководство управления на этом не остановится, наоборот, усилия в этом направлении будут наращиваться. Под грозным оком уже другого генерала отчитались и соответствующие начальники служб КГБ о предпринятых мерах: в обычной своей засекреченной форме, не раскрывая ни цифр, ни фамилий.

Сам Первый не счёл нужным посетить сие мероприятие, прислав поёрзывавшего на стуле и промолчавшего все полдня Шундучкова. Ковшова, как исполнявшего обязанности прокурора области, пригласили, чтобы, завершая совещание, подвести черту, то есть выступить принципиально, критически и жёстко, что он и исполнил под стать Галицкому.

Попрощавшись с руководством «конторы» и уже покидая пустующий зал, Данила был остановлен в коридоре Соломиным, который попросил его заглянуть на несколько минут к нему. Два офицера дожидались их за столом.

— Майор Щербина и старший лейтенант Коробков, — представил их подполковник. — Вы довольно скупо обозначили известные события, на днях отметившиеся в нашем банке, Данила Павлович, — издалека начал объяснять причину беседы Соломин, тщательно подбирая слова и стараясь не глядеть в глаза Ковшову. — Пожалели моё подразделение, допустившее серьёзные промахи?

— Как раз сейчас есть время их высказать.

— Вам не всё известно, и мне хотелось бы ознакомить вас с некоторой особо секретной информацией…

— У меня тоже приготовлен для вас некоторый материал, о котором нельзя было распространяться в зале, — перебил Соломина Ковшов. — Признаться, для этого я пригласил бы вас к себе.

— Так я начну? — поднял глаза подполковник.

— Стакан воды не помешало бы, — разряжая обстановку, Ковшов изобразил улыбку. — Пересохло горло от выступления. Нагнал я страху?

— Поделом, — не смутился Соломин и мигнул майору, — но, может, по чашечке кофе, Данила Павлович? Мобилизует. Мне презентовали такой отличный!

— Жена запретила кофе под страхом ужасных болезней, — улыбнулся Данила, расслабляясь. — И перейдём к делу. В перерыве мне звонили из приёмной, — он глянул на часы, — через полчаса обещал пожаловать Илья Артурович Дынин с окончательными выводами экспертизы.

— По факту смерти Ширбаева?

— И по его убийству тоже.

— Как? Звучала версия о самоубийстве…

— Отзвучалась, — поморщился Ковшов. — Факт самоубийства умело сфальсифицирован. Но об этом потом. — Он выпил глоток воды. — Я внимательно слушаю вас…

— По нашим предположениям, в городе начала орудовать преступная группировка, о возможности появления которой я вас информировал.

— Криминал в банке — их рук дело?

— Есть основания полагать, что это так.

— Тогда я поделюсь своими соображениями на этот счёт. — Ковшов поднялся, походил по кабинету, тщетно скрывая раздражение. — На прошедшее совещание я собирался пригласить профессора Дынина, по моему настоянию проводившего медицинские исследования трупов Фугасова, Шипучкина и Ширбаева. Но, руководствуясь непонятными мотивами, ваше начальство посчитало присутствие блестящего учёного, сделавшего многое для раскрытия этих трёх преступлений, невозможным по причинам тривиальной секретности. Я высказал возражения и выразил претензии, руководствуясь тем, что, работая порознь, а не в тесной координации, мы много не добьёмся. Версией, исходящей из заключений Дынина, я поделюсь с вами, подполковник Соломин. Надеюсь, вы доведёте её до сведения руководства. Выводы будем делать вместе.

И Ковшов тщательным образом, во всех деталях обстоятельно проанализировал события с учётом неожиданных открытий Дынина и Квашнина, не оставив без внимания собственные соображения.

— Обязан доложить вам, Данила Павлович, что погибший лейтенант Шипучкин — наш сотрудник. — Соломина будто прорвало, он тоже поднялся из-за стола. — В милиции, как вы догадываетесь, он выполнял особые функции.

— За следствием приглядывал?

— Вам хорошо известно, что без этого нельзя.

— На это есть прокурорский надзор.

— Не мною придумано, товарищ заместитель прокурора. У нас свои инструкции и приказы, которые вам хорошо известны, как должностному лицу, имеющему доступ.

— Не будем тратить время на ненужные препирательства, — примирительно остановил Соломина Данила. — Судя по всему, Шипучкин последнее время работал по обозначенной вами банде?

— Под руководством майора Щербины Олега Петровича. В группу входил и лейтенант Коробков.

Майор и лейтенант поднялись без команды.

— Теперь понятно ваше присутствие здесь… — кашлянул Ковшов. — И что же вы наработали, майор? Потеряли бойца…

— Шипучкин подобрался близко к банде, но последовали известные события, которых мы не могли предупредить. Кроме того, Шипучкин не согласовал действия, ставшие причиной его гибели.

— Бандиты работают дерзко и непредсказуемо, — вмешался Соломин. — Аферы с хищением денег из банков обычно обходились без убийств. Кроме того, рядовыми, то есть непосредственными исполнителями, руководило лицо, несомненно, имеющее выход на высшие эшелоны власти.

— В отношении этих двух рядовых, как вы изволили выразиться, есть все основания для задержания. По меньшей мере, имеются у нас. — Ковшов сделал паузу. — Чем располагаете вы?

— Фотограф из столицы? — внимательно посмотрел на него майор Щербина.

— Второй рядом с ним, — подсказал Ковшов.

— Их трое отправилось на точку…

— Обыкновенное прикрытие очередного криминала. Они отправились за деньгами, которые незаконно выданы Ширбаевым человеку, фигурирующему под именем чабана Мерзакова. — Ковшов присел к столу, раскрыл блокнот. — Он объявился в одном из отдалённых степных районов недавно. И получил значительный кредит якобы на развитие хозяйства регионального значения. Боюсь, после посещения его нашими фигурантами и деньги, и сам Мерзаков исчезнут.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Следователь по особо важным делам Бобров категорически настроен направлять туда спецназ и всех брать. Тщательную разборку организовать потом. Я, в принципе, не возражаю и готов дать ему сегодня же санкцию. Но…

— Скроется их главарь? — усмехнулся Соломин.

— Вы угадали, но тогда он себя обозначит.

— Изменит внешность… новый паспорт… и снова гоняться за ним по России или даже по Союзу?

— Это меня и настораживает.

— Я предлагаю другой вариант, — оживился подполковник. — Операцию по захвату бандитов и их подручных проводит майор Щербина с лейтенантом Коробковым и нашей небольшой группой бойцов.

— Место нахождения бандитов известно, — обрадованно сверкнул глазами майор Щербина. — Справимся малыми силами, не подымая шума. Разрешите исправить свои ошибки, товарищ прокурор?

Ковшову надо было принимать решение. «Прозвучавшие аргументы — веские. Отказывать тем, кто начинал операцию, потерял товарища и теперь жаждал всё исправить, не поворачивается душа; к тому же Бобров раньше следующего