ему даже теоретически нечего было делать. Весьма настырный и невероятно упорный активист общего блага.
Впрочем, случались и прекрасные моменты. Так ближе к вечеру через знакомых ее знакомых до Анны добрались наконец Билл и Чарли Уизли. Встретила она их настороженно, но парни оказались куда лучше своих родителей. От имени обоих говорил старший, который, как выяснилось, уже два года носил фамилию Прюэт. Он объяснил Анне, что они с Чарли давно покинули родительский дом и с недавних пор перешли из Рода Уизли в Род своего деда по материнской линии - старого лорда Прюэта. Что же касается всей той истории, что была связана с их братьями-близнецами, то они, разумеется, жалеют свою родню и помогают им чем могут, но поведение братьев и матери не оправдывают, и на этом хотели бы закрыть тему. Пришли же они к Анне, потому что хотели воевать против Волан-де-Морта, но не хотели иметь дела с орденом Феникса, в который, вроде бы, входили их мать и отец.
Поговорив с парнями, Анна в очередной раз убедилась, какими разными могут быть представители одной и той же семьи.
- Что ж, - сказала она, выслушав Билла и выяснив, что оба брата неплохо владеют приемами боевой магии, - я готова включить вас в один из своих отрядов, но, учитывая обстоятельства, буду признательна, если вы принесете мне малую присягу.
- Без обид, - добавила, увидев выражение их лиц. – Я вас практически не знаю, а Малая Присяга – это не вассалитет, а союзные обязательства на время войны. По-моему, вполне логично и не слишком обременительно.
Прюэты, разумеется, поколебались немного, но все-таки здравый смысл пересилил юношескую фанаберию, и, в конце концов, оба принесли клятву верности.
- Спасибо за доверие, господа! – поклонилась им Анна и, отправив парней отдыхать в выделенную им комнату, пошла к Адаре.
Ей предстоял трудный разговор, и Анна заранее готовилась держать нервы в узде. В ее планы входило все-таки уговорить девушку «забыть все, как страшный сон». На самом деле, у волшебников имелось несколько способов «вычеркнуть событие или эпизод из памяти, как никогда не случившееся», и Обливиэйт являлся всего лишь одним из таких средств. Самым доступным в большинстве случаев, но в то же время и самым грубым. В этом смысле, зелья Забвения, - а их за прошедшие века придумали едва ли не полторы дюжины, - были куда более мягким способом стереть или скрыть неприятные или неприемлемые воспоминания. Некоторые из этих зелий в сочетании с ментальной магией позволяли и вовсе творить чудеса. Избирательное, узко локализованное забвение – это уже был высший класс менталистики. Но татуировки были еще круче. Делать их умели немногие, и обычно это свое умение маги-менталисты не афишировали, потому что правильно выполненный татуаж позволял не только что-то забыть, но и «вспомнить» даже то, чего на самом деле никогда не случилось. Список доступного у мастеров-тату был более, чем впечатляющий, но конкретно в Англии, кроме Анны и еще одной старушки-целительницы, делать это, как кажется, не умел больше никто. По большому счету, татуаж являлся сугубо восточным искусством, хорошо развитым в Юго-Восточной Азии и в Китае. Европейцы же успели забыть, что когда-то и они умели делать магические татуировки. В этом деле хороши были в свое время кельты и древние германцы. Впрочем, все это в легендарном прошлом, а сейчас на Севере Европы, - в той же Швеции или Норвегии, - таких мастеров осталось раз, два и обчелся.
Именно о татуировке Анна и думала, идя к Адаре, но, увы, не срослось. Сколько ни уговаривала она девушку, та на ее предложения не соглашалась. Твердила, «хочу помнить», «обязана помнить», и все на этом. Поэтому довольно скоро разговор перешел с прошлого на будущее, и Анна узнала о планах своей подруги. Блэк предполагала уйти из Аврората и заняться делами Семьи и Рода, о чем ее до сих пор безуспешно просили и Вальбурга, и Белла. Раньше она, что не удивительно, от этого оказывалась, однако теперь, когда Вальбурги не стало, Адара решила, что просто обязана помочь своей тетушке Беллатрикс, которой в одиночку со всеми делами будет просто не справиться, ведь от Сириуса толку в этом деле, как с козла молока. Одно название, что лорд, но рулили финансами Рода и его предприятиями именно женщины. Они же выстраивали внешнюю и внутреннюю политику семьи.
- Но это потом, - подвела Адара итог в конце разговора. – А сейчас, принимайте командир под свои знамена еще одного бойца. Я с тобой вместе, Анника, если не возражаешь, повоюю.
- Уверена, что сможешь? – спросила тогда Анна, имея в виду не только то, что пережила Адара, но и то, что из комы она вышла самопроизвольно, то есть раньше срока, и случилось это всего-то десять часов назад.
- Можешь быть уверена, не подведу!
Ответ однозначный, и, зная Адару так, как она ее знала, Анна не сомневалась, что это не эмоции, а холодный расчет. Раз чувствует, что справится, значит так и будет.
- Я в тебе и не сомневалась, - сказала она вслух, - просто считала, что рановато тебе «выписываться». Но раз готова, будешь в активном резерве. А по поводу тату предлагаю не отметать идею прямо с порога, а все тщательно обдумать.
- Заметано! – кивнула Адара, и на этом их разговор завершился за отсутствием иных тем.
Однако пойти отдохнуть Анне так и не удалось. Сначала с ней связалась Изабо и задала вопрос о возможности контролировать поле предсказаний. А затем прислал сову Сириус, ему нужна была Малин, и означать это могло лишь то, что с ранами Тонкс или самого лорда Блэка, - а может быть, и обоих, - им своими силами не справиться. Однако перебросить человека с одного конца города на другой – не пользуясь при этом каминной сетью, - задача не из простых. И это, не говоря уже о том,
