древнейшее свидетельство способности людей методично разводить костры; в большинстве мест планеты подобные следы появляются лишь около 350–400 тысяч лет назад.
В древности здесь располагался берег озера Хула, так что водные богатства тут были безмерны: в заводях можно было поймать колючего леща Acanthobrama lissneri, леща хула Mirogrex hulensis, гольяна Pseudophoxinus kervillei, карпов Carasobarbus canis, Garra rufa и Hemigrammocapoeta nana, барбусов Barbus longiceps, азиатских храмулей Capoeta damascina, африканских сомов Clarias gariepinus, цихлид Tristramella simonis intermedia, голубых тиляпий Oreochromis aureus, галилейских тиляпий Sarotherodon galilaeus и тиляпий Tilapia zillii. Показательно, что в одном из раскопов обнаружены только рыбьи головы, тогда как в отложениях дна озера представлены все кости скелета; это значит, что люди целенаправленно ловили и разделывали рыбу. Между прочим, это древнейший известный пример рыболовства. Рыбные блюда разнообразились каспийскими черепахами Mauremys caspica.
Кубышка жёлтая Nuphar lutea
Ломелозия Lomelosia prolifera
Рогульник плавающий Trapa natans (или водяной орех)
Судя по растительным остаткам, слоновью голову прикатили сюда весной. Череп сравнительно невелик, так что принадлежал самке или молодому самцу
Вокруг озера расстилались заросли вечнозелёных жёстколистных и колючих кустарников, низкорослых деревьев и высоких трав, местами стояли открытые леса. По зарослям шныряли дикобразы Hystrix indica, зайцы Lepus capensis и даманы Procavia syriaca; рыли землю кабаны Sus scrofa, ворочали тяжёлыми головами носороги Stephanorhinus, в озере плескались бегемоты Hippopotamus amphibius. Из наземных зверей первое место по важности добычи занимали, без сомнения, лани Dama mesopotamica, от которых найдены кости десятков особей. Их дополняли козлы, большерогие и благородные олени Cervus elaphus, быки Bos и Pelorovis. По окрестным равнинам паслись газели Gazella gazella, ослы Equus africanus и ещё какие-то лошади. Конечно, были и хищники, но, на удивление, не самые страшные: медведи Ursus, шакалы Canis aureus, лисы Vulpes и перевязки Vormela peregusna.
Тиляпия Tilapia zillii
Изюминкой же стоянки является череп слона Palaeoloxodon antiquus. Судя по растительным остаткам, слоновью голову прикатили сюда весной (почти все слои тут откладывались весной или летом). Череп сравнительно невелик, так что принадлежал самке или молодому самцу. Сохранился только лицевой скелет, тогда как мозговая коробка была разбита на тысячи кусочков. Вероятно, люди добирались до мозга. Прямо под черепом лежал здоровенный базальтовый нуклеус; возможно, им череп и кололи. Тут же под черепом располагалось метровое обугленное дубовое бревно, которым, вероятно, как рычагом поворачивали голову и катили её на стоянку. И нуклеус, и бревно могли также подсунуть под голову, чтобы она не скользила в грязи. Судя по отсутствию прочих слоновьих костей (кроме одного обломка), сюда была притащена лишь голова. Собственно, целого слона люди переместить никак не смогли бы.
Ашельские орудия в Гешер Бенот Йяков в целом очень архаичны и почти не менялись от слоя к слою тысячи лет подряд. Тем любопытнее обнаружение полированной деревянной дощечки и нескольких манупортов, то есть принесённых со стороны диковинок, – маленького угловатого кристалла кварца и двух фрагментов ископаемых морских лилий. Последние находки особенно интригуют: в центрах круглых члеников имеются природные отверстия, а края потёрты, вероятно, от соприкосновения с соседними бусинами. А это значит, что в Гешер Бенот Йяков найдены древнейшие индивидуальные украшения в мире!
Даман Procavia syriaca
Литература
Belitzky S., Goren-Inbar N. et Werker E. A Middle Pleistocene wooden plank with man-made polish // Journal of Human Evolution, 1991, pp. 349–353.
Goren-Inbar N., Lewy Z. et Kislev M. E. Bead-like fossils from an Acheulian occupation site, Israel // Rock Art Res., 1991, V. 8, pp. 133–135.
Goren-Inbar N., Lister A., Werker E. et Chech M. A butchered elephant skull and associated artifacts from the Acheulian site of Gesher Benot Ya'Aqov, Israel // Paléorient, 1994, V. 20, № 1, pp. 99–112.
Goren-Inbar N., Sharon G., Melamed Y. et Kislev M. Nuts, nut cracking, and pitted stones at Gesher Benot Ya'aqov, Israel // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2002, V. 99, № 4, pp. 2455–2460.
Goren-Inbar N., Melamed Yo., Zohar I., Akhilesh K. et Pappu Sh. Beneath still waters – multistage aquatic exploitation of Euryale ferox (Salisb.) during the Acheulian // Internet Archaeology, 2014.
Melamed Yo., Kislev M., Weiss E. et Simchoni O. Extinction of water plants in the Hula Valley: Evidence for climate change // Journal of Human Evolution, 2011, V. 60, pp. 320–327.
Melamed Yo., Kislev M. E., Geffen E., Lev-Yadun S. et Goren-Inbar N. The plant component of an Acheulian diet at Gesher Benot Ya'aqov, Israel // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2016, V. 113, № 51, pp. 14674–14679.
Rabinovich R., Gaudzinski-Windheuser S. et Goren-Inbar N. Systematic butchering of fallow deer (Dama) at the early middle Pleistocene Acheulian site of Gesher Benot Ya'aqov (Israel) // Journal of Human Evolution, V. 54, 2008, pp. 134–149.
Sharon G., Alperson-Afil N. et Goren-Inbar N. Cultural conservatism and variability in the Acheulian sequence of Gesher Benot Ya'aqov // Journal of Human Evolution, 2011, V. 60, pp. 387–397.
Zohar I., Alperson-Afil N., Goren-Inbar N., Prévost M., Tütken Th., Sisma-Ventura G., Hershkovitz I. et Najorka J. Evidence for the cooking of fish 780,000 years ago at Gesher Benot Ya'aqov, Israel // Nature Ecology & Evolution, 2022, pp. 1–26.
15. КАЛИНГА
НОСОРОГ С ХУРМОЙ
(ФИЛИППИНЫ, ЛУСОН; 709 ТЫС. Л.Н.)
Река ветвилась и петляла между зелёных холмов. Несмотря на небольшую высоту, их макушки почти всегда были скрыты серой туманной дымкой. Над широкими кронами деревьев там и сям возвышались венцы пальм. Бурунчики, несущие пучки травы, омывали белёсый пляж и устремлялись дальше.
Выходившие из зарослей на берег гигантские черепахи, приземистые слоны-стегодоны, клыкастые кабаны и огромные тёмно-бурые олени не ожидали ни малейшего подвоха. В этой местности не было никаких хищников, которые могли бы нарушить счастливое бытиё копытных.
Эта излучина приглянулась и носорогу. Прядая короткими ушками, он вышел из кустов и направился к глинистому берегу. Зверь медленно поднял тяжёлую тупую голову, задрал острую губу и принюхался, широко раздувая ноздри. Подслеповатые глазки мало что видели, но нюх и слух его никогда не подводили. Всё было спокойно. Собственно, тут всегда было спокойно. Носорог дошёл до грязи и погрузился в её прохладу. Каждой складочкой своей бронированной шкуры он ощущал блаженство. Журчание реки убаюкивало, нависавшие с крутого склона кущи хурмы давали густую тень, вокруг росла сочная трава, до которой носорог планировал добраться ночью, когда спадёт жара. Жизнь была прекрасна.
Носорог зажмурил крохотные глазки и задремал.
Время тут не имело никакого значения. Никто не сказал бы, сколько его прошло. Носорог погрузился в глубокий сон и не видел, как из кустов появились люди. Вооружённые палками и корявыми обломками камней, они пристально приглядывались к серой туше…
Улики
Большая часть суши в плейстоцене кишела опасными хищниками. Но были счастливые земли, избавленные от всяческих опасностей. Понятно, что самыми благостными были удалённые острова, никогда не соединявшиеся с материками. Едва ли не самым умиротворённым на планете был остров Лусон на севере Филиппин. Тут в долине Кагайян раскопано местонахождение Калинга. Самыми хищными тварями в здешней фауне были какие-то пресноводные черепахи семейства Geoemydidae и полосатые вараны Varanus salvator. Растительноядные же млекопитающие чувствовали себя как в раю! Местные мелкие слоны-стегодоны Stegodon luzonensis, около 2–2,5 м высотой, огромные кабаны Celebochoerus cagayanensis, филиппинские олени-замбары Cervus mariannus, размером
