Получались порой большие и интересные поэтические формы. По окончании занятий эти занимательные страницы отправлялись в урну, о чём до сих пор есть некоторые сожаления.
Педагогическая деятельность, которая продолжается и на сегодняшний день, семья, быт внесли свои коррективы в жизнь. И новые строки стали приходить спустя 25 лет, но на этот раз не только поэтические.
Есть скромная мечта, что мои зарисовки прочитают внуки и будут гордиться бабушкой, поэтому пишу всё с любовью и от души.
Публикация в сборнике «12 вкусов “Оливье”» — мой первый опыт издания.
Элеонора Гранде
Коловорот и Новый год
Иллюстрация сгенерирована в нейросети «Шедеврум»
Канун Нового года. Для меня — это своеобразный рубеж. Этот день или, вернее, ночь даёт возможность вычеркнуть из жизни всё ненужное, оставить только важное, необходимое. А ещё… Ещё решиться да впустить в жизнь свежий ветер перемен.
Пять лет назад в канун Нового года Вадим ушёл к другой. Казалось, жизнь закончилась, но нет. Как говорят, всё, что не убивает, делает нас сильнее. Многие семьи проходят через это. Дети вырастают. Незаметно подкрадывается кризис среднего возраста, когда думается, что вот он — твой последний шанс. И пары распадаются. Мужчина уходит к другой, а женщина… Женщина продирается через тернистый путь от умирания, отрицания до принятия новой себя.
Что изменилось в моей жизни? Да ровным счётом ничего. Я всё так же трудилась на заводе, только перешла из бухгалтерии в ревизионный отдел. Работы больше, конечно, но именно вечная загруженность позволила быстрее вычеркнуть прошлую жизнь из новой реальности. И зарплата стала выше. Плюс премии. Что очень удачно, ведь Ленка в институт собиралась поступать. На бюджет не прошла. Нужно было платить за учёбу дочери.
И каждый год тридцать первого декабря… Нет, не в баню. Не люблю париться. Тридцать первого декабря я задерживалась на работе и тщательно прибирала документы на письменном столе — эти вечные завалы безумного ревизора.
Смеркалось. Все разошлись готовить праздничный ужин семьям да утирать сопливые носы детворе, развлекаться, дарить подарки. В тишине пустого офиса я опустила в шредер последний лист «сводок с полей». Пора домой.
На улице разыгралась непогода. Метель крутила колкий снег с бешеной нетерпимостью. Новогодние гирлянды и рекламные огни тонули в снежном беспределе.
Я забежала в ближайший магазин. Погреться и заодно купить бутылочку шампанского. Новый год всё же. Подумала: «Ленка всё равно укатила к друзьям-студентам на дачу. Откупорю, напишу желание. Опущу в бокал и выпью с последним ударом курантов. Как делала все эти, пролетевшие чёрной вороной, пять лет. Пореву, как обычно, над горькой своей судьбинушкой». Одиночество резануло по сердцу так остро, что я невольно остановилась перед грудой фруктов. «Вот разорюсь и куплю себе ананас. А ещё коробку шоколадных конфет и баночку красной икры. А что? Имею право. Я добытчик в семье или кот Матроскин? — усмехнулась про себя, достала из сумочки шопер и пошла исполнять задуманное. — Что ни говори, удобную штуку изобрели вместо авоськи».
В снежной круговерти да с полным шопером я тащилась домой, как черепаха. Снег противно жёг лицо. Темнота спустилась над городом, и он затих, как перед ураганом. Буквально несколько часов и будет светиться в разноцветье фейерверков, шуме, гаме, смехе. А пока… пока город спит. В мыслях пробежали любимые строки:
Как белые звезды в метели
Падает снег. Снег.
Деревья шубки надели,
И стали волшебными ели.
Поет нам ветер сонет,
А город все спит. Сон.
Старый фонарь сто лет
Льет свой жемчужный свет.
Губы твои заалели.
Холодный вздох. Стон.
Ресницы заиндевели,
Хрустальным льдом заблестели.
Зимний, загадочный вечер.
Новый идет Год.
Тайна случайной встречи
Что нам с тобой принесет?
Летит и кружИт бесконечно,
Падает снег. Снег.
Я бы любила вечно
Синих глаз безупречность.
Навернулись слёзы. Впрочем, как всегда. Тонкие горячие дорожки обожгли щёки. Я не сразу заметила высокую статную фигуру. Мужчина шёл навстречу. «Военный, по всей видимости», — подумалось мне. Шмыгнула носом. Утёрла непрошеные слёзы варежкой.
Неверный, мигающий свет неоновой вывески выхватил из темноты смутно-знакомое лицо. Мы прошли мимо друг друга. Случайный прохожий. Вот только глаза… Я обернулась и застыла как вкопанная. Мужчина быстрым шагом возвращался ко мне:
— Ксюха! Одинцова! Я не ошибся?
— Антон? — я с удивлением подняла брови.
Передо мной стоял бывший одноклассник.
— Сколько лет не виделись!
— Да уж больше тридцати, — я была ошарашена.
Тоник, как прозвали Антона Шевчука, стоял передо мной собственной персоной. Сразу после школы он поступил в военное училище. Женился, как говорили девчонки. Скитался по гарнизонам. И даже на ежегодную встречу одноклассников ни разу не приезжал.
— Может, в кафешку? — Антон пристально посмотрел на меня своими синими, как омуты, глазами.
Сколько девушек сразил этот взгляд, одному Всевышнему известно. Колени у меня предательски задрожали. Любимчик всего класса, пусть и бывший, соизволил обратить внимание на серую мышь, коей я слыла в школе.
— Давай, — пожала я плечами. — Здесь за углом шикарная кафе-пекарня. Мне очень нравится.
— Тогда не нужно терять время зря. Тем более на улице не пойми что творится, — подхватил меня под руку бывший одноклассник-сердцеед, мило улыбнувшись.
Мне действительно нравилось это кафе. Такое уютное, необычайно атмосферное, в классическом стиле. Дерево тёплых тонов, мягкие диванчики и кресла. К тому же хозяйка каждый праздник оформляла залы как-то особенно. Вот и сейчас в центре красовалась нарядная ёлка, на ветках висели игрушки ручной работы. Гирлянда переливалась мягким, ненавязчивым светом.
— Приятное заведение, — похвалил Антон, помогая снять мне пуховик.
Мы заказали кофе и круассаны.
— Ты давно в городе? — я едва нашлась что спросить, слишком уж неожиданной была наша встреча.
— Не совсем в городе. Уволился из армии года три назад. Решил вернуться на Родину. Купил дом в пригороде. Мать перевёз.
— Это хорошо, — протянула я, медленно разрушая ложкой рисунок на пенке капучино.
— Ты как, Ксюша? Где? — он чуть склонился вперёд и жёг меня пристальным взглядом.
— После школы поступила в универ. И вот уже четверть века на заводе. Сначала в бухгалтерии, сейчас в контрольно-ревизионном отделе. Дочка-красавица, — я улыбнулась, вспоминая Ленку. — На филологический поступила. Вот укатила с однокурсниками Новый год встречать на даче.
— Значит, верная и преданная. Надо же, двадцать пять лет на одном месте, позавидовать можно, — не унимался Шевчук. — А у меня сын. По моим стопам пошёл. В будущем году военное училище заканчивает. Тоже связист.
