Книга Власть Саламандры - Кирилл Юрьевич Ивлев

Толпа наконец-то затихла, заиграл оркестр, и я заметил, как маленькая фигурка натурфилософа забралась по лестнице в корзину, подвешенную к шару. Шар, признаюсь, на его фоне выглядел просто огромным, не поверить даже, что его сделали люди без магии.

Шар покачивался на ветру, Совайн махнул рукой своим помощникам, и те отстегнули четыре из пяти канатов, что держали шар на земле, и начали распускать самый толстый, давая изобретению натурфилософа наконец-то оторваться подальше от земли.

Чудо Ратарта, прыгая в воздухе, из стороны в сторону стало подниматься в небо, толпа внизу загудела, словно пчелиный улей, я посмотрел на королеву и увидел, как она довольно закивала, наслаждаясь таким зрелищем. Да, с таким оружием равных в любой войне Ратарту не будет, врагов можно уничтожать с неба, а они ничего не смогут сделать в ответ. Пугающее оружие получается, слишком сильное, хотя кто знает, может именно за таким оружием будущее.

Сзади меня, внизу, там, где стояли экипажи послышались звуки какой-то возни, словно на рынке, обернулся и заметил, что возле королевского экипажа собралось много народа, но понять кто там, кроме моих солдат не получилось, слишком далеко. Надо подойти и посмотреть, что за шум, собрался, было спуститься, чтобы разобраться со всем, как услышал — БАБАХ!

Мощнейший грохот разразился по всему полю, взрыв был такой сильный, что гости на трибунах, что простолюдины в поле, просто попадали со своих лавок. Моя воздушная стена с треском лопнула, трибуна закачалась, но мы с Колгаром устояли на ногах, посмотрел в небо и увидел дым, зарево и кучу различных обломков шара, летящих в разные стороны.

— ПРОКЛЯТИЕ! — Взревел я и, не смотря по сторонам, перепрыгнул через оглушенных гвардейцев, мигом оказавшись у королевы, схватил ее под локоть, и одним ловким движением поднял на ноги. — Надо уходить, Ваше Величество, за мной. — Но девушка, оглушенная взрывом, совсем ничего не соображала, но ей и не надо, наверное. В ушах звенело, в глазах троилось, мне было явно лучше, чем остальным, сзади услышал возню и обернулся — Колгар сцепился с двумя гвардейцами, что яростно пытались прорваться в нашу сторону, проклятие, я так и думал, это покушение.

Потянул Тесаллу вниз, увидел, как в мою сторону, успевший отойти от взрыва, направился один из гвардейцев, меч вынимать не стал, бросил в его сторону свое любимое заклинание воздушных игл, попал ему прямо в лицо, после чего повернулся назад, посмотреть, как дела у Колгара — тот сражался уже с пятью предателями, бросил в их сторону воздушный кулак, и двое гвардейцев со свистом слетело с трибуны в сторону, сразу потеряв интерес к драке.

Ладно, он большой, разберется сам, сейчас остальные придут в себя, помогут, я раздумывать особо не стал и потянул королеву вниз, под трибуну, в сторону кареты, где увидел яростно дерущихся между собой гвардейцев, один из них увидев меня, попытался сразу же меня заколоть, но на его неудачу он стоял слишком близко мне, так, что я просто захватил его ауру и, не раздумывая, разорвал его сердце внутри его грудной клетки, магия крови, вечно она меня спасает.

— Это покушение! — Ко мне подбежал капитан ин Сормет. — Что прикажете делать? Везде паника, нас предали!

— Иди наверх, помоги Колгару, там на трибуне их много, мы в летний дворец, где остальные?

— Денот, Галдан оглушены, не пришли в себя, Сэм и Ивор ждут возле кареты, как вы и приказывали. — Отчитался капитан тут же и бросился исполнять мой приказ. Я дожидаться не стал, побежал в сторону кареты, где и заметил своих людей, с мечами наголо. Подбежал к карете, посмотрел на нее аурным зрением и скомандовал — Вы двое, Сэм в карету, Ивор по коням, едем в летний дворец, мы впереди, карета сзади.

Мы втроем побежали в сторону взволнованных лошадей, я выбрал ближайшую к себе, дернул уздечку и ловким движением закинул еще не пришедшую в себя Тесаллу в седло, и услышал хруст под сапогом, посмотрел вниз, и увидел окровавленные остатки пенсне Совайна, которые, видимо долетели аж до сюда. В горле сжался ком, но я решил не останавливаться, запрыгнул в седло и помчался прочь во весь опор.

Вокруг происходил форменный ужас, люди, оглушенные, раненные носились туда-сюда, солдаты совсем не соображали, что происходит, любой бы другой мог просто вывезти королеву в лес и прирезать, но на ее счастье, рядом с ней оказался я. Не успели мы выехать, как сзади послышался второй взрыв, я обернулся и увидел горящий королевский экипаж, тот самый, что готовили для вывоза принцессы, все-таки и в него бомбу положили… Сэму отдых уже не светит, надеюсь, он в лучшем мире.

Выехали со Сходнего поля, и что было силы помчались в сторону дворца, стараясь не оглядываться назад.

— Спасибо, Эмерик. — Едва слышно прошептала королева Тесалла и прижалась к моей спине своим дрожащим телом. — Я боюсь, спаси меня пожалуйста…

— Конечно, Ваше Величество.

— Зови меня Сели, иногда… — Прошептала она мне на ухо и затихла. Я не стал ничего отвечать, только изредка оглядывался назад, чтобы проверить, нет ли за нами погони. Девушка она хоть и боевая, но судя по всему взрыв и что за ним последовало слишком уж были для нее неожиданными, довольно сильно шокировали всегда рассудительную и строгую королеву, обнажив обыкновенное человеческое нутро — страх, панику и все остальное, что не чуждо каждому из нас.

До дворца добрались без приключений, разве что пришлось наорать на коменданта, а затем на слуг, чтобы они перекрыли все, Ивору, моему солдату, велел организовать охрану тронного зала и пускать только ин Хуго, «горных лис» и ин Реллайна, главу тайной стражи, если он жив, остальных держать как можно дальше.

Усадил молчавшую всю дорогу королеву, поправил корону на ее голове и собирался было уйти, как она сказала: — Не уходи, пожалуйста, мне страшно. — И после этих слов она потянула меня к себе, я едва устоял на ногах, присел на край ее большого трона, прижал дрожащую девушку к себе и тихонько запел ту песню, которую мне пела когда-то моя мать перед сном, слов я почти не помнил:

«Спи, малыш, засыпай,

В теплой кроватке лежи.

Тревожные мысли свои прогоняй

Заботы свои отпусти, ты в безопасности, спи.

Мама рядом твоя, тебе нежно поет,

И к груди своей с любовью прижмет»

Я помню, как Сигат скривился от