возвращается за ней через час, чтобы отвести её домой. Родителей Лениных Стас никогда не видел, а Лена и теперь ничего про них ему не говорила, а он и не спрашивал.
После одиннадцатого класса Алина уехала в город поступать в педагогический институт, а Лена осталась в Кушве, устроилась работать в небольшой книжный магазин продавцом. Стас поступил на бюджетное место в Уральский федеральный университет на факультет информационных технологий, поступил играючи, как и учился. У него было впереди два месяца до начала занятий, и он вернулся домой. Целыми днями он сидел в интернете, изредка ходил к своему школьному другу, Диме Костыреву, который был на год его младше, они или рубились на приставке, или смотрели боевики. Иногда маме Димы удавалось выгнать их на улицу, чтобы они прогулялись.
Однажды, поздно вечером, Стас возвращался от Димы, и увидел Лену, которая сидела на лавочке напротив его подъезда. Он тогда даже не подумал, что она ждёт именно его. Он поздоровался, неожиданно засмущался, и хотел пройти мимо, но Лена встала, подошла к нему и предложила прогуляться. Стас чуть не брякнул, что уже поздно, но вовремя прикусил язык и согласно кивнул головой. Всю дорогу Лена расспрашивала его о том, чем он интересуется, а узнав, на какой факультет он поступил, начала с интересом расспрашивать его о будущей профессии. Стас и сам не заметил, как разговорился, да так увлёкся, что его уже невозможно было остановить. Лена смотрела на него понимающими глазами, кивала головой, живо реагировала на его шутки. Под конец их прогулки, Стас уже считал Лену самым интересным человеком из тех, с кем ему приходилось общаться. Он проводил её до подъезда и, ни на что не надеясь, всё-таки спросил, что она делает завтра вечером. Лена улыбнулась ему и тихо сказала, что она работает до восьми часов вечера, и он может её встретить. Надо ли говорить, что уснул он только под утро, когда успокоились все бабочки в его животе, счастливо улыбаясь.
Каждый день он встречал Лену после работы, они шли в кафетерий, выпивали по чашечке кофе, а потом гуляли по городу, и Стас ей рассказывал про увлекательный мир информатики. А потом они долго стояли у Лениного подъезда, держась за руки. Лена поцеловала его первая. Он от счастья даже дышать перестал.
Так пролетели два его месяца, пора было ехать в Екатеринбург. Но Лена стала такой грустной, и у Стаса сжималось сердце, когда он думал о приближающейся разлуке. Он и сам уже не очень горел желанием ехать в большой город, менять свой такой привычный уклад жизни, и не видеть Лену долгие четыре месяца. Новая обстановка и новые товарищи — это всё не про него. Но что делать! Он себя успокаивал мыслью, что он приедет домой на новогодние каникулы, и они с Леной снова будут гулять по городу, и он будет держать её за руку, согревая её своим теплом. Лена восприняла это сухо. И сказала, что если бы он её по-настоящему любил, он бы перевёлся на заочное обучение и остался жить в Кушве, уезжая в Екатеринбург только на короткие сессии.
Когда Стас сказал родителям о своих новых планах на жизнь, отец чуть не побил его. Но, Стас проявил свой мужской характер и родители смирились. Лена была счастлива, а Стас был вообще на седьмом небе от счастья.
Он устроился к маме на работу в строительную фирму помощником геодезиста, а через месяц уже вовсю освоил Автокад и чертил исполнительные схемы так, будто всю жизнь этим и занимался. Он был дисциплинированным и исполнительным работником, и мама гордилась им, слушая, как хвалит начальник её сына.
Зимой, когда Стас был в Екатеринбурге на сессии, у Лены умерла бабушка. Он узнал об этом только тогда, когда вернулся с сессии домой. Лена сказала, что не стала ему сообщать, чтобы он спокойно сдал экзамены. Бабушку уже не вернёшь, а жизнь продолжается. Стас почувствовал тепло в груди, когда понял, какая Лена заботливая. После этого Стас переехал к Лене, и они стали жить вместе. Родители его уже не спорили с ним. Что остаётся делать, время идёт, они стареют, а дети становятся взрослыми.
Лена была хорошей хозяйкой, варила вкусные борщи, стряпала разные сладкие булочки, дома всегда было чисто, и Стас каждое утро надевал чистую и выглаженную рубашку. Особенно это ценила его мама. Лена каждый вечер, когда они садились ужинать, расспрашивала его о работе, и он чувствовал неподдельный интерес ко всему, что он сделал за день. Они строили планы на свою дальнейшую жизнь, смеялись, целовались, и Стас теперь знал, что такое счастье. Но у всякого счастья есть оборотная сторона.
А оборотной стороны его счастья было то, что Лена увлекалась оккультными науками. Да это было бы ещё полбеды! Стасу и самому иногда было интересно почитать что-нибудь этакое, про демонов и вампиров, чтобы кровь стыла от ужаса. Но Лена занималась этим очень серьёзно.
Поначалу Лена обсуждала с ним все прочитанные книги, статьи, и Стас удивлялся, насколько Лена, при всём её опытном и серьёзном взгляде на жизнь, верила той ахинее, что писали новоявленные гуру от магии. Он пытался раскрыть ей глаза на откровенно глупые материалы, которые Лена постоянно находила в интернете. Он иногда даже сердился на неё, выслушав очередную дурацкую мысль, иногда он смеялся над ней, иногда просто резко обрывал, говоря, что это невозможно слушать нормальному человеку. Лена обижалась, но от увлечения своего не отказывалась. Потом, со временем, Лена всё меньше и меньше делилась с ним новыми знаниями, и всё дольше сидела ночами над своими странными книгами, закрывшись в кухне. Когда он спрашивал её, что новенького она узнала, она только пожимала плечами и отвечала, что ничего особенного. Но он всё чаще находил на кухне по утрам огарки свечей, какие-то хвостики, сушёные коряги, всё вокруг было закапано воском, и запах иногда стоял очень странный. У них появилось небольшое, но очень старое зеркало, всё в серых трещинах, и на оборотной его стороне были начертаны каббалистические знаки. А один раз он проснулся среди ночи от глухого стука. Лены рядом не было, а свет на кухне был зеленоватым, зловещим и холодным. Он так и не набрался смелости заглянуть туда. Утром спрашивать у Лены не стал, подумал, что это всё ему только приснилось. Иногда его посещали тревожные мысли, но он гнал их от себя, надеясь, что рано или поздно Лене самой надоест игра в колдунью.
В
