Как специя к мясу и авчихе, да и к другим острым блюдам просто замечательно подходит.
Есть у меня в «арсенале» еще множество растений, которыми я собирался свой остров засадить, но в данный момент они просто не нужны. Так что я, кроме одного водоноса и тройки мыльных деревьев, их еще и клейными называют, которые у нас рядом с хутором в тайге самыми первыми высажены, даже в виде семян ничего больше не заготавливал. Нужны будут, тогда и преобразую их, а так, ради того, чтобы просто были, мне есть куда силы тратить.
* * *
По-быстрому пробежавшись и осмотрев все наши посадки, я остался полностью удовлетворен увиденным. В том числе и масленичными деревьями, урожай которых действительно раньше намеченного срока поспел. И это значит, что и планы наши раньше начнут осуществляться.
— Петь, — обратился к младшему братишке. — Если у тебя все удачно получится, то деда с бабушкой мы не на следующий год сюда приведем, а уже в этом. Они еще успеют своими глазами увидеть всю красоту нашего труда.
Не только я, но и все остальные окинули взглядом раскинувшийся перед нами «огород». Труда не только нашего, но и дауров в него вложено немало, поэтому и пятьдесят на пятьдесят по ценной ткани у нас договоренность. Ну и по продуктам легко договорились: нам на хутор лишнего не надо, так что легко все поделили. Все равно это пока только эксперимент, который очень удачно заканчивается. Вон как у Оюун глазки довольно блестят. Так что в следующем году таких огородов несколько будет, в этом я уверен. И надеюсь, что недостатка продуктов с этого года и у них, и у нас больше никогда не случится.
— Сделаю, — уверенно кинул Петро.
Верю. Если кто и сделает, то точно он.
— Дашь…
— Да помогу я, помогу, — подала все же голос, обиженная.
Со вчерашнего дня, как отказал ей с нами идти, дулась на меня. И сегодня, сколько рядом шла, слова не сказала, только слушала, о чем мы с Оюун разговаривали.
— Вы только там аккуратней… — прижалась она ко мне, когда мы прощаться стали.
Вот же-ж, совсем от нее не ожидал: голову на груди у меня спрятала и рюмсает тихонько. Видимо взрослеет, чересчур чувственная становится. Раньше эта егоза, так дед наш ее называет, тоже переживала, но никогда не плакала. А тут на тебе.
— Мы всегда аккуратны, ты же знаешь, — погладил я ее по голове. — Ну будет тебе, не о чем пока волноваться. Отпускай меня.
— Бука, — буркнула она, отлепляясь от меня.
Глазки покраснели, слезы на ресницах висят. С братьями еще обнялась и под боком у Оюун замерла, та ее обняла и к себе притянула. Обе смотрели…
— Снаряжение проверьте, — велел я братьям. — И обувку.
Ну и сам тоже, поправил заплечный мешок, ремень с подсумками на поясе, оружейный ремень на шею накинул, саму же винтовку в руки взял, так удобней бежать будет. С обувью у меня все в порядке, хотя не зря напомнил, Степан вон, шустро сапог скинул и принялся портянку перематывать.
Улыбнулся девчатам, кивнул Петру, смотрящему на нас завидущими глазами Лавкату, серьезному дядьке Тумуру и…
— Бегом, — скомандовал я.
Не только скомандовал, но и первый побежал. Всегда первый иду, так как в тайге я лучше всех себя чувствую. Да и братья до начала наших с ними тренировок совсем не лесовиками были. Кроме Гришки, тот уже кое-что умел, его батька со старшим братом обучали с сопливого детства, и Хрисана, тот из бывших дворовых крестьян, там же кое-чему и нахватавшийся. Его семью, после смерти хозяина, хозяйка сама лично на Дальний Восток спровадила, и я, кажется, даже догадываюсь почему. Остальные же обычные крестьяне, труженики полей, но на нормальной сытой пище еще теми кабанами растут.
Самое же главное, почему первый всегда иду, так я конкретно на меня направленные взгляды хорошо ощущаю. Еще с прошлого мира эта чувствительность на приличном уровне у меня развита была, не раз в вылазках спасала. Вторым по чувствительности у нас не одаренный Хрисан, а Гришка был. Пусть до меня ему еще далеко, но вот если на него кто вылупится и долго смотрит, то он точно это чувствовал. Хрисан же, тот через раз, а то и два-три мог что-то ощутить. Остальные братья вообще дубовые в этом отношении. Но то не страшно, научатся еще, мы тренировки никогда не прекращаем. Даже дома, когда один из братьев занимается чем-то, полностью погруженный в работу, другой спецом начинает на него пялиться, взгляда не отводя. И если тот, на кого смотрят, заволновался, головой завертел, значит хорошо, продвигается развитие чувствительности.
Темп мы сразу взяли неплохой, пока есть возможность разогнаться по натоптанной тропе. Дальше хуже будет, начнутся спуски и подъемы, густые заросли и другие препятствия. При этом нужно еще и обстановку вокруг успевать отслеживать, а то выскочим на зверя какого, никакая чувствительность к взглядам не поможет. Ну и, не стоит забывать о том, что где-то здесь чужак или чужаки бродят, которые мишку подстрелили. Именно поэтому бежали не затылок в затылок, а на расстоянии друг от друга, держа дистанцию.
Но мы толпой и так никогда не ходили: давно уже объяснил парням, что если толпой держаться будем, то и накроют нас всех разом. А так, у кого-то будет шанс атаки избежать и на помощь другим прийти. Ну или, если уже не к кому приходить, то хотя бы выжить и потом отомстить. Но главное, весть домой донести, что ждать погибших уже не нужно. Хотя такому вестнику не позавидуешь. Так что сначала стоит попытаться затаиться, понять кто на нас напал, кому в дальнейшем мстить, и только тогда уже горьким вестником становиться.
Отрабатывали и ручные сигналы… ни я — Ягор Дайч, ни Егорка в прошлом о таком и не слышали никогда. Но! За обладание теперь уже моим телом боролись трое. Память Егорки я освоил полностью, а третий, я поначалу думал, что он там, за Гранью остался. Но нет, с нами он, оказывается нынешний Егорка три в одном, шутил
