Может, он из тех, кто недавно вернулся из Сирии, у них же там напрочь кукушки посносило. Всё нормально было, а тут перемкнуло. Я читала такие истории в сети, да что говорить, дядя моей одногруппницы воевал в Чечне, а когда вернулся, зарезал свою жену, а потом сам повесился на чердаке.
Вдруг и Найк тоже...
Я знала, что отец отбирает в свой штат людей очень тщательно, но никто не может предусмотреть человеческий фактор. Именно здесь, видимо, вышла досадная осечка.
Как мне на всё это реагировать? Что сказать или ничего не говорить вообще?
Как назло, выпитое путало мысли и тормозило реакцию... а теперь и он пьёт. А если он вытворит что-то под градусом? Например... со мной?..
Если ещё недавно фантазия о поцелуе с ним не давала покоя, то теперь эта перспектива не казалась мне такой уж заманчивой. Я поняла, что вообще не знаю этого человека.
Мысль он том, что он сказал о моём отце правду, не посетила ни разу. Потому что это полный бред! Я точно знала, что мой отец очень меня любит, и он хороший человек. Что бы там ни писали о нём в своих жёлтых продажных статейках – это бессовестное враньё! Я была на все сто процентов уверена, что если бы был выбор – его бизнес или я, он не раздумывал бы даже секунды. И вообще, с чего вдруг ему делать такой выбор? Я здесь, в безопасном месте, он это знает. Он сам отправил меня сюда с этим...
Неожиданная мысль пронзила словно стрелой. Острая, ужасающая. Настолько безумная, что перехватило дыхание и закололо в висках.
Я опустила взгляд на его грязную мокрую обувь... Обувь – вот что неуловимо смутило меня с первых же минут нашей встречи. Почему на нём обычные беговые кроссовки, а не более подходящие случаю берцы? Классическая форма омоновца – и вдруг эти чёрные кроссовки с белой галочкой сбоку...
Кроссовки...
Найк.
"— Кстати, как тебя зовут?
— Найк.
— Как? Разве есть такое имя?
— Как видишь."
Я подняла на него полные ужаса глаза. Он, чуть ссутулившись, сидел за столом и молча прихлёбывал найденное в погребе вино.
Ну нет, этого не может быть. Просто не может!
Губы онемели от шока, но я всё-таки смогла выдавить из себя вопрос, который точно расставит все точки:
— Как зовут собаку моего отца?
— Что? — он поднял на меня усталый взгляд.
— Собаку. Моего. Отца, — чеканя каждое слово, повторила я. — Как её зовут?
— Я не знаю, как её зовут. Я вообще понятия не имел, что у твоего отца есть собака.
Я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть – уронив стакан со свечой, закрыла рот обеими руками и отошла на два шага назад.
— Адель, да что с тобой? Снова увидела змею?
— Стой! — крикнула я, когда он захотел подняться.
Воспользовавшись его секундным замешательством, рванула к столу и схватила нож, а потом снова отбежала назад, удерживая оружие в вытянутой дрожащей руке.
— Стой где стоишь, иначе я тебя убью!
Меня трясло, но я была уверена, что сделаю это.
— Адель, возьми себя в руки, ладно? — он вытянул ладонь, успокаивая меня. — Всё хорошо, видимо, у тебя действительно запоздалый шок. Конечно, на тебя столько всего навалилось. Положи нож, это не игрушки.
— Каждый человек из окружения папы знает кличку его собаки. Каждый! Даже мужик, который по утрам вывозит мусор! Старый полуслепой мопс, которого отец никогда не спускает с рук. Это была мамина собака!
— Я никогда не видел никаких собак.
— Потому что ты никогда не работал на моего отца. И зовут тебя не Найк, — я отошла ещё на шаг и посмотрела на него будто впервые. — Кто ты такой?!
Часть 11
* * *
Казалось, что даже время застыло и окружающие звуки стали неимоверно громкими: шум ливня за окном, бегущая по водостоку вода, шелест мокрой листвы.
Он смотрел на меня, не отрываясь, смотрел открыто, но не зло, а как будто бы даже… печально. Словно, рассматривая меня, он жалел о чём-то. И он совершенно не боялся. Ни меня, ни ножа в моих руках.
— Положи нож, Адель, — устало повторил он. — Ты можешь пораниться.
— Кто ты такой? — я тоже повторила свой вопрос, до сих пор приходя в себя от обрушившейся на голову истины.
Как я сразу не догадалась? Почему? Ведь всё было таким очевидным! Ничего не срасталось с самого начала, но я словно слепая идиотка верила всему, что он нёс. Ладно, может, и не всему, иногда в моих куриных мозгах проскальзывали проблески здравого смысла, но он так виртуозно вешал лапшу, что я раз за разом топила в себе эти зачатки.
— Отмолчаться не получится, говори! — и даже для верности тряхнула рукой с зажатым ножом, не думая о том, что наверняка выгляжу неимоверно глупо.
Он улыбнулся, наблюдая за моими потугами напугать его. И как же я злилась на себя в этот момент! На то, что не стащила тогда его пушку, сейчас бы он как миленький плясал под мою дудку, ведь стреляю я отменно.
— Да говори ты уже, в конце концов! — закричала я уже больше от бессилия. В глазах защипало. Вот только разрыдаться при нём не хватало.
— Ну что тебе сказать? — спросил он довольно миролюбиво. — Ты и так уже всё поняла.
— Ты никогда не работал на моего папу?
— Нет.
— И зовут тебя не Найк….
— Нет, конечно. Разве есть такое имя?
От его спокойных правдивых ответов накрыло такой беспомощной апатией… Всё бесполезно... Вообще всё.
В бессилии прислонилась к стене, опустив руку с ножом вдоль туловища. Какая же я беспросветная идиотка, Боже мой. А я ведь его целовала… Человека, который целых два дня выдавал себя за другого.
— Тот случай в клубе подстроил ты, да? — теперь уже и я говорила спокойно, какой смысл орать? — Ну, вот это представление с газом.
— Мне пришлось это сделать, должна была начаться паника, — его честные ответы обескураживали… и пугали. Ведь всем известно, что если похититель не пытается юлить и не скрывает своё лицо, то дело полная дрянь.
— Ты привёз меня сюда, чтобы убить? — вопрос дался непросто, но я
