скрещивает руки на груди, давая понять, что не сдвинется с места.
Я даже не собираюсь тратить время на её уговоры, просто перекидываю через плечо и иду за Вовой.
— Не-на-ви-жу тебя, — Алена брыкается, как может, а я только крепче держу.
— Взаимно, шоколадка.
Я ставлю Богданову перед машиной и вижу в глазах испуг.
— Бондарев, ты что посадишь меня к незнакомому человеку? И оставишь?
— Я поеду с тобой.
— Точно? Ты меня не бросишь? — она канючит, как маленькая девочка.
— Богданова, ты уже определись, что ты хочешь, — я помогаю ей залезть в машину и сажусь рядом.
— Когда определюсь, то тебе не скажу.
— Шоколадка, ты такая смешная, когда пьяная.
— Я не пьяная, — секунду Алена молчит, а потом добавляет. — Сильно заметно?
— Не очень, но видно.
Богданова расстраивается, но пытается изображать, что ей все равно.
— Надо вернуться. Я забыла там Иляну.
— За неё не переживай. Она не одна.
— Что я за человек такой? Бросаю её одну, — Алена входит в следующую стадию сожаления.
Вова наблюдает за нашим диалогом и молча ухмыляется. Ему то смешно, а мне не очень.
На машине дорога занимает всего пятнадцать минут.
— Поедешь обратно? — спрашивает Вова.
— Позже, спасибо за помощь, — я не хочу оставлять Богданову одну в таком состоянии. Просто не могу, чтобы между нами не происходило.
Вова уезжает сразу же, как мы выходим из машины.
— Я домой не пойду, — Алена садится на землю, спиной к забору. — Родители ещё не спят. Мне стыдно, если они увидят меня такой.
— И долго ты планируешь так сидеть? — я сажусь рядом.
— Сколько потребуется. Пока они не заснут, или пока я не замёрзну здесь насмерть.
— В семнадцать градусов? Долго будешь мёрзнуть.
— Бондарев, это все ты виноват, — она укоризненно смотрит на меня.
— Определённо.
— Из-за тебя у меня четвёрка по английскому.
— Так вот, что тебя расстраивает?
— Конечно, я столько времени убила на этого Черчиля. А у тебя что?
— Пять баллов ровно, — я улыбаюсь, зачем ей знать про мой тройбан. Пусть ещё немного позлится и побесится.
— А я ещё жалела тебя из-за выговора. Ты не заслуживаешь, — она обиженно поджимает губы.
— Интересная у тебя жалость. Ровно до тех пор, пока не задеты твои интересы, — я внимательно изучаю её профиль. Она беспокоилась за меня. Это удивительно приятно.
Некоторое время мы сидим молча. Интересно сколько она ещё продержится.
— Можешь идти.
Гордая. Ещё и упрямая.
— Пошли ночевать к моим родственникам. У меня есть ключи, — спонтанно предлагаю. Я ещё пожалею об этом решении. Но не сидеть же здесь до утра.
— Как ты себе это представляешь?
— Просто. У меня есть комната. Я уступлю тебе диван. А родителям напишешь, что ночуешь у подруги.
— Зачем ты помогаешь мне? — у Алены глаза с лёгкой поволокой, кажется, что она даже флиртует со мной. Только это все под действием Люсиного коктейля. Сама по себе Богданова бы так не сделала.
— Мы же одноклассники. Забыла? Справишься написать сообщение?
— Я не настолько никчемная.
"Начую у Ильяны сегодня. Не теряй".
Через плечо смотрю, что она пишет.
— Можно телефон на секунду?
— У меня пятёрка по русскому, — она обиженно куксится.
— Не сомневаюсь. А ещё по куче остальных предметов.
Я исправляю её ошибки и отправляю сообщение. До конца ещё сам не верю в происходящее. Богданова согласилась переночевать со мной в одной комнате. В её наивности я не сомневаюсь ни секунды, а вот про себя, я как-то и не подумал.
— Пошли? — я подаю ей руку, чтобы помочь встать.
— А что скажут твои родственники?
— Ничего. Я напишу сообщение, что остался у них. И утром сразу пойду в лицей. Они адекватные и не такие мнительные, как ты.
— Это все ты…
— Виноват, — мы произносим одновременно.
Богданова первой начинает смеяться. Когда она так искренне смеётся у неё на щеках появляются довольно милые ямочки. Она сразу же преображается из холодной принцессы в обычную милую девчонку.
Мы на цыпочках заходим в гостевую комнату и Алена сразу падает на кресло.
— У меня в глазах плывут вертолёты. Это норм?
— К утру пройдёт.
— Точно? Как я пойду в школу?
— Гарантирую. Выспишься и пойдёшь.
Она вытягивает ноги и смотрит в потолок, мечтательно улыбаясь. Интересно, о чем сейчас думает.
— Держи, — я достаю ей одну из своих запасных футболок. — Ванная в конце коридора. Можешь переодеться там.
Алена уходит не сказав ни слова. Обычно каждое действие вызывает в ней сопротивление. Но не сейчас.
Пока её нет, я пытаюсь понять, как мы здесь поместимся. Диван один и он не то, чтобы очень широкий. Придётся, видимо спать на кресле. Почему-то от Богдановой и правда одни проблемы. Помимо того, что завтра будет болеть спина, так ещё и в лицей придётся идти без формы, которая осталась дома. Так ещё и без домашки.
— Отвернись, — Алена возвращается в комнату, натягивая футболку как можно ниже. Я демонстративно поворачиваю голову и натыкаюсь прямо на зеркало, в котором прекрасно видно все, что она пытается скрыть.
Богданова падает на диван и тут же накрывается по самый подбородок.
Я выхожу в ванную, а когда возвращаюсь она уже спит повернувшись спиной. Я сажусь на кресло и пытаюсь заснуть. Только ничего не выходит. Все время возвращаюсь глазами к волосам, разметавшимся по подушке. В темноте они кажутся ярко-коричневыми.
— Богданова, ты спишь?
Она молчит. Выпила всего ничего, а отрубилась, как убитая.
Я все таки принимаю решение в сторону своего удобства. Она все равно спит и ничего не узнает. А я встану пораньше и сделаю вид, что спал на кресле. Я ложусь рядом, и вдыхаю запах волос. Никогда не обращал внимания на такие мелочи, но у Богдановой даже шампунь какой-то особенный. В ту же секунду понимаю, что совершил огромную ошибку. Это будто последняя капля, которая разбивает все оставшиеся сомнения. Я не могу оставаться равнодушным рядом с Аленой. Какая бы высокомерная и избалованная она не была. Алена цепляет на каком-то глубинном уровне, на подкорке головного мозга. Вместо того, чтобы встать и уйти я делаю следующую ошибку, уже осознанно. Придвигаюсь ближе и обнимаю её рукой.
Все мысли будут завтра. Сегодня я буду наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас.
Глава 13
Поворачиваюсь на левый бок и утыкаюсь носом во что-то твёрдое и пахнущее таким мужским запахом. Голову тут же пронизывает сильнейшая боль. Открываю глаза, кажется у меня обман зрения. Я лежу уткнувшись в мужскую руку, да что там, я ещё и обнимаю её. Макс Бондарев, собственной персоной. Как
