когда оказалась с ним наедине, не смогла найти подходящих слов, тех слов, которыми обычно заманивала мужчин «в свои сети». Ей нечего было предложить, потому что в ее общении художник не нуждался. Деньги – это единственное, что ему нужно было от Сьюзен, что ставило ее на одну ступень с другими, «заурядными людьми». Любая девушка, захотевшая «купить» Мистера Свирта, смогла бы в любой момент это сделать, но отказаться от мысли завладеть им Сьюзен не могла. Неужели она влюбилась, всего лишь раз проведя с Грегори несколько часов и поцеловавшись с ним лишь единожды? В такую нелепость тяжело было поверить просто потому, что никто из сестер Вартиган никогда не испытывали подобного чувства ранее.
Возвратившись домой, Сьюзен решила на эту тему поговорить с Розой, так как со стороны ситуация всегда смотрится иначе, логичнее и менее эмоционально.
– Как такое возможно? – поражаясь своей глупости, спросила она. – Что-то в моей душе не так! Я хочу узнать Грегори, интересоваться его мечтами и мыслями, хочу видеть его, хочу, чтобы это было взаимно! В общем, это так странно! Мне уже тяжело думать, здраво размышлять и что-то просчитывать!
– Может быть, это не любовь, а всего лишь задетое самолюбие?
– Нет! Ты не понимаешь! – возбужденно ответила Сьюзен. – Когда я вошла к нему в комнату, мое сердце заколотилось, невзирая на огромное количество недостатков Мистера Свирта, который меня принял не самым радушным образом.
– Не может этого быть! А если бы и так, то судьба явно посмеялась над тобой! Влюбиться в человека его сорта – самая большая неприятность, какую можно было бы себе представить! Забудь Свирта и никогда больше с ним не встречайся, не то привыкнешь к его обществу, а потом, увы, оно уже тебя так легко не отпустит.
– На самом деле я не думала, что так быстро чувства могут завладеть человеком. Думала, что такое может возникнуть только между героями любовных романов, – расстроенно произнесла Сьюзен. – Надеюсь, что это помутнение пройдет. И как меня угораздило?!
– Ладно. Если все настолько серьезно, то посмотри на свое будущее моими глазами. Первая развязка: Грегори тоже безумно в тебя влюбляется, и вы хотите пожениться, но согласия на брак отец никогда не даст из-за бедности жениха. Кроме того, все женщины будут шептаться за вашей спиной, вспоминая о пикантных подробностях своей интимной жизни. И, каждый раз ложась с ним в постель, ты будешь вспоминать их лица, смеющиеся над тем, что ты вторична, что ты была после них всех! Вторая развязка: ты даешь Грегори деньги, тот рассказывает тебе все, что тебя интересует, после чего вы расстаетесь навсегда, далее мы с тобой возвращаемся к привычной жизни. Конечно, может быть, судьба в мой план внесет свои коррективы, но, как мне кажется, прочитанную книгу зачастую второй раз читать уже не хочется. Вот я тебе и предлагаю узнать Мистера Свирта до такой степени, чтобы тебе от его внутреннего мира уже было плохо. Прочти его как низкосортный роман, и ты освободишься от этого навязчивого и глупого желания быть с Грегори навсегда.
– Но вдруг это не просто что-то быстро проходящее? И узнав о Свирте полностью всю его подноготную, я к нему еще больше привяжусь?
– К сожалению, возможен и такой вариант, но ты девушка сильная, так что взять под контроль свои эмоции тебе не составит особого труда. Это все же лучше, чем просто сидеть без дела и терзаться сомнениями.
В течение двух недель Сьюзен ждала, что Грегори сам постучит в дверь и попросит ее хотя бы о недолгой прогулке, однако этого так и не произошло. Роза в течение этого времени буквально не могла узнать свою сестру, которая стала раздражительной, нервной, задумчивой и какой-то отрешенной. Смотря на себя в зеркало, Сьюзен и сама тяжело верила в то, что ей действительно запал в душу мужчина, который мимолетно промчался сквозь ее жизнь.
– Ну что в нем такого особенного? Да, он красивый и талантливый, однако я же с ним практически не разговаривала, так почему же влюбилась? Не понимаю! Это не поддается логике! – твердила Сьюзен, оставшись наедине со своими мыслями и разговаривая сама с собой.
До встречи с этим художником она «твердо стояла на ногах», отвечая за все, что делала, но сейчас ее положение изменилось. Роза, конечно, пыталась поддержать свою сестру, однако она не понимала ее чувств, от которых нельзя было ни сбежать, ни спрятаться, и которые было слишком тяжело подчинить разуму. Сьюзен ощущала себя уязвимой, слабой и беспомощной, а со своей сестрой она не могла поговорить «по душам». Все оттого, что в ее глазах Роза все еще оставалась сильной и уверенной девушкой, перед которой не хотелось выглядеть жалкой и слабой, несмотря на родственную связь. Для Сьюзен жалость – это то чувство, из-за которого пропадает уважение, именно поэтому она на все расспросы сестры говорила практически всегда одно и то же:
– Роза, милая моя! Поверь, все уже в прошлом, это первые дни мне было тяжело, а сейчас уже эмоции утихли. И как я могла быть такой глупой, чтобы влюбиться в этого никчемного человека! Да даже это и любовью нельзя назвать! Лишь легкое увлечение!
Роза, заметив, что спустя несколько недель ее сестра, как и прежде, была в хорошем настроении, начала ей верить и понемногу забывать о каком-то Мистере Свирте, что приходил написать портрет. В сердце же Сьюзен все происходило иначе, в ее душе все бурлило и кипело, несмотря на улыбку и хорошее настроение. Ни несколько недель, ни несколько месяцев не смогли уменьшить ее влюбленность, возникшую из неоткуда и застрявшую занозой. За это время Сьюзен поняла одно: Мистер Свирт о ней скорее всего забыл и никогда не постучит в дверь дома семейства Вартиган. Этот вывод было сделать легко, так как человек, который чего-то хочет, ищет способы достижения цели, а тот, что не хочет, ищет причины от нее отказаться. Сьюзен решила для себя уже давно, что любовь – это не повод забывать про свое достоинство, поэтому сейчас она старалась быть, как и прежде, гордой и самоуверенной. Возможно, если бы Мистер Свирт уехал в другую страну, то ей было бы намного проще, однако он был рядом, да еще и бывал на тех же балах, что и чета Вартиган.
В такие моменты Сьюзен казалось, что еще не все потеряно, так как Грегори вечера их случайных встреч проводил только с ней, разговаривал тоже только с ней и, конечно, танцевал тоже только с ней. Однако Сьюзен
