дверь в аудиторию распахнулась и внутрь влетела растрепанная Васька. Игнорируя присутствие Банникова, она завертела головой по сторонам, выцепила меня взглядом, странно выдохнула и лишь потом елейным голоском обратилась к нему:
— Извините за опоздание. Можно войти?
— Introduce yourself, please, — откликнулся Банников с таким непроницаемым видом, словно видел Ваську впервые в жизни.
— Чё… простите?
— Представьтесь, пожалуйста.
— По-английски? — уточнила Василиса.
— Ну, если хотите, можете по-ирландски, — ответил этот гад.
В аудитории раздались смешки, хотя из всех присутствующих лишь мы с подругой могли оценить всю «прелесть» этой «шутки». И только мы вдвоем не засмеялись.
— Май нейм из Василиса Астафьева, — нахмурившись, ответила Васька.
— Хорошо, Василиса Астафьева. Возьмите тестовое задание и садитесь, — великодушно разрешил Банников и протянул Ваське лист со своего стола.
Схватив лист, Васька пронеслась по аудитории, плюхнулась рядом со мной и сходу зашипела:
— Слушай… у тебя совесть есть?
— А что я такого сделала? — с удивлением прошептала я в ответ.
— Ты еще спрашиваешь? Я думала, тебя в полицию загребли, дело шьют, прибежала разбираться, а ты как ни в чем не бывало сидишь на паре!
— В какую еще полицию? — удивилась я.
— Что значит — в какую? Вот это сообщение мне кто прислал? Я давай перезванивать, а абонент уже недоступен! — Васька достала смартфон и показала моё сообщение: «Я пропала!!! Банников подловил меня в коридоре, теперь сижу на нарах».
Что-о-о?
Я хотела возразить, что печатала совсем другое… и вообще ничего не отправляла, но Банников нас прервал:
— Фадеева и Астафьева… мы вам не мешаем?
Все стали на нас оглядываться. Васька поджала губы и недовольно буркнула:
— Извините, я задание уточняла.
А потом, уставившись на свой лист, начала делать какие-то пометки. Я же поняла, что совсем не могу сосредоточиться.
Когда до окончания пары оставалось несколько минут, я совершенно запуталась и решила всё переписать. Вырвав лист из тетрадки, я стала строчить новое эссе — так сосредоточенно, что даже забыла, где сейчас нахожусь и что происходит. Васькин толчок привел меня в чувство. Подняв голову, я увидела, что аудитория почти опустела, а прямо надо мной стоит Банников и явно чего-то от меня хочет.
ГЛАВА 23
— Что? — растерянно спросила я.
— Время вышло. Тест. Сдайте, — отчеканил Банников, словно зачитав телеграмму. И зачем-то добавил: — Вообще-то, я уже три раза это повторил.
— Ну надо же! Впервые вижу, чтоб после первого поцелуя нужно было сдавать тест, — внезапно съязвила Васька. Правда, произнесла она это очень тихо, чтобы никто из посторонних не смог уловить ни слова. Но Банников, конечно, услышал, хотя виду и не подал.
Забрав у нас листы, он вернулся к своему столу, сложил все тесты в папку и молча удалился. Как только аудитория опустела, я попыталась оправдаться:
— Вась, я ничего не писала ни про пропажу, ни про нары, честно! Там было не «пропала», а «попала», и не «нары», а «пары», это долбаный Т9 виноват! И я даже проверить ничего не успела — из-за этого козла пришлось смартфон выключить! Я даже не знала, что сообщение отправилось!
— Ну ладно уже, проехали, — смилостивилась подруга. — А теперь идем ко мне, изложу тебе свой коварный план. — Видимо теперь, когда Васька осознала, что проблемы могут возникнуть не только у меня, но и у нее, она моментально позабыла о вселенском прощении. — Только давай по дороге заскочим в пиццерию, а то я с утра ничего не ела.
— В пиццерию? А как же здоровый образ жизни? — не удержалась я.
— Сейчас надо думать о жизни, а не о ее образе. А чтобы жить, надо есть. Желательно быстро, вкусно и сытно, — выкрутилась в своей манере Васька.
Когда мы вышли из универа, то снова увидели Банникова, который подошел к черной машине, открыл дверь и сел за руль.
— О, кроликовод уже перетрудился, — язвительно сказала Васька, а потом, передразнивая Кадацкую, послала в его сторону воздушный поцелуй и пропищала: — Чао, зая!
Мы посмеялись и отправились в ближайшую к универу пиццерию под говорящим названием «Голодеамус» — любимое место вечно голодных студентов, в котором у Васьки была даже персональная скидка. (Хотя, я думаю, что это была обычная маркетинговая уловка и такие скидки раздавали каждому, кто оставит в базе свой номер телефона для рекламных рассылок.)
В пиццерии было на удивление многолюдно для этого часа. Чтобы сэкономить время, мы решили выбрать что-нибудь из готового. Когда подошла наша очередь, Васька заказала навынос два больших треугольных куска пиццы «Четыре сыра» и сообщила номер телефона для получения своей «персональной» скидки.
Однако только мы рассчитались и направились к выходу, как за спиной раздался знакомый мужской голос:
— Вам, девушка, больше бы подошла пицца «Четыре варенья». Жаль, что здесь такую не продают, да?
Обернувшись, мы увидели улыбающегося Костю Рыжего. Несмотря на неожиданность, Васька не растерялась, а, стараясь спародировать голос Карлсона, ответила:
— Малыш, что ж ты врал, что тебе семь? Шутишь-то ты на все восемь!
И, еле сдерживая смех, мы выбежали на улицу.
Завернув за угол, подруга взмахнула руками (при этом едва не выронив коробку с пиццей) и громко возмутилась:
— Ну что за чертовщина, а? Такое впечатление, что эти гады нас преследуют!
Мне оставалось лишь кивнуть в знак согласия.
ГЛАВА 24
— Значит, так. На самом деле, есть два выхода из сложившейся ситуации, — стала, наконец, Васька излагать свой коварный план, когда мы наелись.
Мы сидели на диване в ее гостиной, а повсюду валялись вещи — последствия вчерашнего похода в паб. Я увидела под столом один из зеленых носков (подруга явно не утруждала себя уборкой). Впрочем сейчас меня больше волновало другое — что это за план она придумала?
— Вариант номер один, — Васька подняла указательный палец, — соблазнить Банникова. Хотя это не вариант.
— Конечно, не вариант! Да как ты вообще могла до такого додуматься?! — возмутилась я. — Я никогда бы на такое не пошла! Он просто ужасный, совершенно невыносимый тип, к тому же совсем не в моем вкусе, и вообще… я бы никогда, ни-ког-да… — от негодования я стала повторяться, но Васька меня перебила:
— Да поняла я, поняла!
