Снова заскочил в автобус, забыв про курево.
Встал в проходе и заявил:
— Значит так, девчата, — и видя, что не все повернулись ко мне, добавил: — Все внимание сюда!
Убедившись, что все смотрят на меня, заявил:
— Главное для нас сейчас что?
Вопрос был сугубо риторический, поэтому, не дожидаясь ответов, продолжил:
— Информация! А у нас в наличии только недостаток информации. Вернее, все, что мы знаем об этой дыре, в которой оказались, мы слышали только от одной стороны. От служащих этого пресловутого Ордена. Причем только от Иммиграционного отдела. Значит, наши знания об окружающих нас реалиях однобоки, искажены и недостоверны. Но если информации не хватает, то ее надо добывать. И принимать решение только на основе более полного объема сведений. Кто у нас годится в шпионы?
— А я пойду, — сказала Ингеборге. — Мне тот охранник, который нас встречал, глазки усиленно строил. Думаю, я его быстро раскручу на любые сведения. Даже без секса, — довольно усмехнулась.
— А почему без секса? — Что-то я в последнее время начал сильно тупить. Больше чем обычно. Выспаться надо.
— Ну как же иначе, мой господин, — переливчато рассмеялась литовка, — я теперь твоя старшая жена и обязана быть тебе верной. Даже выполняя задание в тылу врага, — и уже откровенно хохочет.
Остальные «пионерки» тоже довольно заржали. Палец им, что ли, показать? Клоуна нашли.
— А вы не боитесь того, что это я вам тут изменять буду?
Ответом мне был совсем не смех, даже не ржание, а какие-то утробные стоны и всхлипы. Как говорит Ругин: «Пацсталом». Наконец-то мне сегодня шутка юмора удалась.
Новая Земля. Территория Ордена, База по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа».
22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 10:55.
В Иммиграционном отделе никого не было. Только Оксана, откровенно скучая на дежурстве, раскладывала на компьютере пасьянс.
Услышав мои шаги, она подняла голову и «на автомате» сказала:
— Чем могу вам помочь?
Потом, рассмотрев меня, смутилась, промямлив:
— А… Это опять вы, — сказала она равнодушно. — Надумали оформляться?
— Да, это опять я. Только у меня другая проблема. Оксана, милая, не подскажете, где я могу достать какой-нибудь еды? У меня девочки голодные.
Оксана нахмурила лобик.
— Магазин орденского снабжения еще закрыт. Он открывается в обед. В орденскую столовую вас не пустят. Разве что в баре у Арама.
— А где это?
— Вот сейчас, выйдя отсюда, — она показала на стеклянную дверь, — вы попадете в гостевую зону Базы. Пойдете налево до железнодорожной станции. А там, у фонтана, увидите вывеску «Бар „Рогач“». Хозяин его — добрый человек. Думаю, он вам сможет помочь.
И снова вернулась к прерванному занятию — раскладывать компьютерный пасьянс.
Я постоял еще немного, ожидая дальнейших инструкций, но Оксана на меня внимания больше не обращала. Плюнул на нее (мысленно, конечно), вышел на улицу — и оказался в сказочном городе, сделанном из «Лего».[108]Двухэтажные домики были сложены из разноцветных глазированных кирпичей серо-сине-зеленой гаммы. Окна были закрыты белыми жалюзи от местного злого солнца. Выглядело это очень симпатично и даже празднично. Над витринами первых этажей были натянуты маркизы из полосатого брезента. Прямо страна Оз.[109]Я даже поискал глазами: где тут дорога из желтого кирпича? Но под ногами была серая брусчатка, причем не бетонная, а каменная, как на Красной площади в Москве, уложенная с наклоном к центру улицы, по которой шел водосток с периодическими ливневыми решетками из черного чугуна.
Чудны дела твои, Господи.
По пути на этой короткой улице мне попались парикмахерская, маникюрный салон, ремонт обуви, почта, ателье портного и ремонт телевизоров. Потом путь уперся в Т-образный перекресток.
Слева доносились характерные звуки сцепок железнодорожных вагонов.
Справа была видна круглая площадь с фонтаном, через небольшой переулок.
Слева от фонтана сразу увидел большую вертикальную вывеску на двух языках: «Hotel. Гостиница». Невдалеке от нее, над первым этажом, нависал огромный череп какого-то ископаемого чудища, весь утыканный рогами нехилого размера. Сам череп легко перекрывал дверной проем с вывеской «Бар „Рогач“».
Несколько столиков под тентом на импровизированной веранде возле бара были пусты.
Я потянул на себя дверь из тонированного стекла и оказался внутри помещения, в полумраке.
В баре, на мое счастье, работал кондиционер, а то местная жара уже порядком стала доставать. Но это тоже палка о двух концах: и хорошо, и плохо одновременно. Если не считать опасностью «болезнь легионеров»,[110]то при поведении типа моего сегодня, если вот так постоянно скакать из жары под кондейник[111]и обратно, запросто схлопочешь тривиальную простуду на ровном месте. Вот радости-то будет моему гарему. Полные штаны. Да и, захлебываясь соплями, очень сложно права качать. А у меня в ближайшей перспективе еще второй раунд боданий с этой мисс Майлз.
Внутри бара, за стойкой, никого не было. Бар был пуст.
Ни посетителей.
Ни бармена.
Ни официанток.
Ни охранника.
Вообще никого.
Оглядевшись, увидел прикрепленный к стойке небольшой бронзовый колокольчик, механический, с пуговкой. Винтаж, однако. Постучал по пуговке. Раздался звук, похожий на велосипедный звонок.
— Чем я могу вам помочь, — тут же донеслось по-английски из-за спины.
Я оглянулся.
На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял невысокий толстяк характерной армянской внешности, одетый в бежевые полотняные штаны и попугайской расцветки гавайку навыпуск.
— Вы Арам? — спросил я по-английски.
— С утра, кажется, еще был им, — ответил он на вполне хорошем английском, усмехнувшись толстыми губами.
— Тогда именно вы мне и нужны.
— Арам всем нужен, когда хочется вкусно покушать, — он сделал рукой волнообразное движение. — Да вы не стойте тут, как памятник работы Церетели. Присаживайтесь за любой столик, я сейчас принесу холодного пива, и мы обсудим ваши проблемы.
