том, какова природа снежных демонов, но услышанное наложило свой отпечаток, заставив считать их всех безжалостными монстрами. Вот только разве можно судить о всей расе по одному её представителю?
А я судила, презирая Рэймона за то, чего он, в общем-то, и не делал. Именно из-за этого предвзятого мнения я всеми силами пыталась задавить проснувшуюся симпатию, боясь этих чувств, не доверяя в этом вопросе собственному суждению, опасаясь совершить ошибку. Но именно идя на поводу у чужого мнения, как раз, судя по всему, эту ошибку и совершила.
Голова раскалывалась от противоречивых мыслей, поэтому, не придумав ничего лучше, я распахнула один из сундуков, пробежавшись пальцами по резной золочёной крышке.
Разбирать одежду, перевешивая её в шкаф, смысла не было из-за возможного нападения, да я, в общем-то, и не собиралась, но прикосновение к различным тканям меня успокаивало. Говорят, это влияние второй сущности, которая находит себе среди всех вещей мира то, что больше всего по душе, собирая свою сокровищницу. Для кого-то это драгоценности, для кого-то – книги или антиквариат, а для меня наряды. Глупо, знаю, но как ни старалась ничего поделать с этим не могла. Струящийся шёлк, нежный бархат, мягкий кашемир и другие ткани делали меня немного счастливее, так что, перебирая наряды, я постепенно успокаивалась, возвращая былое расположение духа.
Где-то на первом этаже напевала Буля, видимо, что-то делая по дому, поскольку её голос раздавался то с одной стороны, то с другой, отчего настроение стало стремительно подниматься от показателя «ниже плинтуса» к «бывало и лучше», резво перескочив отметку «средней паршивости».
И чего я так распереживалась? Меня прежде никогда не волновало чужое мнение, каким бы оно ни было, так и сейчас надо просто слушать, наблюдать, запоминать и делать выводы, на основании которых принимать собственные решения.
Улыбнувшись своему отражению в зеркале, я вытянула из сундука золотистое платье, напомнившее мне тёплое лето и яркое солнце, намереваясь переодеться, чтобы окончательно развеять сумрак этого зимнего дня, но замерла на полпути к ширме, не понимая, что именно меня насторожило, пока звенящая тишина, давящая на уши, не стала подсказкой.
Задорное пение домовухи, поднимавшее настроение последние полчаса, оборвалось слишком уж внезапно, чтобы иметь естественные причины, а последующий глухой стук и вовсе заставил забыть о платье и метнуться к двери.
Глава 9
Сердце бешено стучало в груди, разгоняя по телу адреналин. Распахивая дверь, я совершенно не думала о возможных последствиях, уверенная в том, что домовухе требуется помощь, и собираясь её оказать, по мере своих сил, разумеется. Причины могли быть разные, но почему-то казалось, что она оступилась и упала, ударившись обо что-нибудь головой, а Этмар, закрывшись в кабинете, об этом даже не подозревает.
Эмоции вели меня вперёд, перекрывая доводы разума. Проскочив коридор, я ухватилась за перила лестницы, собираясь спуститься, когда лёгкий сквозняк всколыхнул одну из гардин, привлекая моё внимание. Открытое окно зимой? Может, Буля решила проветрить дом? Или…
Мысль ещё не успела сформироваться, когда взгляд упал на каменную статую, стоявшую возле столика в гостиной, слишком знакомую статую, чтобы с кем-то её спутать.
Застывшее лицо домовухи приобрело сероватый цвет камня, впрочем, как и всё остальное, включая одежду и ветошь, которой она, похоже, вытирала пыль, выпавшую из её рук и успевшую закаменеть до того, как коснулась пола. Скорее всего, звук от её падение я и услышала.
Но что стало причиной? Из-за чего живое существо обратилось в камень? Вывод напрашивался сам собой – василиск. Только эта раса способна на такое. В большинстве своём они профессиональные наёмники, готовые за деньги на что угодно, не обременённые такими понятиями, как совесть, сострадание и раскаяние, отчего их боялись и ненавидели во всех уголках пяти империй. И теперь один из них здесь, а может, и не один.
А это значит… Это значит, что нападение будет не ночью…
Осознание случившегося обрушилось как снег на голову. Заговорщики не стали дожидаться темноты, чтобы прятаться в её тени, а воспользовались фактором неожиданности, заявившись белым днём, причём, не сами, а послали вместо себя профессионалов, безжалостных и хладнокровных убийц.
Эти мысли промелькнули в голове за доли секунды. Сердце успело только раз удариться в грудную клетку, а я уже сделала шаг назад, отступая как можно тише, но замерла, услышав шелест чешуи, раздавшийся со всех сторон одновременно.
Едва сдержав рвущийся наволю крик, я зажала рот ладонью, заставив себя медленно выдохнуть в попытке успокоиться и не натворить глупостей, которых и так сделала уже предостаточно. Слух уверял, что меня окружают со всех сторон одновременно, но зрение и обоняние, обострившееся сейчас до предела, говорили обратное, так что, скорее всего, услышанное мною – ничто иное, как слуховой морок, пущенный для того, чтобы я запаниковала и выдала себя с головой.
В висках настукивал пульс, подчиняясь бешеному току крови, а тело цепенело от страха, вернее, даже не страха, а самого настоящего ужаса. Теперь я, как никогда, понимала Ламиру, встретившую одного из василисков в детстве. Её так же, как и меня сейчас, пытались убить, но судьба была к ней благосклонна, послав защитника – приёмного отца, у которого хватило сил справиться с чешуйчатым монстром, способным обратить любое живое существо в камень. А вот повезёт ли мне?
С трудом справляясь с эмоциями, я сделала следующий шаг, пятясь назад, и в это же время произошло сразу два события: вверх по лестнице метнулась огромная полосатая змея, и ледяной вихрь, опережая её буквально на доли секунды, подхватил мою несопротивляющуюся тушку, окутав снежной порошей, и протащил по коридору, отправив прямиком в выделенную комнату, запечатав при этом дверь.
Наложенная защита тут же замерцала по всему периметру спальни, проявившись не только на стенах и потолке, но даже на полу, поблёскивая нарастающим инеем, понижая температуру настолько, что зубы мгновенно застучали от холода.
Вот же, невезуха, не закаменею, так окоченею.
Дрожа всем телом, я стянула с кровати тёплое одеяло, завернувшись в него по самую макушку, оставив открытым для дыхания только нос, ну, ещё и глаза, поскольку находиться в темноте было страшнее, чем встретить опасность лицом к лицу. Представляю, какую взбучку мне устроит демон, хотя, не
