Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Я хлестнул средне, учтя, что болевой порог у такого бугая может быть высоким.
Верное решение!
Взвыл стрелец, бердыш выронил, за глаза схватился. Тут по идее надо или в пах бить, или в горло, чтоб гарантированно и надолго обезвредить противника. Но я не стал. Не за тем я пришел в Кремль, чтоб его охранников калечить.
В следующее мгновение в сантиметре от моего горла появилось широкое лезвие топора и затылка коснулось холодное – острие меча приставили.
– Все понятно, – сказал я, поднимая руки. – Просто я всегда слово держу. Обещал, что третьего удара не потерплю, ну и вот.
В воздухе повисла напряженная тишина. Стрельцы думали, что со мной делать – то ли тут на месте зарубить, то ли не надо. Тот, кто усиленно тер глаза, из которых ручьем лились непроизвольные слезы, был за первый вариант.
– Че ждете? – взвыл он. – Рубайте его, братцы!
И тут же схлопотал смачный подзатыльник от начальника.
– Не ты тут старшой, Тришка, значит, и не тявкай без команды, – степенно произнес бородатый стрелец.
О как у них тут заведено! По ходу, для подчиненных тут простые правила: у каждого есть право голоса. А именно – подавать голос только по команде «голос!».
Длиннобородый же между тем продолжал учить жизни Тришку:
– Он тебе посулил за третий удар? Посулил. Слово сдержал? Сдержал. Значит, справный воин, раз слово держит. А ежели ты не согласный и считаешь себя оскорбленным, можешь прям сейчас его на поединок вызвать – хоть оружным, хоть на кулаках. Но не советую. Ты стрелец неплохой и мне на стене нужен, а не на койке в лазарете.
Хех! А бородач-то опытный вояка, если сразу срисовал мое движение и сделал выводы. В бою решают не мышечная масса, а скорость и точность. Ты можешь быть какой угодно машиной, но реакция на пусть даже не особо сильный удар в пах, в горло и по глазам у тебя будет такой же, как у самого распоследнего задохлика.
Тришка утер слезы с соплями, глянул на меня глазами красными, как у вампира, и сказал:
– Вызову. Попозже. Ежели его в Тайном не приговорят. Щас не вижу ни хрена.
Начальник усмехнулся в бороду и махнул рукой, после чего бердыш от моей шеи убрался и затылок перестало колоть.
– Сам пойдешь али помочь? – поинтересовался бородатый.
– Сам, – отозвался я.
– Больше руками махать не будешь?
– Если твои своими не начнут – не буду.
– Не начнут, – кивнул стрелецкий начальник. – Ну, пошли.
Ну, мы и пошли к зданию, в мертвенном лунном свете выглядящему весьма зловеще.
* * *
Войдя в здание, стрельцы передали меня двоим мордоворотам, изрядно смахивающим комплекцией на нео, разве что не такие волосатые. Эти церемониться не стали: схватили за руки и потащили в полумрак, скудно освещаемый факелами, воткнутыми в специальные стальные держатели на стенах. Понятно, с электричеством в крепости туговато – осада, не до роскоши…
Мордовороты остановились перед дверью, оббитой железными полосами. Один из них, погремев ключами, отпер ее, и меня втолкнули в квадратную каменную кабину площадью меньше, чем в стандартном лифте.
– Жди здесь, – рыкнул один из конвоиров. – Гадить в бадью.
Дверь с грохотом захлопнулась.
М-да, зашибись я в Кремль заглянул. Оружие отобрали, рюкзак отобрали, самого заперли в темном боксе с деревянной бадьей, небрежно накрытой крышкой – ее я успел разглядеть, прежде чем дверь захлопнулась. Судя по вонище, которой несло от емкости, заменяющей отхожее место, не выносили ее с того дня, как сюда поставили. Правильно. Зачем прессовать заключенного? Достаточно запереть его в тесном помещении без вентиляции, заставив нюхать разлагающееся дерьмо, – и через некоторое время он сам без пыток все чистосердечно расскажет, причем и что было, и чего не было, лишь бы сюда не возвращаться.
Но я всякое в жизни повидал и нанюхался разной гадости предостаточно, так что меня такими дешевыми трюками взять будет сложновато.
Я сел на каменный пол, скрестив ноги, как в свое время Савельев учил, закрыл глаза и принялся дышать ртом очень экономно, лишь верхней частью легких, представляя при этом темный тоннель, по которому не спеша иду к далекому выходу – маленькой светлой точке впереди… Главное – ни на что не отвлекаться, ни о чем постороннем не думать, просто смотреть вперед на эту точку и идти, идти, идти, считая шаги…
Обычно я мысленно и двадцати шагов никогда не насчитываю – вырубает эта техника напрочь. Сейчас то же самое случилось: заснул – как в черный колодец провалился. И проснулся, лишь когда в дверном замке загрохотал ключ.
– Дрыхнешь, что ль? – удивился гориллоподобный вертухай.
– Ага, – зевнул я. – Полезное занятие для организма, рекомендую.
– Пошли, – мотнул башкой надзиратель. – Щас тебя умоют спросонья. И зубы почистят заодно.
Не люблю я, когда со мной таким тоном общаются, но я сюда не за тем пришел, чтоб учить уму-разуму местных мутантов. Потому не сопротивляясь вышел из бокса. Но когда здоровяк попытался, осклабившись, заломить мне руки за спину, просто взял его за указательный палец и одним движением кисти заставил грохнуться на колени. Какой бы ты шкаф ни был, а организм все равно не любит, когда ему пальцы ломают, и заставляет хозяина двигаться туда, где боль меньше…
– Не трогай меня, ладно? – вполне миролюбиво сказал я тюремщику. – Сам пойду куда надо. А тронешь – глаза выдавлю. Договорились?
– Ага, – охрипшим от неожиданности голосом проговорил амбал.
– Вот и хорошо, – сказал я, с улыбкой отпуская палец. – И парашу вынеси, не забудь, больно уж она плохо пахнет. Ну, куда идем?
– Туда, – мотнул головой верзила, потирая палец. – Гутарил же старшому – пошли вместе, а он мне, типа, че, один с задохликом не справишься? Ну не дурень, а?
Я ввязываться в беседу с местным секьюрити не стал, просто пошел, куда он показал, краем глаза ловя движение за спиной. Если такая машина сзади в захват поймает, задушит запросто, пикнуть не успеешь. Но амбал, похоже, моими умениями впечатлился и теперь просто шел сзади, опасаясь приближаться ко мне ближе чем на три шага и голосом корректируя направление.
– Пришли, – наконец сказал он. – Ты это, заходь, я следом.
Ну, я и зашел, куда было велено, не без труда отворив тяжелую дубовую дверь, с избытком окованную железом. И, войдя внутрь, пожалел, что не вырубил охранника и не попытался бежать.
Потому что это была самая обычная пыточная. В углу дыба, у стены жаровня с углями, возле жаровни стол с аккуратно разложенными на нем острыми железяками, отмеченными специфическими пятнами черной кровавой коррозии. Ну и цепи, само собой, вделанные в стену. К ним узников приковывают, чтоб не сильно дергались, когда их теми железками ковырять начнут. Рядом с цепями – широкая деревянная скамья с характерными пятнами, на которой сидел, качая ногой, уже знакомый мне второй амбал.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
