и охотились, не зная преград. И однажды, навеселе повстречали в лесу девицу. Клянусь всеми святыми, мы не знали, кто она. Среди нашей веселой банды я один оставался девственником, вот и пришло нам на ум в пьяном угаре лишить меня моей неприкасаемости заодно с этой девицей. Та естественно была против такого, но нас и это веселило от души. Я справился достойно, а наутро стало известно, что некий дворянин, недавно поселившийся в наших краях, как говорили, с Кипра, разыскивает молодого сорванца, надругавшегося над честью его дочери.
Рассказывая – один и слушая – другой, они не обратили внимание на то что сзади к ним подошла Анет де Лузаньян и застыла в ужасе.
– Продолжайте же, шевалье, ваша повесть очень познавательна.
– Еще бы. Но мне тогда было совсем не до знания, когда я узнал, чьи юбки мы разорвали под кустом. Обидеть дворянина – это совсем другое. Видите ли, девица была одна, в лесу, а это не подобает делать благородной даме. Я про себя составил целую речь в свое оправдание. И даже концовку придумал отличную, с предложением либо поединка, либо возможности загладить вину. То есть жениться на той, лишить девственности которую я спьяну поторопился. Не подозревая ни о чем, я пришел в дом дворянина без оружия и сопровождения. Мне бы нужно было подумать сперва, чем действовать. Посоветовался бы со знающими людьми. Ну скажите на милость, что могла делать в лесу одна знатная девица? Вот именно, что ей там не место. Но я всегда был горячим. Придя в дом и отдавшись целиком в руки хозяину, я лишь начал говорить о своем деле, как тот побледнел, отшатнулся и приказав мне не двигаться с места, быстро вышел в боковую дверь. Вернулся он с большой серебряной чашей. Я уж решил, что все пошло на лад, и хозяин выпьет со мной за примирение. Но тот был другого мнения. «Беда в том, что вы, сударь слишком глупы, смазливы и ленивы, чтобы понять, что вы натворили. Мне нужно просто позаботиться, чтобы вы прекратили бесчинствовать и от вас больше никто не пострадал». Я не понял этих слов, просто они запечатлелись в моей памяти. Дворянин подошел ко мне ближе, но я не двигался с места. И тогда он плеснул содержимым чаши мне в лицо. Я только успел закрыть глаза рукой и вот, посмотрите, что произошло.
Рыцарь снял с руки матерчатую перчатку, и Энтони увидел сведенную от ожога кожу ладони.
– Это ужасно, – сказал юноша.
– Клянусь своей честь и своей бессмертной душой, что в чаше была вода. И она была холодной, потому что дым не шел из нее. Но меня словно облили пламенем. Лекарь, лечивший меня после этого, сразу признал колдовство. Выздоровев, я поклялся перед алтарем Пресвятой Богоматери, что найду и покараю злодея. И я пустился в странствие.
– Вы исполнили вашу клятву?
– Еще нет.
– Можете с моей стороны ожидать любого содействия в вашем деле! – порывисто воскликнул Энтони де Комталь.
И Анет отскочила в глубь коридора, словно ее саму облили той заколдованной водой.
Едва сдерживаясь, шла она по длинному коридору, поднималась по узкой лестнице, снова шла. Даже стража у дверей не заставила ее прийти в себя. И вот она уже стучалась в дверь епископа Арля.
– Я согласна на все, монсеньёр, – проговорила девушка и разрыдалась.
Энтони стоял во дворе напротив де Морса. У обоих в руках были мечи.
– А сейчас покажите ваш любимый прием, Кервер, – попросил юноша. – Вы сами говорили, что его нельзя отразить.
– Хорошо, мой друг, только доверьтесь мне. Колющий удар гораздо страшнее рубящего. Не делайте лишних движений, и я покажу вам прием.
– Я не самый плохой боец, Кервер. Показывайте.
– Бой, – воскликнул рыцарь и сделал первый выпад. Энтони легко отразил его и размахнулся сам.
– Антуан… – услышал он низкий грудной голос.
Застыв, юноша отступил.
– Антуан… – голос зазывно манил.
– Да соберитесь же, черт возьми!
– Да! – Энтони шагнул вперед.
– Бью, парируйте. Отбивайте…
Энтони сделал круговое движение отводя от головы рубящий удар. И перед ним появилась Анет.
Как и когда-то на корабле, она заслонила собой мир и позвала:
– Антуан…
Энтони выронил меч.
Де Морс не успел понять, что с ним, и сделал выпад. Энтони шагнул навстречу острию, и клинок вонзился в его незащищённую грудь.
– Анет, – мертвеющими губами произнес юноша.
Все случилось мгновенно. Де Морс испуганно рванул на себя меч и быстро отступил. Энтони рухнул лицом вниз. Де Морс. отбросив меч, встал на колени перед упавшим. Перевернув безвольное тело, он увидел обильно льющуюся кровь из груди. Широко открытые глаза юноши стекленели и смотрели ввысь. Грудь только однажды слабо поднялась и дыхание больше не тревожило ее. Молодой рыцарь скончался.
Де Морс, с трудом подняв руки, раздвинул пластины и снял с себя шлем. Ветер слегка потрепал его русые кудри, спускавшиеся к плечам густой гривой. Изуродованному ожогом лицу даже в летний день было непривычно свежо. Мертвенно-белая кожа его пошла пятнами. Склонившись, он начал молиться и тут услышал слово: «Нет!» выкрикнутое душераздирающим голосом.
Анет слетела с крыльца, как на крыльях и подбежав, упала на тело ничком, зайдясь в рыданиях.
– Он перед смертью сказал твое имя, чертовка, – медленно и тяжело проговорил де Морс. – Признайся, ты повинна в этом?
Девушка подняла голову.
– Он умер с твоим именем на устах, чертовка, ты меня слышишь? – повторил де Морс.
Девушка кивнула. Она с мольбой посмотрела на рыцаря, волей судьбы бывшего ее отцом. Потом положила руку на свою грудь.
Де Морс понял. Он поднялся и взял с земли свой меч, алый от крови погибшего юноши. И стал медленно обходить лежавшего. Анет напряженно следила за ним, поворачиваясь и становясь на колени. У де Морса не хватило духа и благочестия оттащить девушку от тела, и он сделал резкое колющее движение, подаваясь вперед всем своим телом и резко вырвал меч. Это скорее было актом милосердия и единственным проявлением отцовского чувства и сострадания, которые суровый рыцарь мог себе позволить.
Пронзенная насквозь, золотоволосая Анет мягко ткнулась вперед, лицом вниз на грудь того, кого любила больше свое жизни. Рыцарь выпрямился и увидел сбегавшего с крыльца юного пажа. Увидев все, что произошло во дворе, мальчик остановился, как вкопанный и затрясся.
– Что тебе? – сухо произнес рыцарь.
Но мальчик трясся и не мог выговорить ни слова.
– Зачем тебя прислали? – снова спросил рыцарь, шагая к пажу.
Но тот продолжал трястись, не отводя взгляд от окровавленных тел. Тогда рыцарь, пугающе
