В дверях показываются князь Куракин и курьер.
Куракин (обливаясь потом). Господи, наконец-то нашли! Пять балов объездили!
Пытаются пробраться через толпу гостей к Александру. Александр видит, что к нему пробирается Куракин.
Александр (недовольно). Ну вот, что же им надобно? Не дают отдохнуть!
Пытается ускользнуть, танцуя по кругу. Наконец Куракин перехватывает его в танце и под всеобщий весёлый смех кружит по залу.
Александр. Дядя Саша, что случилось? Или вы решили так пошутить?
Куракин. Какие тут шутки! Я по срочному делу! Весь Петербург объездил, пока тебя разыскал!
Теснит его в угол, где ждёт курьер. Александр с тревогой смотрит на курьера. Тот с каменным лицом протягивает ему послание. Александр берёт послание, разворачивает, читает.
Текст послания:
«Ваше Величество, так как я не получил ответа на мои предыдущие двадцать пять посланий, отправленных в течение этого года, я счёл сие за оскорбительное пренебрежение с Вашей стороны. Посему не вижу другого выхода, как выставить вам жёсткий ультиматум. Ваш отец обещал мне в жёны одну из ваших сестёр. Ежели вы в течение месяца не отдадите мне в жёны какую-либо из них (самую красивую) я объявлю вас…»
Александр (вслух на французском). «…убийцей вашего отца-императора, узурпатором и объявлю войну России… у вас есть сутки на принятие решения…»
Подпись: НАПОЛЕОН
Александр (поднимая глаза и смотря на Куракина). Двадцать пять посланий? Но где же они? Я ничего не получал…
Куракин. Должно быть, затерялись… Ты по разным адресам ныне пребываешь, вот они ныне и обязали лично с курьером передать!
Александр (заикаясь). С-сутки на принятие решения? Когда было получено письмо?
Куракин. Так позавчера.
Александр. Позавчера! Где же вы были?!
Куракин (смущённо). Так пока нашли тебя… столько балов объездили… а с них, сам знаешь, сразу так уходить неприлично.
Александр (бледнея). Но как же вы… сутки… всего… все сроки прошли!
Куракин. Так мы послания не вскрывали целиком… про сутки не знали! Так бы, конечно, уложились по срокам… поторопились!
Александр. Значит, я не успел…
В этот момент раздаётся звук разбившегося стёкла, и в зал через окно влетает камень. Все с криками разбегаются прочь. Перестаёт играть музыка, повисает тишина. Слуга бежит в центр зала, поднимает камень. К нему прикреплена записка.
Слуга (дрожащим голосом). Ваше Величество… это для Вас…
Александр. Для меня?
Берёт у слуги записку. Разворачивает, читает. Потом поднимает голову.
Александр (громко и с улыбкой). Господа, меня по срочному делу вызывают во дворец. Прошу продолжать бал!
Медленно идёт к выходу. Снова играет музыка, все танцуют.
Мария Нарышкина бежит за Александром.
Мария Нарышкина (хватая его за руку). Что случилось? Вы так побледнели! Плохие новости?..
Александр (с улыбкой). Нет, что вы… в целом всё хорошо. Просто мы только что, кажется, вступили в войну с Францией…
Выходит из зала в комнату. Закрывает дверь. Подбегают Куракин, Нарышкин, Гагарин и курьер.
Мария Нарышкина (растерянно). Он сказал, что мы воюем с Францией… но что всё хорошо.
Князь Нарышкин (озадаченно). Хм, стало быть, наверное, уже победили?
В этот момент за стеной слышен звук падающего тела.
Куракин (вздыхая). Упал всё-таки в обморок. Но не при всех. Прогресс! Растёт мальчик.
Сцена 29
Ванная комната рядом с кабинетом императора. Князь Куракин стоит перед дверью. Из ванной комнаты доносятся звуки, как когда кого-то тошнит.
Куракин. Саша, ну ей-же Богу, стоит ли так переживать…
Дверь открывается. Выходит бледный Александр.
Александр (замогильным голосом). Это невыносимо… я не могу…
Куракин. Что не можешь?
Александр (в отчаяньи). Ничего! Я не готов! Как хорошо всё было! А тут война… нет! Знаете, это решительно не для меня! (С возмущением.) Я не военный человек! Я мирный!
Куракин. Не волнуйся, Саша! Самое главное – верно распределить обязанности!
Александр. Вы правы! Кто у нас занимается военным делом? Пошлите туда Кутузова.
Порывается уйти. Куракин удерживает его.
Куракин. Я ж не могу от твоего имени! Сам должен его послать. И потом… куда? Эдак надо много чего продумать, прежде чем кого-то куда-то посылать… (Держит его за плечи.) Не волнуйся ты так! Ежели дойдёт до сражения, то маловероятно, что тебе придётся биться… а ежели придётся, то не волнуйся, твой отец завещал мне свой меч, инкрустированный бриллиантами… очень красивый… я одолжу его тебе.
Александр (с возмущением). Меч?! Мне?! Я совершенно не приспособлен для мечей! Давайте лучше подумаем, какую из моих сестёр отправить во Францию.
Куракин. Давай-ка лучше сходи к отцу и посоветуйся.
Александр (недовольно). Это он во всём виноват. Он Наполеона разозлил и умер! А мне, значит, мечи завещал?
Куракин (вздыхая). Эх, жаль, тебе бы он так к лицу пришёлся! Такой ты красивый с мечом был бы… и в парадной военной форме… я б даже портрет твой заказал для своей галереи…
Александр (недовольно). Ну, для галереи – можно, так и быть, но только для галереи! (Бледнеет.) Мне снова надо в уборную…
Куракин. Саша, ну ей-же богу, ну нельзя так переживать! Эдак ты нервное истощение заработаешь…
Александр (из-за двери). При чём тут нервное истощение, дядя Саша? У Нарышкиных, похоже, пироги несвежие были.
Сцена 30
Потайная комната Михайловского замка. Александр демонстрирует отцу на вытянутой руке послание Наполеона.
Александр. Он пишет, что вы ему свою дочь обещали в жёны!
Павел (спокойно). Врёт. И запугивает. Ничего я ему не обещал.
Александр. То есть договорённостей не было?
Павел. Ни одной. Он блефует, как дышит!
Александр. Мне стало несколько легче, но всё же… что мне делать? Что отвечать?
Павел. Не знаю. Я же теперь не занимаюсь политикой.
Александр (возмущённо). Но я не могу принять такое решение в одиночку!
Павел. Ты вообще никакое принять не можешь!
Александр вздыхает.
Павел. Делай то, что ты делаешь обычно в трудных ситуациях…
Александр. Пла́чу?
Павел. Нет!
Александр. Падаю в обморок?
Павел. Господи, нет! Уходи от прямого ответа! Увиливай, лавируй! У тебя хорошо получается эта тактика…
Александр. Я уже проигнорировал случайно двадцать пять его писем. Боюсь, что он потребует прямого ответа. (Вздыхает) Значит, предлагаете блефовать?
Павел. Ну ты же не собираешься ему всерьёз свою сестру отдавать!
Александр (недовольно). Я, между прочим, их не спрашивал… Вдруг
