собирался вернуться в комнату. Но не тут-то было. Тяжелая корзина не давала взлететь. Превратиться в Лунфича хранитель не мог – часовые неизбежно заметили бы его. Можно было, конечно, выложить часть добычи, но такой вариант даже не пришел ему в голову.
Фиччик решил поискать открытое окно где-нибудь на первом этаже. Ругаясь свистящим шепотом, он поволок корзину по земле и через несколько минут увидел незапертую дверь на террасу. Это был просто подарок судьбы. Ведь Фиччик уже понял, что затащить корзину на высокий подоконник тоже вряд ли сможет.
Итак, хранитель проник в замок, с трудом одолел лестницу на верхние этажи, где располагались спальни, и наконец спрятался за дверью их с Луной комнаты. Все приключение заняло больше двух часов, и клубника в корзине совсем сникла. Но Фиччику было все равно.
Хранитель взобрался на кровать, поставил глубокую тарелку на свою любимую подушку и переложил туда клубнику. Оттягивая удовольствие, он с наслаждением вытянулся возле спящей Луны, чтобы размять уставшие мышцы.
Фиччик злорадно хихикнул, представив лица поваров, которые как раз сейчас должны были зайти в теплицу. Так в действительности и было. Помощник повара и правда пришел с корзиной и в недоумении чесал затылок, не понимая, куда девался урожай небывалой ягоды, которую сегодня хотели торжественно подать к столу с утренними блинами. Так ничего и не поняв, с пустыми руками, качая головой и сокрушенно вздыхая, он поплелся обратно на кухню.
«А нечего так долго спать», – подумал хранитель и потянулся к тарелке за первой ягодой.
В животе у него заурчало так громко, что Луна проснулась. Не открывая глаз, она села на кровати, сладко потянулась и пробормотала:
– Чем это так вкусно пахнет?
Луна задела тарелку, и та покатилась по одеялу, оставляя нежно-голубой след.
– Осторожно! – завопил хранитель.
– Что? – растерялась девушка.
Фиччик заметался по кровати, глаза его наполнились слезами, уши горестно обвисли.
– Да что случилось-то?
Луна откинула одеяло, окончательно похоронив все надежды хранителя. Вставая, она оперлась рукой именно туда, где лежали ягоды, превратив их в несъедобную кашу.
– Все пропало! – только и смог выдавить из себя Фиччик, от горя потерявший свое красноречие.
– Да что пропало? Я не понимаю.
– Там… – хранитель печально указал на место катастрофы.
Луна подняла одеяло и уставилась на нежно-голубое пятно, расползающееся по белоснежной простыне.
– Откуда здесь это? – воскликнула девушка голосом, в котором не было ни намека на сострадание, зато довольно ясно слышались гневные нотки. – Фиччик, что ты натворил?
Хранитель рыдал, размазывая слезы кулачками, отчего на светлой шерстке появлялись синие полосы.
– Фиччик, что в моей кровати делает мамина клубника? Это же она? Была, по крайней мере. Я узнаю ее запах!
– Да, это она! Вкуснейшая, нежнейшая, прекраснейшая из ягод. Я так о ней мечтал… – от жалости к себе хранитель начал подвывать, как волчонок.
– Где ты ее взял?
Хранитель всхлипнул.
– Фиччик, отвечай.
– Ну там, – невнятно пробурчал он и махнул лапкой в неопределенном направлении, надеясь, что такой ответ удовлетворит пытательницу-допросительницу.
Но пытательница-допросительница только строго нахмурилась. Она была такая грозная, что Фиччик втянул голову в плечи.
– А поподробнее?
– Ну там, – вновь невнятно пробурчал он и мысленно послал вселенной несвязную мольбу: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пусть больше не спрашивает. Там, и всё. Что еще надо? Понятно же, что не тут».
Но вселенная оказалась такой же жесткой, как и подопечная Фиччика. Она не слышала мольбы и безжалостно промолчала.
– Там – это где? Уж не в теплице ли? И не та ли это ягода, которую мы все так ждали? Ты что, стащил клубнику? – строго спросила Луна.
– Я? – возмутился хранитель. – Как я мог украсть то, что и так наше?
– Все равно нельзя брать без разрешения.
– А кто бы мне его дал, это разрешение? Повара собирались украсить ею десерт на завтрак. И мне бы досталась одна малюсенькая ягодка! Я позаботился о том, чтобы накормить мой молодой растущий организм, а ты…
– Что я?
– Если бы ты не махала руками, как Гелиодор во время речи, то мои ягодки были бы целы.
– Так я еще и виновата? – возмутилась девушка.
По ее вспыхнувшим щекам хранитель понял, что немного перегнул палку, и заканючил:
– Да нет… Я просто… бр-бр-бр, фр-фр-фр… Я больше так не буду… бу-бу-бу, м-м-м.
Заменив непонятными звуками половину слов, Фиччик решил, что достаточно извинился, и перешел к делу:
– По твоим синим простыням горничные сразу поймут, кто утащил клубнику с грядки. И вряд ли заподозрят маленького хранителя с крохотными лапками.
Луна гневно вскочила.
– То есть благодаря тебе все подумают, что я тайком по ночам уплетаю ягоды? Вот спасибо, удружил!
– Предлагаю самим сменить постельное белье, а это постирать в ванной, – примирительно предложил Фиччик.
– Интересно, кто это будет делать? Неужели твои крохотные лапки? – саркастически поинтересовалась Луна, со вздохом подходя к огромной кровати.
Кое-как стащив простыню размером с небольшое поле, она вступила в сражение с пододеяльником, который не хотел отдавать ни кусочка одеяла. Наконец всклокоченная и раскрасневшаяся Луна одолела его и поволокла в ванную.
В эту секунду кто-то постучал в дверь.
– Войдите, – машинально крикнула девушка и только потом спохватилась, как она выглядит: синяя от раздавленных ягод, красная от злости, с перьями в волосах…
На пороге появился Эгирин.
«Только не это, – простонала Луна про себя. – Мало мне было покрасоваться в пижаме перед Аметрином, теперь еще это! Взяли моду ходить по утрам, когда ни одна приличная девушка еще не готова принимать гостей».
– Тебе помочь? – удивленно спросил Эгирин.
– Премного благодарна, справлюсь сама, – ответила Луна самым непринужденным и светским, как ей казалось, тоном.
Но в этот момент пыль, поднятая при схватке с пододеяльником, защекотала ей нос, и Луна чихнула так, что шлепнулась на пол.
– Подожди в обеденном зале, – буркнула она из вороха белья. – Я скоро.
– Как скажешь, – озадаченно проговорил Эгирин и поспешно закрыл дверь.
Целый час Луна пыталась вывести пятна от клубники. В конце концов ей это удалось. Причем исключительно благодаря полученным в Смарагдиусе знаниям по составлению всяких порошков. Потом Луна еще полчаса приводила себя в порядок. Крутясь перед зеркалом, она мстительно радовалась, что Эгирину приходится так долго ждать.
«Нечего заявляться в гости в такую рань», – со злостью думала она.
Но затем на смену этим мыслям пришли другие: «Правда, почему он приехал с утра? А вдруг что-то произошло?»
Испугавшись, Луна выскочила из ванной и побежала в обеденный зал. Но Эгирина там уже не было. Она окончательно расстроилась, решив, что он ушел, не дождавшись ее. Однако вскоре в зал заглянула Нефелина и сообщила, что
