Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
– Я так не сказал. Мне больше нравятся итальянские вина. И я имею право выбора.
– Конечно, имеете. Можете выбирать, какое вино вам пить, какую еду поглощать, каких иммигрантов принимать, кого выселять из страны, а кого оставлять, – не сдержалась Эужения.
– Да, если хотите, – вышел из себя итальянский профессор. – Я считаю, что моя страна просто переполнена незаконными иммигрантами из Африки, арабских стран и Восточной Европы. Причем хуже всех себя ведут именно ваши бывшие соотечественники, госпожа Лунгул, и вы это прекрасно знаете. Больше всего грабежей, насилия и торговли наркотиками, по статистике, совершается вашими бывшими соотечественниками. И моя страна вправе требовать соблюдения общеевропейского законодательства и упорядочения визового режима с Румынией.
– Вот где сразу проявляются ваши взгляды, сеньор Тромбетти. И такой человек может считаться европейским экспертом. Какой позор для Европы!
– Хватит, – взял Эужению за руку Брынкуш, – нам всем нужно успокоиться.
Она хотела что-то сказать, но он, очевидно, так сильно сжал ее руку, что она замолчала. Затем вырвала ее, отвернулась и больше не произнесла ни слова. Сидевший за столом глава местного жудеца не понимал, что именно происходит. Чтобы разрядить обстановку, Дронго решил вмешаться. Сначала он обратился к профессору Тромбетти по-итальянски:
– Вы же видите, что она нервничает. Зачем вы спорите?
– Эта особа меня все время оскорбляет, – прошипел итальянец.
– Вы же мужчина, необязательно ей отвечать, – тихо посоветовал Дронго. И повернулся к профессору Панчулеску: – Завтра у нас будет встреча в Яссах. Из истории мы знаем только успешную операцию советских войск в сорок четвертом году, так называемую Яссо-Кишиневскую, когда наступление двух советских фронтов привело к разгрому крупной немецко-румынской группировки и выбило из войны Румынию, вынужденную повернуть свои войска против Германии.
– Все так и было, – кивнул Панчулеску. – В результате наступления советских войск Румыния перешла на сторону антигитлеровской коалиции.
– И стала на сорок с лишним лет сателлитом Советского Союза, – вмешался Уислер.
– Вы полагаете, что быть сателлитом фашистской Германии гораздо лучше? – спросил Дронго.
– Не забывайте, что Сталин навязал им коммунистический режим, – напомнил Уислер, – и этого диктатора Чаушеску.
– Господин профессор, – возразил Дронго, – Чаушеску стал генеральным секретарем только в шестьдесят пятом, уже при Брежневе, а президентом страны был избран в семьдесят четвертом. Сталин умер в пятьдесят третьем. Согласитесь, что при всем желании он не мог навязать румынам «закарпатского гения», как его иногда называли в румынской прессе.
– Его называли тираном и диктатором, – не выдержала Эужения.
– Только после свержения, – поправил ее Дронго. – На самом деле он всегда вел политику, достаточно независимую от общего курса Москвы, и отличался самостоятельностью своих действий. Хотя должен признать, что его режим был не очень приятным не только для румын, но и для гостей, прибывающих в эту страну.
– Завтра мы едем в Яссы, – напомнил Уислер. – Пусть лучше профессор Панчулеску расскажет нам об этом городе.
– В Яссах проживают более четырехсот тысяч жителей, – сообщил Панчулеску, – почти триста лет город был столицей Молдавии, с середины шестнадцатого века до тысяча восемьсот пятьдесят девятого. Это крупный промышленный и научный центр, а Ясскому университету уже больше ста пятидесяти лет. В городе имеются известные всему миру монастыри – Четэцуя и Голия, каждому из которых почти по четыреста лет. Мы посетим один из этих монастырей. А сейчас нам нужно заканчивать ужин, мы уже опаздываем. Переночуем в небольшой гостинице при местном монастыре.
– А где остальные члены нашей группы? – поинтересовался Гордон. – Они не останутся с нами?
– Они приедут сразу в Яссы. Там гораздо лучшие условия, – пояснил Панчулеску.
Сидевшие с самого края стола двое арабских экспертов все время молчали, не принимая участия в разговоре, хотя прекрасно понимали, о чем именно идет речь. Сиди Какуб и Катиба Лахбаби не вмешивались ни в споры, ни в разговоры.
– Госпожа Демченко передумала и не хочет оставаться с нами в монастырской гостинице, – пояснила Лесия, – поэтому мы поедем туда вдесятером.
– Но нас одиннадцать человек, – посчитал Уислер.
– Господин Теодореску поедет в Яссы раньше – готовить нашу завтрашнюю встречу, – пояснила Лесия, – следовательно, нас будет десять. Мы заранее предупредили, что гостиница достаточно скромная. Комнаты небольшие, но чистые, там обычно останавливаются туристы, путешествующие по Валахии…
– По местам графа Дракулы, – добавил, улыбнувшись, Теодореску.
– При чем тут Дракула? Это неудачная шутка, – вздрогнул Тромбетти.
– Не забывайте, что эти места раньше назывались Валахией, – напомнил Панчулеску.
– И поэтому ночью к нам явится граф Дракула? – насмешливо спросил Уислер. – И если он меня укусит, я превращусь в вампира? Неужели вы верите в подобную чушь? Профессор Джорджтаунского университета превращается в вампира… Просто сюжет для голливудского триллера. Только надеюсь, он меня не укусит: я слишком несъедобен, и он может подавиться.
– Не нужно шутить на эту тему, – мрачно посоветовал Гордон.
– Вампиры существуют, – убежденно произнес Сиди Какуб, впервые нарушая молчание, – и нам нужно их опасаться.
Наступило неловкое молчание, словно арабский специалист выдал какую-то тайну.
– Господа, прошу заканчивать ужин, – взглянула на часы Лесия, – мы и так уже задержались.
Все начали подниматься. Теодореску достал телефон, набрал номер водителя, который должен был приехать за ним из Ясс. Тот сказал, что машина уже выехала и будет в Бакэу через десять минут. Вместе с руководителем местного жудеца Теодореску вышел из ресторана, чтобы проводить гостей. Все расселись по местам, Теодореску помахал рукой на прощание, и автобус медленно тронулся в горы. Тромбетти уселся впереди, чтобы не видеть Эужению, а Брынкуш снова оказался рядом с ней в третьем ряду.
– Почему вы садитесь сзади? – тихо поинтересовался Сиди Какуб у Дронго. – Хотите все видеть или не любите, когда вам в затылок кто-то дышит?
– И то и другое, – немного подумав, ответил эксперт, – но в основном это привычка. Когда я учился в школе, то был самым высоким мальчиком в классе. И естественно, садился на последнюю парту, чтобы не мешать остальным. Кроме того, я любил читать книги, а на последней парте это очень удобно.
– У вас на все есть логичные ответы, – усмехнулся Сиди Какуб.
– А вы почему садитесь на заднее сиденье?
– Я не был самым высоким мальчиком в классе, но был самым бедным и всегда донашивал костюмы своих старших двоюродных братьев. Разумеется, не все подходили мне по размеру, некоторые были порваны, с заплатками на брюках, и я стыдился показываться в подобном виде перед одноклассниками, поэтому садился на заднюю парту, чтобы на меня никто не обращал внимания, и не вставал во время перемен. Вы выросли в обеспеченной семье?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
