взгляд на Уго и спросил:
– Интересные истории знаете?
– Да! – вырвалось у меня. Он резко повернул голову в мою сторону. Я опустила глаза и добавила – Я знаю.
– Отлично! – старичок засмеялся. – Истории девчонок в сто раз лучше историй парней.
Старичок подмигнул Уго. Тот лишь криво улыбнулся.
– Я Одетт, это Роксана – она указал на меня, потом на Уго. – А он Уго.
– Рокси – я поправила её.
– Ну хорошо, Одетт, Рокси и Уго, – старичок мило улыбался. – Я Триксиан, для друзей Трикс. Залезайте в повозку, я сейчас куплю кое-что и вернусь.
Мы залезли в повозку с открытыми верхом. Сзади стояли какие-то ящики, накрытые серой тканью.
– Что он везёт? – спросил Уго, поднимая ткань.
– Не трогай! – зашипела Одетт. – Это его товар.
– Блин, здесь замок! – разочаровался Уго. – На всех…
– Вот и отлично! – сказала Одетт.
– Наверное что-то ценное. – предположила я.
– А как всем известно, ты имеешь способность всё ценное портить. – съязвила Одетт.
– Не будь такой противной! – сказал Уго.
Да, Одетт изменилась… Раньше она была другой. Я знала её другой. Что изменилось? Нет, конечно многое, но что-то как будто сломалось в ней. Может лучше спросить: что случилось? Уго?
Толька я хотела спросить у Одетт, что случилось, почему её характер изменился, как появился Трикс.
– Я тут вам кое-что принёс. – сказал он, доставая из мешка три горячих пирожка. – С вишней.
– Не стоило… – сказала я, но Трикс оказался настойчив.
Мы все взяли по пирожку. Уго даже успел откусить. Вот так всегда! Мне всегда кто-то мешает что-то спросить или узнать! Обидно.
– Ночь, а вы детки, я так понимаю, давно здесь – замерзли. – Трикс, кряхтя, залез на свою лошадь. – покушайте и отдохните. Путь предстоит долгий.
– А куда вы едите? – спохватилась я.
Трикс обернулся к нам и, улыбаясь, ответил:
– Люуд. Слышали?
– Конечно. – ответил Уго, жуя. – Город-праздник, здесь королевская чета празднует все праздники.
– Да, – Трикс дёрнул за поводья лошади – она пошла вперёд, и повозка двинулась с места. – А через два дня континент празднует день Начало сбора первого урожая. Вся чета будет там! А также множество актёров, музыкантов и других талантливых людей.
Королевская чета… Мало вероятно, что мы случайно столкнёмся. Но всё же…
– Отлично… – сказала Одетт, засыпая на плече у Уго, который давно отрубился. – Нам как раз нужна неполная труппа…
Трикс обернулся и улыбнулся, увидев, как Одетт и Уго спят, облокотившись на ящики. Потом заметил меня, сидящую и держащую недоеденный пирожок.
– Спи, а то завтра ещё весь день ехать, да истории мне рассказывать. – поворачиваясь обратно, он добавил. – Я помню, кто сказал, что знает истории.
Он прав. Пора спать. Я доела пирожок. Одетт и Уго, прижавшись к друг другу, спали в углу повозки (Уго лежал с краю повозки). Что ж… Одетт лучше, чем ничего. Я легла и прижалась к Одетт. Нас пару раз тряхануло – Уго повезло, что стенки повозки довольно высокие. Мысли лезли ко мне со всех сторон. Не успевала отгонять! А потом меня сморило. Блаженный сон…
Труппа
Ауч!
Кажется, я куда-то упала. Голова болит, как будто по ней несколько раз постучали чем-то тяжёлым… Потом выясняю, что не только голова болит – всё тело. Так, надо открыть глаза. Открываю один и первые солнечные лучи ослепляют меня. Ммм… Кажется я это вслух сказала, потому что услышала смех.
– Проснулась, принцесса? – голос очень знакомый…
– Отстань от неё Уго! – о! это Одетт. А тот значит, был Уго… – Дай, ей поваляться ещё, она всё-таки только привыкает к такому образу жизни…
Спасибо, Одетт. Она всегда меня понимает. Но мне всё равно придётся когда-нибудь смирится с этой ЧУДО-РЕАЛЬНОСТЬЮ.
– Привет, всем. – сказала, я потягиваясь.
Оглянулась и поняла в чём причина моей боли: мы ехали по просёлочной дороге, и повозка то и дело подпрыгивала. А ещё я лежала на твёрдой деревянной поверхности. Короче, всё тело болело. Проснулась без настроения. Совсем.
– Знаешь, мы как раз завтракали и рассказывали Триксу о том, что ищем неполную трупу, чтобы к ним присоединиться. – сказал Уго, протягивая мне кусок белого хлеба.
– Да! – подхватила Одетт. – Он знает одну, которая ищет молодые таланты!
– Повезло… – говорю я без радости, жуя хлеб.
Я пытаюсь скрыть своё плохое настроение, но выходит плохо. Одетт это замечает, что-то промелькнуло у неё в глазах, но тут же исчезло. Наверное, она решила, что мне просто надо привыкнуть к такой жизни, хотя я не уверена, что когда-нибудь привыкну к ней.
– Подожди, подожди! – засмеялся Трикс, который сидел впереди на лошади и то и дело подпрыгивал на ней. – Я давно их не видел, может они уже нашли кого-то. А может повезёт и нет…
Почему-то я очень захотелось, чтобы уже нашли кого-нибудь. Не хочу к ним в труппу. Даже не зная их… Это плохо? Я просто уверенна, что всё из-за настроения.
– Надеюсь, мы везучие! – сказал Уго, протягивая мне кувшин с водой. – Попей, ещё прохладная.
Я беру и делаю несколько глотков. Приятное чувство пить холодную воду, когда плюсовая температура зашкаливает. Стоп, откуда это всё? Я не помню, чтобы мы что-то покупали.
– Откуда еда? – спрашиваю я.
– Мы делали остановку. Я бегал к ларьку и купил нам поесть – ответил Уго с улыбкой на губах. – Ты очень крепко спишь.
– Сколько времени? – спохватилась я.
– Час дня. – ответила Одетт, смотря вверх – на солнце.
Ого… Крепкий сон…
День прошёл весело: с песнями и шутками. Где-то в четыре часа мы остановились, чтобы Трикс мог отдохнуть пару часиков. Пока он спал, мы разговаривали о будущем, как нам дальше жить и что делать. Потом мы продолжили путь час в восемь. Трикс напомнил мне про истории. Я напрягла память и рассказала одну из историй, о которой я читала лет в восемь. Но она не была детской – я с детства читаю серьёзные произведения. Все очень внимательно меня слушали – мне понравилось. Когда я была маленькая хотела стать учительницей, но судьба мне уготовила совсем другую роль. На тот момент это была свадьба с Хавьером, а теперь… А теперь я никто: без дома и имени. Я потерялась. Глубоко внутри себя. Кажется, с этими мыслями я уснула…
– Эй! – он поворачивает моё лицо к себе. – Не плачь.
По моей щеке катится слеза. Душа болит. Мне больно, но не снаружи, а внутри. Меня словно разрывает изнутри.
– Я не смогу уехать и оставить тебя в таком состоянии. – она заглядывает мне в глаза, не отпуская подбородок. – Мне также больно. Я чувствую всё тоже самое,
