сожалению, они смогут вырваться всего на неделю. Я пока не спрашивала у Максима, не хочет ли он присоединиться к нам. Не знаю, как мне вести себя с ним, чтобы не подавать ложные сигналы.
Впрочем, мой срыв и желание оставаться в дружеских отношениях не отпугнул его. Мы уже несколько раз ходили в кино, с Тимом и без; на постановку в экспериментальный театр и в Дарвиновский музей, хотя в последнем Тимофей расчихался не на шутку и нам пришлось свернуть экскурсию.
Макс часто приглашает нас с Тимом на прогулки и ужины после детского сада. Пару раз мы устраивали пикники. Поев принесённых вкусностей, Тимофей с Максимом затевали подвижные игры, назначая меня судить их матчи. Однажды я нечаянно назвала Макса профессором Лосяшем при сыне, и маленький фанат "Смешариков" отказывается теперь называть его по-другому.
Артём продолжает саботировать свои встречи с Тимом, хотя и обещал забирать ребёнка на выходные, пока мы не разведены. После расторжения брака он вообще грозился проводить половину каждой недели с сыном. Не могу себе представить, как он собирается это выполнять при постоянных разъездах. Впрочем, я и сама втайне рада тому, что сын не ночует у Артёма. После слов Ирины об «инвалидности» Тимофея и окончании его мучений я побаиваюсь, какие гадости она может наговорить или даже сделать малышу.
Раз в месяц я получаю оповещение в онлайн-банкинге о том, что на счёт было переведено наше ежемесячное пособие. И это единственные весточки от моего будущего бывшего мужа.
Вчера Аня прислала мне скриншот его страницы во «ВКонтакте». Сама я давно не захожу на профиль Артёма, боясь обнаружить там их совместные с Ириной счастливые фото. «Статус — свободен!» написано там. «Разве вас уже развели?», — пишет мне подруга. Я отвечаю, что мы даже не были на судебном заседании. «Хочешь, я прилечу и разобью ему морду лопатой?» — спрашивает она лишь отчасти в шутку.
Глава семнадцатая
Итак, мне предстоит сделать два звонка, один приятный, а другой не очень. С чего начать: пригласить Максима на наш с мамой день рождения или уведомить Артёма, что мы уезжаем?
Наверное, лучше по-быстрому разобраться с плохим и перейти к хорошему.
Артём отвечает почти сразу. Сейчас вторник, одиннадцать утра, и надеюсь, его ассистентка слэш любовница не будет подслушивать наш разговор.
— Артём, я хотела предупредить тебя, что пятого июля мы с Тимом вылетаем к маме на две недели, — с колотящимся у горла сердцем говорю я. Не понимаю, почему он всё ещё так на меня действует. Чур меня, чур, Кощей, нет надо мной твоей власти!
— Передавай мои поздравления Алле Семёновне, — он кажется рассеянным, будто думает о чём-то постороннем.
— Хорошо. Это всё? — не веря, что дело прошло так гладко, уточняю я.
— Ммм, да. Вас нужно отвезти в аэропорт?
— Я попрошу твоего водителя. Спасибо, — говорю я, мы сухо прощаемся, и я кладу трубку. Фуух.
Теперь набираю Макса. У того на работе завал, летняя сессия, экзамены у будущих аспирантов, и я не очень уверена, вовремя ли решила встрять со своим вопросом.
Впрочем, он как всегда жизнерадостен и бодр. Аккуратно подбирая слова, я объясняю про наш с мамой двойной день рождения и напираю на то, что Аня с Сашей тоже приедут, ведь собираются все мои друзья.
— О, я понял! — весело говорит Максим, — ты хочешь сказать, что как твой друг я тоже приглашён на праздник?
— Да, — с облегчением подтверждаю я. — Сможешь поехать со мной и с Тимом?
— Так-так-так, дай подумать… — тянет он. — Ты приглашаешь меня в Черногорию, провести время с твоей семьёй и семьёй Ани, чтобы купаться в море, есть вкусную еду и гулять среди средневековых замков? Хмммм, — смеётся он, — даже не знаю, что тебе ответить…
— Говори уже «да»! — смеюсь я.
Максим, наконец, соглашается прилететь. Правда, он уже купил билеты в Ёбург, чтобы погостить у родителей и увидеть, наконец, вживую младшего племянника. Но обещает прилететь к нам с Аней. Он спрашивает номер моей обратной брони из Подгорицы, чтобы вместе с нами вернуться в Москву.
Оставшееся до вылета время летит стремительно. Я каждый день понемногу заполняю наши чемоданы, заказываю доставку продуктов, по которым так скучает мама: селёдку, гречку, сгущённое молоко. Складываю подарок — шёлковое платье со вручную нанесенными репродукциями картин Альфонса Мухи. Уверена, мама оценит. Тим не может сдержать волнения, по десять раз на дню спрашивая, когда мы, наконец, поедем к бабушке.
Пройдя паспортный контроль в аэропорту Подгорицы, мы выходим на улицу. Пока я озираюсь в поисках мамы, Тим уже видит ее, присевшую на корточки, и с криком «бабАлла!» бежит прямо в распростёртые объятия.
Ко мне уже подходит Драгош, целует в обе щеки и забирает багаж.
По дороге в Будву мама заваливает меня вопросами об Артёме и Москве. Я нехотя отвечаю, но тут в разговор вклинивается Тимофей, с рассказом о том, что папа давно к нам не приходит, зато у нас появился новый друг, профессор Лосяш.
Я сижу на переднем пассажирском кресле, рядом с Драгошем, и прямо физически ощущаю буравящий мамин взгляд. Уже представляя, какая цепочка мыслей мелькает в её голове, я спешу объяснить, что это не чужой человек.
— Мама, он про Максима, Анюткиного брата. Помнишь, того самого, который учился в школе для гениев и потом уехал поступать в Москву, да так и остался?
Конечно, она не помнит. Это с Аней мы дружим с семи лет, а вот её старшего брата мама почти никогда не видела. Он поступил в свой Хогвартс в тот же год, когда мы с Аней пошли в первый класс и бывал дома только по выходным, изредка приезжая из общежития.
Я подробно расписываю маме все его регалии, словно сама защитила кандидатскую диссертацию по философии в двадцать пять, а докторскую — в тридцать.
— Он помогал мне, когда у Тима был приступ, ты помнишь? Возил весь день, то в детсад, то в больницу, то домой. Макс — настоящий друг! Очень похож на Аню внешне, но характером гораздо спокойнее. Он приедет на день рождения вместе с ней и Сашкой. — Мама слегка расслабляется и, вроде бы, перестаёт думать, что это из-за Макса Артём выгнал меня из дому, застукав за изменой.
Остаток пути мы проводим гораздо менее напряжённо, делясь последними новостями о друзьях и знакомых.
Заехав в пекарню за свежей выпечкой мы, наконец, подъезжаем к вилле.
Это крошечная половина трёхэтажного дуплекса, которую мама выкупила в очень плачевном состоянии. Они
