Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
На дорогу домой ушел практически час. Но на своей машине, которую ей, наконец, вернули, езда была в кайф. Катя вообще любила водить. Кто-то, чтобы успокоиться, принимался медитировать, а ей достаточно было сесть за руль и утопить педаль газа в пол.
Припарковавшись на стоянке у въезда в отель, Катя помахала рукой охраннику, который поначалу встал для проверки, но, узнав ее, вернулся на место и расплылся в широкой белоснежной улыбке. Здешние люди умели радоваться жизни, несмотря ни на что. А Катя… Катя пока только пыталась овладеть этим искусством. Она улыбнулась охраннику в ответ, крикнула «Джамбо!» и торопливо зашагала к дому. Свернула на узкую подъездную дорожку, ведущую к их с Люсей вилле, но услышав голоса и смех, замерла на полпути, а потом направилась туда, где располагался отдельный вход в небольшую кухоньку, которой они до этого еще ни разу не пользовались. Картина, открывшаяся ее взгляду, потрясала воображение. Голый по пояс Тушнов что-то стряпал на газовой плите. А восседающая тут же за столом Люся фотографировала того со всех ракурсов. В воздухе витал насыщенный аромат пряностей и крепкого алкоголя.
– А вот и наша Катерина!
Тушнов обернулся. Люся щелкнула его на телефон.
– Добрый вечер, – пробормотала Катя, абсолютно не готовая к новой встрече. Мысль о том, что Тушнов оказался геем, конечно, чуточку сгладила неприятные ощущения от пережитого накануне фиаско, но не стерла их из памяти вовсе. – Тебе оказалась не по вкусу кухня в местных ресторанах?
– Да нет. Просто гид, которого ты назначила вместо себя, свозил меня на местную ферму специй. Я там нагреб всякого разного и решил, вот, испытать. Люся любезно согласилась скрасить мое одиночество. А что? Ты против?
– Ну, почему же? – пожала плечами Катя и отвернулась.
– Тогда мой руки и приходи ужинать. Я приготовил кари с нутом и овощами.
Кате в обществе Тушнова все еще было неловко. Но с другой стороны, уж лучше так, в компании Люси, чем снова наедине. Меньше стеснения. Меньше сожалений…
Катя обмылась под душем, переоделась и вернулась в кухню, решив, что нет никакого смысла прихорашиваться. Тушнов на пару с Люсей танцевали фокстрот. Хитрая старуха, завидев Катю, и, видимо, еще не отказавшись от своего плана сосватать ее Тушнову, хотела было провести рокировку. Но Катя танцевать отказалась категорически, сославшись на то, что ужасно проголодалась. Сама мысль о том, что он снова ее коснется, пусть даже невинно, в танце, странным образом будоражила.
Интересно, неужели Люся, при всей ее любви к сплетням, не знала, какая молва ходит вокруг ее обожаемого Димасика? Катя села за стол. Оглянулась, не зная даже, предусмотрены ли в этой кухне приборы? В ту же секунду к ней подошел Тушнов. Поставил сковородку, зачерпнул ложкой содержимое и протянул ей.
– Попробуешь?
Идиотская ситуация! Есть из его рук Катя не хотела, но если бы она отказалась, то выставила бы себя полной дурой. Поэтому ей ничего не оставалось, как попробовать. В этот момент Люся снова щелкнула телефоном. Запечатлев момент.
– Вышло? – оживился Тушнов, бросая злосчастную ложку. – Это, пожалуй, стоит запостить. Ты не против, Кать? Какой у тебя ник? Я отмечу…
– Крейзи мама, – на автомате ответила Катя. – Подожди, что значит – отмечу?
– Потом посмотришь, – улыбнулся Дима и плюхнулся рядом на стул.
– Хм… Куда это подалась Люся?
– Думаю, она решила оставить нас наедине. У нее насчет этого далеко идущие планы.
– Как? До сих пор? Почему же ты не сказал, что им не суждено сбыться? – не удержалась от подначки Катя. Она надеялась, что Дима как-то отшутится, и повисшее между ними напряжение спадет само по себе. Но вместо этого он очень тихо и как будто ломко заметил:
– Не суждено, да. Но не потому, что я бы этого не хотел.
Их взгляды встретились. И такая мука плескалась на дне его чайных глаз, что Катя в тот же миг пожалела о сказанном. Она ни черта не знала о жизни геев, но о том, как им живется в их гомофобном обществе, догадаться было нетрудно. Может, он и впрямь многое отдал бы, чтобы быть, как все, а она тут со своими идиотскими обидами!
– Извини… Я не хотела, правда. Глупо вышло. На самом деле я все понимаю. Не вини себя. В конце концов, это просто твоя природа, и ничего такого в том нет…
– В чем нет? – насторожился Дима.
– Ну, как же? В том, что тебя тянет… кхм… не к женщинам.
Тушнов застыл.
– Чего?
– Да ладно, Дим. Я все поняла. Почитала, что пишут. Сложила два плюс два… В общем, проехали. Мир, – она даже руку ему протянула, не слишком надеясь, что Дима ее пожмет. Уж слишком странное, непонятное ей напряжение застыло на его лице. Но, к удивлению, тот без промедления сжал ее ладошку в ответ а, когда Катя более-менее расслабилась, что есть сил дернул ее на себя. Сковородка отлетела в сторону. Они застыли нос к носу. Она… с потрясенно расширившимися глазами. И он… едва контролирующий ярость.
– И что же вышло в итоге?
– В итоге? – пролепетала Катя.
– Когда ты сложила два плюс два.
– Хочешь, чтобы я это озвучила? Ладно. Я поняла, что ты гей.
– Гей? Я… гей? Да ты… Да я…
Тушнов стиснул челюсти и сделал несколько глубоких вдохов, не отрывая от неё злого, пробирающего до костей взгляда.
– Более идиотского предположения я в своей жизни не слышал! – процедил он. И Катя сглотнула в ужасе от того, что только что ляпнула. Но в то же время не готовая признать собственный промах.
– Вот и переживай эту премьеру молча! – отбрила она. – И отпусти меня. Что ты меня хватаешь?
– Вчера ты не имела ничего против, чтобы я тебя хватал.
– Вчера я не знала, что ты по мальчи…
Ее понесло. От обиды и, наверное, от облегчения. Понесло так, что непонятно, каких бы глупостей она еще ему наговорила. Если бы он вовремя ее не заткнул. Самым правильным и надежным способом.
Глава 10
Нет, конечно, до него доходили сплетни. А один придурок из журналистской братии, которого Дима по какой-то совершенно неведомой причине до этого считал профессионалом, однажды набрался наглости и спросил, не гей ли он, прямо в интервью. Дима так взбесился в тот момент, он даже его послать хотел. Но сдержался. Процедил, что не по мальчикам, ничего не объясняя свернул разговор… И больше не давал интервью. Ни тому журналисту, ни каналу, на котором он работал.
Дима ничего не имел против геев, просто не был им сам. А потому не хотел, чтобы ему приписывали то, чего нет и близко, основываясь исключительно на каких-то идиотских стереотипах о секс-меньшинствах.
Он не был геем, да. Он был обычным мужиком, чья законная супруга не могла ей быть в полной мере вот уже четырнадцать лет. Ему даже винить в этом было некого. Если только себя.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
