ощупывал пространство в поисках объекта. — Может быть это те пришельцы?
— Нужно проверить, — решительно предложил Ио. — Только осторожно. Давайте поднимемся и понаблюдаем сверху.
— А как же Ра?
— Вимерис приглядит за ними.
Избранные взвилась к небесам, и вскоре скрылись из вида.
Tat 8
Они набирали высоту, пока бледно-голубое небо не потяжелело синевой. Горизонт отступил, сгустился у земли в рыжевато-желтую дымку, окаймившую океан песка. Если бы не громадная воронка, обретшая с высоты пугающую отчетливость, можно было подумать, что проходил обычный, ничем не примечательный день.
Пришелец укрылся в тенистой ложбине, обернувшись кусочком прозрачного хрусталя. Его выдало легкое преломление света, заметное разве что им.
Какое-то время просто наблюдали: ждали первых шагов со стороны пришельца. Но время шло, а незнакомец бездействовал и тогда избранные, изведенные ожиданием, решились спуститься сами.
Эфирный исполин притаился между барханами и не двигался. Форма его тела, явно указывала на чужеродность происхождения. Руки, ноги, голова, бесхвостое тело лишенное всякого покрова… Впрочем, бесцветные очертания не являлись самим существом. То был Мудрец, по прихоти хозяина перенявший его форму и заключивший его в себе.
Пока Тиеф с товарищами окружали незнакомца, тот не сдвинулся ни на песчинку. Судя по его бездействию, избранные остались незамеченными. Они осторожно приземлились и, не снимая маскировки, снова затихли.
Наблюдая за переливами незнакомца, Тиеф все больше убеждался в схожести их естества. Тот же избранный, обремененный вселенским могуществом. Наверняка его тоже вынудили спасать остатки своей цивилизации, а теперь защищать сбереженное здесь, на новой земле. Но его потенциал значительно превосходили их собственный. Доказательство этому — манипулирование Мудрецом. Для Тиефа и его товарищей извлечь Мудреца из купели представлялось невозможным кощунством. А ведь подобное воззрение сильно ограничивало их возможности.
Между тем ничего не происходило и Тиефу начало казаться, будто пришелец знает об их присутствии и тоже ждет. Так можно было пролежать до самого заката, а это никуда не годилось. Вдруг их несколько и пока они караулят этого, другие уже подкрались к стоянке? Мелькнувшее предположение точно обожгло Тиефа. Он обратился к Вимерису и сразу же получил отклик: все спокойно, никого поблизости нет, и у него припасено кое-что на случай внезапной атаки.
Следовало немедленно что-то предпринять. Но что? Накинуть на пришельца сеть? Это непременно будет расценено как выпад, за которым последует ответ. И если пришелец сильнее, то такое действие обернется крупной проблемой. Как для них самих, так и для беспомощных Ра. Оставалось только одно — рискнуть и открыто пойти на контакт.
Избранные отбросили маскировку и поднялись с песка. Реакции не последовало. Тогда они медленно собрались вместе. Исполин продолжал бездействовать. Сквозь лазурь Тиеф видел как внутри, вместо сердца, темнел истинный пришелец. Он едва ли превосходил Ра по росту, а в ширину так и вовсе был худ. Существо сидело сложив ноги, прижав скрещенные руки к груди и низко наклонив голову. Вблизи казалось, будто оно парит над пустыней, в ореоле голубого сияния.
— Ну вот, — прошептал Монтерс, когда открытое стояние начало затягиваться. — Мы подкрались. Мы явили себя. Чего еще ему надо?
— Уважаемый! — громко протрубил Ио. — Мы пришли с миром! Яви нам свою волю! Или хотя бы подай знак, что слышишь нас…
В ответ только свист ветра, да шелест песка.
— Если он и слышит нас, то, верно, что не понимает, — Тиеф покосился на стоявших справа от него товарищей. — Ведь он другой и наша речь вряд ли ему понятна.
— Проблема… Проблема… Проблема… — забубнил Монтерс. — Надо как-то твердо дать знать о себе. Так, чтобы он не обиделся.
— Образы, — предложил Ио. — Можно попробовать образно описать ему кто мы и откуда.
— Да… Вот только б знать внемлет ли он нам или нет…
— Эй, ты! — вновь громогласно протрубил Ио. — Ответь, кто ты и чего хочешь от нас!
И вновь досадная тишина в ответ.
— Знаете, — медленно проговорил Тиеф. — Нам лучше вернуться к пирамидам. Когда мы его заметили, он двигался. А теперь замер. Значит, он знает о нас. И лучше нам быть поближе к пирамидам.
— Да, — тут же согласился Монтерс. — Не надо было ломиться к нему навстречу. Но… Мне кажется, что мы навсегда останемся старыми глупыми Ра.
— Мы — да, а вот Вимерис нет. — Ио развернулся. — Давайте вернемся.
Вдруг земля ушла из под ног, Тиеф потерял равновесие, но тут же со всей силы рванулся к небесам и… Угодил в упругую сеть. Его отбросило назад, вогнало в песок, точно космический булыжник. Тиеф, с яростью обреченного вновь бросился к спасительной высоте, но с равным неуспехом. Его швырнуло оземь так, что он на короткое мгновение потерял себя.
— Вот и влипли, — выругался Монтерс. — Попались, как ростки недоразвитые.
Они сгрудились и замерли в напряжении. Тиеф чувствовал спины товарищей, делил с ними тревогу и ждал, пока взметнувшийся песок осядет. Предпринимать очередных попыток к бегству избранные не стали. Вместо этого они обернулись панцирем, невидимым, но прочным как само мироздание.
Когда пыль унялась, стало видно, что они угодили в сферу или точнее под лазурный купол. Пришелец усыпил их бдительность и, внезапным маневром, неволил. Связь с Вимерисом пропала. Сколько бы Тиеф не слал предупреждений, в ответ получал лишь молчание. Сигнал всецело блокировался преградой.
Пришелец оказался снаружи и теперь вел себя живее всех живых: прохаживался вокруг и неотрывно следил за пленниками. Тиеф тоже не сводил с него взгляд, а поглазеть было на что.
Тощий, высокий, бледный как здешняя луна — его облик отталкивал и казался неестественным. Большую часть его тела скрывали малопонятные покровы. Они не являлись частью организма и, наверное, имели искусственное происхождение. Материал развивался на ветру сплошным белым светоулавителем и только мешался. По крайней мере, так показалось Тиефу. Голову пришельца, какую-то маленькую, округлую, покрывала светлая, почти золотая шерсть. Капе’ли не было, дышала — тоже. Вместо них кожистый бугорок с двумя отверстиями, а чуть ниже отверстие побольше, полное маленьких оголенных косточек. Пришелец то и дело исторгал из этого отверстия сгустки влаги, что мгновенно испарялись на горячем песке. А вот глаза… Глаза были такими же пронзительными как у избранных. Только сияли они не алым пламенем, а яркой лазурью.
— Что же с вами теперь делать?
Выдохнутые звуки, видимо, являлись речью пришельца. Он перестал ходить кругами, приблизился вплотную к мембране купола и пристально посмотрел на избранных.
— Какие ж вы, мышата, мерзкие. Тьфу. — И снова сгусток влаги отправился прямо ему под ноги. — Откуда вы взялись на мою голову? Чего вам надо? Зачем мне мозг промыли?.. Говорить-то умеете?
