довольные друг другом.
Всё правильно. Я сделала всё правильно. Душа поболит и перестанет, а самолюбие и гордость останутся не растоптанными. Когда чувства пройдут, мне не будет за себя стыдно.
Я возвращаюсь в офис и принимаюсь за решение задач. Мы за обедом выбрали для праздника чудесный пансионат в Подмосковье, и я звоню туда подтвердить бронь. А потом принимаюсь за обзвон близких друзей Арбатова. Он дал мне их контакты, потому что, по моему сценарию, каждый из них поздравит юбиляра мини-представлением. Осталось обсудить каким именно.
— То есть продолжения жаркого тропического романа не будет? — спрашивает Гоша, как только я заканчиваю с определением задач.
Куриц я спихиваю на него, но друг не расстраивается, что будет у них массовиком-затейником. Он понимает, что я всё-таки не настолько стрессоустойчивая, чтобы сделать вид, будто я не ревную.
— По моему лицу это так видно? — уточняю и отвожу глаза в окно.
— Да нет, ты хорошо выглядишь. Сенсей пришёл в чат и накидал курицам фотографий.
Хмыкаю. У Арбатова всё быстро входит в привычную колею.
— А, понятно. Да, мы с ним решили жить так, как жили раньше. Так что давай, друг мой, за работу.
— Давай. Только знаешь что?
— Что?
— Чует моё сердце — это ещё не конец. Отвечаю, Сенсея такой расклад не устроит.
Я ничего на это не говорю. Только тихонько даю подзатыльник своей надежде. Посмотрим, посмотрим, что будет дальше.
* * *
Сенсей
— Ну и чем ты тогда недоволен? Вроде именно этого ты и хотел, — спрашивает Турбо вечером дня, когда мы объяснились с Викой.
Я вчера забыл у него свой выигрыш и заехал после работы его забрать. Данила сразу заметил, что я на себя не похож. Пришлось рассказать об обеде. Друзья всё равно в курсе проблемы. Мы вчера весь вечер её обсуждали.
— Не уверен. Я хотел лёгких отношений без обязательств. Вообще не собирался прямо сегодня их прекращать. Думал даже на ночь её забрать к себе, а она нанесла упреждающий удар.
— Ну что я могу сказать… Умная девочка, значит, — ухмыляется Турбо. — Она мне звонила, кстати, по поводу твоего дня рождения. Голос приятный. Не терпится встретиться. Хочу глянуть на эту удивительную Викторию своими глазами.
— Убью. Серьёзно предупреждаю: только попробуй, — говорю, не жалея угрожающих нот в голосе, — давай коробку, и я поехал.
Играем мы на дорогие сигары, и каждую среду кто-то увозит домой коробку редких табачных изделий. Я не курю, потому коробку, наверное, и забыл. Хотя нет. Раньше-то не забывал. Эти вредные штуковины всегда пригождаются в хозяйстве. На встречах и приёмах для деловых партнёров, например. Забыл я их вчера, потому что мысли были заняты другим.
Турбо подаёт выигрыш, и я, отказавшись от ужина, еду домой. Хочется побыть одному и, наконец, разобраться в себе. Глубокое чувство неудовлетворенности не даёт даже на минуту представить, что я стану играть по Викиным правилам. Нет, ей не удастся оставить меня коротким эпизодом в своей жизни. Я обязательно стану для неё целым миром. Я ведь Сенсей — чемпион всего на свете — и я не привык проигрывать.
Глава 21
5 недель спустя
— Куры бьют тревогу, — говорит со смешком Гоша, — во всем снова винят тебя.
— Ну что там опять? — спрашиваю устало.
На самом деле мне неинтересно. У меня появилась такая личная проблема, что всё на свете отошло на второй план.
— С тех пор как их орёл вернулся с острова, он не пригласил в гости ни одну из них.
— А я при чем? Меня он тоже не приглашает.
Вру. Приглашает, но я не иду. Мне, конечно, хочется, но! Сначала я поставила себе условие: признается Арбатов мне в чувствах, разгонит курятник — тогда пойду. А сейчас… Сейчас мне вообще не до глупостей. У меня две недели задержка, и сегодня я иду к врачу.
Я год принимала таблетки и привыкла, что цикл у меня чёткий. День в день. Конечно же, задержку я заметила сразу, но первые дни не паниковала. Списывала сбой на поездку. В интернете пишут, что так бывает, если менять климат. Успокаивала себя тем, что меня не тошнит и вообще никаких изменений я в себе не чувствую. Но две недели… Сделать тест? Страшно! В общем, я решила сходить в клинику к своему врачу, чтобы не терзаться больше неведением.
— Они не верят, потому что вы с Сенсеем слишком часто видитесь.
Гоша зачем-то продолжает и продолжает тему. Начинаю закипать.
— По работе! — возражаю я, чуть повышая тон.
— Вик, угомонись. Ты какая-то нервная в последние дни, — упрекает друг. — Я тебе просто рассказываю о настроениях в чате. Куры, кстати, решили устроить конкурсный отбор на те двадцать мест, что им выделили на торжество. Сенсея позвали в жюри, но он сказал, что нет времени, и посоветовал им обратиться с этим к тебе.
Вот же мерзавец! Так и не оставляет попыток вывести меня на ревность. К счастью, у меня есть Гоша и я держу руку на пульсе.
— А они что?
— И вот мы вернулись к тому, с чего начали. Они во всем винят тебя, но кидают жребий, кому с тобой связываться.
— Боже, Гоша! Надеюсь, ты с ними справишься и самостоятельно отберешь двадцать самых тихих и спокойных девушек.
— Лаврова, блин! Это скучно! Я бы, наоборот, отобрал самых деятельных и взрывных.
— В любом случае поторопи их. Им ещё номер придумывать и репетировать, — напоминаю, — только они и остались. Припугни, что Сенсей именно из-за этого в печали. Ладно. Я пошла. Пару часов буду недоступна.
Я выключаю телефон, потому что с некоторых пор подозреваю, что Арбатов за мной следит — уж очень подозрительно мы постоянно сталкиваемся в таких местах, в которых не должны — и покидаю офис.
Платная клиника, в которую я хожу, находится рядом и с работой, и с моим домом. Иду пешком, прислушиваюсь к себе. Нет, не мутит, и вообще чувствую себя отлично. Хоть бы пронесло!
Оплачиваю визит в регистратуре, получаю на руки карту и иду к кабинету. Очереди нет, и меня принимают без ожидания.
— Рассказывай, Виктория, на что жалуешься? — спрашивает Эмма Эдуардовна, мой лечащий врач.
Выкладываю всё как на духу: и о половом контакте, который был пять
