Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
уже, что визит получился каким-то скомканным, чиновник его даже в дом не пригласил. Его — участкового, представителя власти! Даже на крыльцо не пустил. Хотя, может быть, этот Оборванцев видит представителем власти именно себя, а его — подполковника Францева, награжденного орденом Мужества, не считая ведомственных медалей, считает обслуживающим персоналом.
Эта мысль просвистела так стремительно, что Николай даже не успел взяться за ручку калитки. Стало немного обидно оттого, что в этом поселке, где проживает городская элита, он человек посторонний. Он остановился и обернулся к ожидающему его ухода хозяину.
— А вы знакомы с предпринимателем Синицей? — спросил Францев, удивляясь и сам, почему он вдруг задал этот вопрос, не интересовавший его еще несколько секунд назад.
Но чиновник вдруг замер и бросил взгляд в сторону, на «Мерседес». Но потом уж очень спокойно ответил:
— Нас познакомили с ним уж не помню где. А потом встречались пару раз на мероприятиях. А так не пересекались ни разу: у него своя сфера деятельности, у меня — своя. А почему вы спросили?
— Да он теперь тоже житель нашего поселка. Не вы ли ему сосватали участок?
Вместо ответа чиновник пожал плечами, что, в общем-то, ничего не означало — ни «да» ни «нет». Только сейчас Николай вспомнил, что Синица приобрел участок с домом через агентство, причем даже цену назвал — за тридцать пять миллионов рублей, да еще пять миллионов отдал риелторскому агентству.
— А я думал, что это вы, — продолжил Францев, — а то сам Синица утверждает, что земля…
— А-а, — не дал ему договорить чиновник, — наверное, он через агентство моей жены купил. Мне она ничего не говорила, я, правда, к ее делам никакого отношения не имею. Другие помогают родственникам, случается и такое, но я при всем желании не могу: у нее своя стезя, а у меня, сами знаете, — госслужба. Да и к тому же у меня принципы: не связывать личное с общественным, то есть с госслужбой, — Оборванцев замолчал и поежился, — что-то к вечеру опять похолодало.
— Разве? — удивился Николай. — Мне кажется, наоборот, значительно потеплело. А с завтрашнего дня и вовсе уверенный рост среднесуточной температуры. Так, по крайней мере, синоптики утверждают.
— Вы им верите? — усмехнулся Оборванцев, делая шаг к калитке. Он взялся за ручку, открыл калитку, давая понять, что беседа окончена. — В Англии до сих пор, кстати, не отменен закон, по которому за колдовство и предсказание погоды полагается смертная казнь.
— Не знаю, я в Англии не был, — ответил участковый и напомнил: — Но вы не тяните с кошкой. А я в своем отчете так и запишу, что меры реагирования приняты и гражданин Оборванцев все признал, объяснил и принес свои извинения.
— Лучше без всяких записей, — попросил чиновник, поморщившись.
— Хорошо, — согласился Николай, — доложу начальству в устной форме.
Он шагнул за калитку, попрощался и в ответ не услышал ни слова. Было слякотно и сыро, хлюпали лужи под подошвами башмаков, капал с крыш растаявший снег, сквозь морось, расплываясь в пространстве, светились желтые шары фонарей. На душе было противно и муторно. Противно было не от погоды и не только от состоявшегося разговора с чиновником, для которого он — рядовой участковый — не человек даже, а пустое место: противно было от другого, в чем Николай боялся признаться не только Лене, но и самому себе. Сегодня он встретился с другом, с единственным близким другом, который у него был в жизни, а тот как будто бы не обрадовался встрече. Поговорил о делах, вернее, об одном деле, в которое посоветовал не соваться, попытался отделаться приглашением в ресторан на короткий обед, а потом без лишних слов уехал. Пригласил, правда, на свою свадьбу, но так позвал, словно заранее знал, что Францев откажется. Конечно, грех обижаться на него, ведь именно Павел сделал так, что у семьи Николая теперь есть огромный каменный дом, но есть вещи гораздо более ценные, чем любые материальные блага.
Францев возвращался домой, размышляя об этих вещах, которых не так уж и много, если подумать: дружба, любовь, здоровье, дети… Дорога свернула к окраине поселка — туда, где был теплый дом, огонь в камине, Лена и дети. Над калиткой согнулся фонарь, и в пирамиде света Николай увидел женскую фигурку. Судя по тому, что женщина стояла на месте, она поджидала именно его. К ногам ее жалась собака. Николай ускорил шаг, но так и не мог понять, кто его ждет.
И только когда подошел, узнал: это была сожительница Дробышева.
— Добрый вечер, Лиза, — произнес он, — давно ждете?
— Только подошла, хотела уже позвонить, но потом обернулась и увидела, как вы из-за поворота вышли.
Собака подошла к Францеву и обнюхала его брюки.
— Не такая уж и маленькая, — сказал Николай.
— Сорок пять сантиметров в холке, — ответила женщина, — она очень добрая, только не ко всем людям подходит. Всю жизнь на улице провела, бродяжничала добрая девочка.
Николай открыл дверь и кивнул:
— Заходите!
— Нет, нет. Я ненадолго к вам. Просто вспомнила один случай и решила вам о нем сообщить. К Эдику приходили какие-то люди с угрозами… В смысле, наезд на него был. Приказали ему или в долю их взять, или продать предприятие за копейки.
— Вы присутствовали при той встрече?
— Нет. Я их даже не видела, только потом Дробышев мне рассказал.
— Он очень был напуган?
— Я бы не сказала. Встревожен был, но потом успокоился, сказал, что не те теперь времена. Хотел даже в полицию заявить, но потом передумал. Сказал, что если придут еще раз, то тогда напишет заявление. Я забыла о том случае, а теперь думаю, что, может, это те люди сделали.
— Всякое может быть, но вряд ли: он им ничего не был должен, и они ему тоже. Потом столько времени прошло… Зачем им убивать: а вдруг свидетели найдутся и преступление будет раскрыто, а ведь наказание за подобное будет серьезным, даже максимальным. Ведь здесь не только убийство, но и вымогательство, принуждение к коммерческой сделке… При желании можно на них многое повесить. Если это серьезные люди, то они понимают, что их ждет, а потому вряд ли пошли бы на убийство. А если это отморозки, то зачем им тянуть три месяца?
Францев говорил, а женщина кивала, словно соглашаясь с ним. И тут встрепенулась.
— А разве я говорила, что это было три месяца назад?
— А когда это было?
Елизавета не ответила.
— Следствие знает о том случае и наверняка уже ищет вымогателей, — поспешил заверить ее Николай, — а раз ищут, то наверняка найдут.
Женщина
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
