пока Джо расстегивала пуговицы на его дуплете.
— Интересное ты устроил представление, мне оно запомнилось больше, чем выступление трюкачей, — хмыкнул он, отчего Джо вспыхнула.
— Но я ничего не устраивал! — горячо возразила она. — Это вышло случайно.
В ответ на что Джерард пожал плечами.
— Будь осторожнее в следующий раз, — он не стал говорить Джо и не решил, скажет ли Гвендолин, что видел, как та подставила подножку, его слуге. С этой женщиной нужно держать ухо востро, а не то ласковые губы сменятся клыками, которые вопьются ему в шею, а разбирательств с обиженной женщиной он не желал.
Джо молча кивнула. Джерард был уже не первым, кто советовал остерегаться леди Гвендолин. Но если все знали о её нраве, то почему никто её не усмирит? Должен же кто-то воздействовать, чтобы она перестала отравлять жизнь ни в чем не повинным людям.
— Чуть не забыл, — Джерард достал из-за пазухи куриное яйцо. — Это тебе, как утешительный приз. Ты прошел боевое крещение при дворе. Но я постараюсь найти для тебя более тихое место, — улыбнулся Джерард, отдал яйцо Джо и продолжил раздеваться сам.
— Задуй свечи и ложись спать, завтра нужно встать пораньше.
Джо держала в руках яйцо и не знала, радоваться или плакать. Возможно, это какой-то розыгрыш? Зачем ему награждать слугу яйцом? Она положила его на поверхность стола и резко повернула. Яйцо не было сырым, что уже радовало. Тогда Джо слегка стукнула его о стол и начала снимать скорлупу. Внутри оказалось что-то светлое. Джо понюхала и откусила.
— Это марципан, — раздалось из-за спины. Джо обернулась и удивленно воззрилась на Джерарда. Он стягивал рубаху и остался в одних брюках. — Думал, тебе понравится.
— Очень! Благодарю, Вы так добры ко мне, — Джо почувствовала, что может расплакаться и отвернулась. Сложив скорлупу в пустую тарелку от булочек, она задула свечи. В комнате стало темно и Джо поспешила к своей «постели». Она села, но вместо привычной твердости, постель оказалась мягче. Джо пошарила руками и обнаружила подушку, одеяло, а также то, что это был не сундук. Она оказалась так занята своими мыслями, что не заметила новую кровать. Она была узкой, но все же её собственная постель. «Что же он потребует взамен?» — пронеслось в голове, но Джо отбросила эту мысль. У нее был сладкий десерт и собственная кровать. Пребывание здесь стало чуть комфортнее. Джо сняла одежду, ослабила повязку, стискивающую грудь и легла в постель.
Глава 16
— Что это за место? — спросила Джо, когда утром следующего дня они стояли у дверей большого дома.
— Дом Оллина, ты проведешь здесь какое-то время, — ответил Джерард, постучав.
— Но Вы обещали мне все рассказать, а вместо этого напускаете еще больше тумана, — насупилась Джо и не заметила, как улыбнулся Джерард. Он постучал еще и на этот раз дверь открылась. Их поприветствовал пожилой человек. Ничего не сказав, Джерард впихнул Джо внутрь.
— Иди за мной, — Джерард уверенным шагом двинулся вперед и Джо последовала за ним. Когда они минули холл и прошли через большую гостиную, то навстречу им вышел Оллин. Он выглядел немного сонным, хотя уже был одет, его золотые кудри спутались, придавая всему виду расслабленную небрежность.
— О, Джо пожаловал ко мне. Вы рано, — ухмыльнулся блондин. — Я забираю его, спасибо, что проводил, — обратился он к Джерарду.
— Джо, зайди внутрь, но ничего не трогай, — произнес Джерард, подтолкнув к ближайшей двери слугу, при этом не сводя взгляд с Оллина.
Джозефине ничего не оставалось, кроме как послушно последовать указанию.
— Я доверяю его тебе, но не смей его трогать, — настойчиво сказал Джерард, когда Джо скрылась из виду.
Оллин облизнул губы: — Дружище, я бы тронул его как следует, но меня не слишком привлекает добыча, сама идущая к другому хищнику.
— О чем ты? — нахмурился Джерард. Оллин любил играть с масками, плетя интриги, он все же вырос при дворе, но Джерард знал его слишком хорошо.
— Не притворяйся, что не замечаешь взгляды, которые этот аппетитный кусочек бросает на тебя.
Джерард на мгновение опешил, но все же процедил сквозь зубы: — Ты же знаешь, меня это не интересует.
— Как скажешь. Тогда забудем об этом, — усмехнулся Оллин и похлопал друга по плечу. — Все в порядке, ты можешь заняться своими делами, а мы с Джо займемся своими.
— Просто верни его в целости и сохранности, — Джерард дернул плечом, сбрасывая руку Оллина.
— Ты говоришь о нем, словно это предмет мебели, — фыркнул Оллин. — Ни к чему притворяться, что тебе нет до него дела. Я вижу, ты беспокоишься.
— Я обещал защищать этого ребенка.
— Только ты считаешь его ребенком, — с этими словами Оллин вошел в комнату, куда прежде «отослали» Джо и тут же налетел на слугу, который так и остался стоять у дверей. Оллин тихо выругался, решив, что Джо подслушал их разговор, но обойдя его, понял, что тот явно ничего не слышал.
Джо стояла, не в силах отвести взгляд от книг, от множества книг, заполнивших полки вдоль стен.
— Это…? — прошептала она.
— Да, это книги, которые моя семья собирала и многие из них весьма ценны, — пояснил Оллин. — Джерард сказал, что ты умеешь читать и я предположил, что могу обучить тебя письму.
— Я умею писать, — Джозефина была оскорблена, но Джо произнес это без бахвальства.
— Хорошо, это как раз то, что мне нужно.
— Я не понимаю вас.
— Присядь, — Оллин пригласил Джо к большому столу.
Сегодня он выглядел не так, как на празднике. Джо не обратила на это внимания, пока рядом был Джерард. Но сейчас она с нараставшим волнением отмечала, что на его лице не было вчерашней улыбки. Он усмехался, отчего его лицо теряло ангельское выражение и становилось порочным. Никакой светлой одежды. Темная рубаха и кожаный жилет, черные брюки и ботинки из черной кожи. Противоположность улыбчивого юноши на пиру.
Джо села и скрестила руки на груди.
— Так как занятий для тебя мой друг ещё не придумал, он одолжил тебя мне.
— Одолжил? — вспыхнула Джо.
— Все в порядке, я думаю, тебе будет интересно. Многие из этих книг уже довольно старые, но их нужно сохранить. Раз ты умеешь писать, то я надеюсь, ты мог бы помочь мне переписать некоторые наиболее ценные экземпляры.
Джо с сомнением посмотрела на Оллина. Он говорил добродушно и был приветлив, но за радужкой его глаз танцевали черти, Джо кожей ощущала, что перед ней волк в овечьей шкуре. Тот, кто умеет манипулировать и не будет просить, не имя рычагов давления. Перед мысленным взором
