была в том, чтобы создать определённую сферу управления, где все будут трудиться во имя людей, исчезнет страх перед поверхностью, начнётся медленное расширение базы за пределы каменных стен и железных дверей. Военные опасались того, что гражданские погубят всех, и начали медленно захватывать всю свободную провизию, пытаясь контролировать гражданских. Сразу после этого началась жесткая диктатура, в которой приёмы пищи сократились в два-три раза. Солдаты боялись покинуть безопасное место и не желали отдавать власть гражданским. Вместо того, чтобы связаться с начальством, что у них не получалось, они принялись выжидать дальнейших распоряжений.
Сайк описывал некоторые дни подробным пересказом всех планов и мыслей. Сутки пролетали парой предложений, где-то были небольшие паузы. Следующая запись была сделана только через два месяца, где будущий старик сожалел о своём поступке. Он начал активно ненавидеть всех, кого раньше считал товарищами и единомышленниками, рядом с которыми он стоял ради одной цели. Все свои агрессивные и трагичные мысли он проецировал в дневнике. В ходе массивного переворота, на их сторону встала почти половина остальных жителей. Но бескровный переворот остался только в мечтах.
В начале, военные мирно отгоняли всех и заняли оборонительные позиции, отрезали людей от запасов продовольствия. Из-за голода полетели первые капли крови. Одна смерть, ещё две, десяток. Две трети военных были убиты, остальные — изолированы в дальних отсеках убежища, три десятка гражданских погибли или серьёзно пострадали. Когда окончательный переворот был закончен, к власти начали двигаться лидеры сопротивления. Завладев уважением со стороны друзей и противников бывшего режима, они начали строить свой «идеальный» режим. Всех женщин собрали вместе. В целях безопасности их перевели в закрытый корпус, мужчины остались на старом месте. Происходили небольшие изменения, создавались инструкции и правила, которые уже сейчас, являются общепринятыми. Сайк писал, что ещё до изоляции женщин, уже была решена их будущая жизнь, цель и обязанности. Автор был против новых изменений. Он открыто выступал против своих друзей, пытался уговорить новую власть вернуть всё назад, в итоге, в целях наказания, Сайк был избит, из-за чего лишился нескольких зубов. Дальнейшие попытки вернуть всё назад были безуспешны. Каждая следующая запись в дневнике была всё более отчаянной и депрессивной.
Периодически со стороны коридора разносились различные шумы, которые демонстрировали оживлённость данного прохода. Каждый новый шум Томас воспринимал как нечто враждебное. Несмотря на то, был ли шум близок, или еле звучал где-то издалека, каждый раз юноша прятал дневник в тени. После нескольких секунд непрерывного ожидания иных шумов, Том возвращался к чтению. Дневник закончился записью, которая, согласно своему описанию, была более восьми лет назад. Ранние попытки автора указывать числа начинали терять смысл и связь с реальностью. Дальше рукопись Сайка несла характер заметок, нежели первоначального дневника. Он мог записать небольшие дела на завтра, но следующей записью через полтора-два месяца он писал, как только что их закончил. В самой последней записи он отправлялся во внешний мир. После этого ничего не было описано. С того момента Сайк умер для дневника, умерла и его память.
Обращение в прошлое закончилось. Томаса окутала огромная волна сомнительных мыслей и страха. Юноша ещё больше начал боятся отцов и обычных людей, которых он всегда считал друзьями. «Насколько крепкая хватка у них?», «Когда людям не понравится текущие правила?», «Где сейчас бывшие солдаты?», «Почему всё это так сильно скрывают?». Различные мысли не давали Томасу покоя. Началась паранойя, что он начнёт видеть врагов в каждом знакомом лице, начнётся недоверие, замкнутость, и вот, он станет новым Сайком. Юноша знал, что в отличии от него, старик полезен и его не бросят на произвол судьбы. Вопрос о необходимости участвовать в «ночи продолжения» встал так остро, как никогда раньше. Теперь это не какая-то обязанность каждого мужчины, а настоящая гонка на выживание.
С помутнённым рассудком, юноша спрятал дневник Сайка под свою подушку. Он получил важные ответы на некоторые свои вопросы, но до сих пор не знал, что с ними делать. Старик на протяжении многих лет умело хранил свою книгу, никто даже и не думал о том, что стоит наведаться в его тёмное логово. Томас же сильно сомневался в своих способностях совершить аналогичный поступок. Он уже жаждал вернуть злосчастный дневник хозяину, чтобы сбросить с себя эту тяжёлую ношу. Уже несколько минут, Том оставался на своей койке как неподвижная статуя, утопая в бесконечном океане мыслей. Сквозь страх и отчаяние, пролетал лёгкий, милый и невинный лик той самой девушки, что Томас видел в зале. Это была та самая девушка. Он не сомневался в этом. Его сердце подсказывало, что это правда.
Резко в коридоре началось волнение и по звукам оно началось со стороны зала. Постепенно звук становился всё громче и громче. Чем он был ближе, тем чётче можно было разобрать происходящее за пределами комнаты. Голоса людей, топот ног… пять человек быстро перебирали ногами. В палату зашел Адам, на несколько часов обогнав любого другого участника «ночи продолжения». В сопровождении с ним был врач, охранник и пара зевак. Лицо юноши вместе с его майкой были окровавлены. Он слегка качал головой и с трудом твёрдо стоял на ногах. Взгляд его был мутным и болезненным. А самое страшное, что на половине его лица образовались четыре глубоких кровоточащих пореза.
Глава 4
Инстинкт
Море голодных глаз, почти пол сотни. Все они странно смотрят на Лию. В этих глазах читается неизвестное для девушки желание толпы: непонятное и пугающее, овладевшее сознанием всех зевак, неподвластное её пониманию. Девушка отдала мальчика что принесла с собой в этот новый и чуждый мир. Вначале она испытывала сильное волнение, но в тот момент, как её ноги охватил прохладный воздух, и она начала ступать по ледяному полу. Когда на неё смотрела целая орда незнакомых мужчин своими нечеловеческими глазами, она начала по-настоящему боятся. Этот страх разрывал её сердце. Лия почти не могла нормально дышать, находясь в этом зале. Воздух в нем был обжигающе спёртым. Словно воздуха, как такового, и не существовало, только маленькие частицы чего-то инородного.
Чувства Лии были неописуемы даже для неё самой, она оказалась в настолько новом и враждебном мире, что просто не могла совладать с собой. Впереди шли её знакомые, и их невозмутимость поддерживала девушку в здравом рассудке. Несколько раз, она останавливалась на небольшой белой тропинке, что ввела куда-то в далёкий, зловонный и пустой коридор, но каждый раз, сзади её подталкивали остальные участницы шествия. Их лица были более спокойные: на них читалось безразличие. Будто
