вопросами. На часть из них я смог ответить, на остальные, типа того насколько надёжно укрытие, ответил обтекаемо. Выдал маленькой Наде сладость, забрал анкеты, просветил, что в аптечке, закреплённой на двери, имеются не только предметы первой помощи, но и валерьянка, нитроглицерин и валидол. Вера плакала, спрашивала, не приехала ли её мама. Обещал узнать, есть ли такой человек в убежище.
Далее двинулся к пятому боксу.
Скандальное семейство там сидело в полном составе (девятый блок не использовали). Вопросов не задали, анкеты не заполнили. В ответ я не стал выдавать продукты. Пообещал, что вернусь минут через десять. Нет анкет — нет еды.
Больше ни с кем проблем не возникло. Обмен еды на анкеты состоялся без вопросов. Разве что Лев, который диабетик, сообщил, что ему не вся еда подходит. Посочувствовал на словах. Мысленно же испытал досаду. Не помню я, чтобы мы запаслись пакетами для трупов такого размера. Камеры для захоронения подготовлены чуть выше цементного завода, а вот с «тарой» могли возникнуть проблемы. Пусть и цинично звучит, но там, на поверхности, погибают миллионы людей, и у меня не хватит сил проявлять человеколюбие к каждому.
В пятом боксе наконец заполнили анкеты. Семейство имело фамилию Храмовы, но Хамовы им больше бы подошло. Эльвира Эдуардовна, мать Ирины, всем своим видом демонстрировала, что я обслуживающий персонал, а она королевна, соизволившая спуститься в укрытие.
Это она просто не в курсе, что именно я буду распределять их всех на работы. Могу поставить и дерьмо в компост загружать.
Нас снова тряхнуло. Храмовы дверь закрыли, а я не успел ни за что ухватиться. Тележка с колёсиками не была предназначена для сохранения равновесия. А тут ещё и качнуло из стороны в сторону. Ударившись локтем о стену, я поспешил вперёд. Куда там! Затрясло и закачало так, что я упал. Дальше уже на четвереньках толкал тележку, попутно собирая рассыпавшиеся анкеты. Из-за дверей послышались женские крики. Мне тоже было страшно. Тут ещё стали сыпаться с потолка пыль и мелкий мусор.
Тележку я упрямо дотолкал до склада и занес внутрь, закрыл дверь и, сунув за пазуху анкеты, всё так же на четырёх конечностях шустро пополз к своему боксу.
Поднялся на ноги я возле двери и только повернул ручку, как нас в очередной раз тряхнуло. Думал, вырву дверь с петлями. Меня развернуло всем корпусом и шмякнуло о стену. Снова предпочёл иметь четыре опоры вместо двух. С горем пополам влез в бокс и даже дверь захлопнул, повернув колесо фиксирующей ручки. Кошки продолжали выть, их переноска сдвинулась к углу. Выманивать животных я не стал. Раз нервничают, точно меня оцарапают.
Следующие полчаса нас продолжало потряхивать, но без серьёзных колебаний. Зато земля из горшков с цитрусовыми растениями разлеталась по комнате. Запоздало я кинулся к экрану. Илья ведь не зря дополнительно ремни предусмотрел. В промежутке, пока несильно трясло, успел примотать экран к кронштейну ремнями крест-накрест. После забрался на диван и, свернувшись в позу эмбриона, попытался абстрагироваться от действительности.
Тряска перешла в лёгкую дрожь. Из прочитанного ранее материала, который был для всех работников объекта обязательным для ознакомления, я знал, что при ядерных бомбардировках землетрясения — обычное явление. Не исключен сдвиг тектонических плит, в том числе когда сжимаются пустые полости. Как раз на этот случай у нас столько дублирующих коридоров. Новиков устроил убежище в районе относительно молодых гор. Здесь и без ядерных бомб случались серьёзные землетрясения.
Спасибо, что вулканической активности на Кавказе нет, но от падения камней на голову жилые боксы не застрахованы. Вернее, серьёзные бетонные стяжки с арматурой есть на всех этажах. Но потолки ничем не прикрыты. Было бы у нас больше времени, возможно, и эту проблему решили бы. Инженеры сказали, система вентиляции каждого бокса прикроет людей при несильных толчках, но от чего-то глобального не спастись.
Какие проблемы могли возникнуть, я примерно понимал и мысленно молился, чтобы все наши усилия по обустройству этого объекта не пропали даром. Что трясёт и качает — не страшно. Главное по нам ни одна бомба до сих пор не попала. Если бы это случилось, сработало бы оповещение или нас просто засыпало бы. Объект построен для спасения людей конкретно от радиации и последствий ядерной зимы.
По поводу последней мнения учёных разнились. Кто-то прогнозировал, что она продлится лет восемь-десять, но не менее авторитетные мужи уверяли, что атмосфера планеты очистится самостоятельно за более короткий срок, который вычисляется исходя из количества сброшенных бомб.
Проводили же раньше испытания. С 1945 года, когда американцы сбросили первые на Хиросиму и Нагасаки, проведено примерно две тысячи испытаний разными странами. Безусловно, это случилось не за один год и не служит доказательством того, что атмосфера сумеет очиститься за короткий срок. Нам предстоит узнать на практике, как это будет на самом деле. Если выживем.
Дрожь земли я продолжал ощущать всем телом. Потрескивала штукатурка на стенах. Над дверью образовалась приличная трещина, которая понемногу расширялась.
Кстати, кошки выть перестали. Зато я услышал другой посторонний шум: стучало в коридоре. Некоторое время я пытался игнорировать посторонний звук, но не выдержал, уж больно он меня заинтриговал, и осторожно выглянул в коридор.
К моему изумлению, это не имело никакого отношения к последствиям землетрясения. Всё оказалось прозаичнее — мадам Храмова стояла в начале коридора и долбила носком туфли дверь в кладовую. От изумления я не сразу окликнул даму. Потом наши взгляды встретились и женщина визгливым тоном заявила:
— Комендант, почему вы не в первой комнате? Вы же сами нам свой номер назвали. — От такого запроса я вообще опешил. — Я вас ищу, а вы не выполняете своих обязанностей!
— Хм… Я в первой комнате, а вы стучите в кладовую, — обрёл я дар речи. — Что у вас случилось?
— Мужу нужна срочная медицинская помощь, а все двери закрыты!
— Пойдёмте посмотрим, — вздохнул я тяжело.
Алёна сразу предупредила, что во время карантина к ней можно обращаться в самом крайней случае, когда просто смертельная угроза и никак иначе. Что лечить истерики она не собирается. Со всеми депрессиями нам придётся разбираться на местах. В том числе с инфарктами и инсультами. Такой вот естественный отбор.
Нацепив снова маску и прихватив медицинский чемоданчик, я последовал за Эльвирой Эдуардовной в пятый бокс. Медицинская помощь там действительно требовалась, но случай явно несмертельный. Храмов рассёк себе лоб, ударившись обо что-то во время сильной тряски.
Можно было просто протереть лоб и залепить лейкопластырем, но решил, так сказать, показать свои умения. Заодно избежать лишних жалоб на невнимание. Изучение первичной помощи мы все без исключения проходили. Андреевич оплатил для персонала краткий курс. За три дня я обучился на манекене как делать искусственное дыхание, как правильно укладывать человека, потерявшего сознание от удара по голове, от электрического, и так далее. Также нас научили накладывать швы на фактическом примере. Для этого выделили свиную ногу с порезами кожи. На ней мы тренировались завязывать узлы и протыкать шкуру специальными иглами. Не совсем похоже на человеческую, но для тренировки подошло.
Не ожидал, что именно это мне понадобится в первый же день консервации объекта.
Сделав обезболивающий укол, я протёр обеззараживающими салфетками место удара и под пристальным вниманием Храмовой завязал два неказистых узелка. Типа зашил. Смазал йодом и залепил пластырем. На этом свою миссию закончил и удалился в свой блок.
Пол под ногами продолжал подрагивать, но я уже пришёл в себя. Не засыпало, не обвалился потолок — значит, жить будем. Мне пора забивать данные своих подопечных в общую таблицу. Только раскрыл ноутбук, как рация голосом Сашки напомнила мне об этом. Ответил, что оказывал помощь пострадавшему. Меня переключили на Алёну. Та попросила прислать на следующий день фото моего творчества.
Ещё час я потратил на вбивание данных из анкет. Конкретно по нужной мне специальности никого не было. Разве что блогерша два месяца проработала озеленителем. Николай был программистом, его жена Вера — преподавателем русского языка и литературы. Мама, которая с дочкой из шестого блока, тоже несильно порадовала своей специальностью продавца. Кстати, девочке Юле пятнадцать лет. Я бы ей года на два меньше дал. Не сформировалась ещё девчушка.
Мальчишки из седьмого и восьмого боксов были шести и девяти лет. Дима и Саша. Их родители Ольга Федоровна и Константин Романович являлись менеджерами чего-то там по продажам. Увы, не садовники и не агрономы.
Коммерческий
