Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
мужчин в группе Мартин, высокий, стройный мужчина с мягкими манерами, показался мне одним из наиболее умных и проницательных. Однако, когда мы позже поговорили, он рассказал мне, что не сам вступил в программу, его, как он выразился, «выбрали» – он был выдвинут одним из офицеров. Раньше он не присоединялся к программе, поскольку предполагал, что садоводство ничего не сможет ему дать. Но едва он начал, его «зацепило», и теперь Мартин понимает, что раньше его разум был «закрыт»: «В саду все естественно, ничто не подвергается принуждению, насилию или манипуляции. Он лучше. Я научился ценить и принимать это». Чувство свободы в физическом плане, которое участники испытывают в саду, сопровождается внутренним чувством свободы, в котором можно увидеть возможность другого образа жизни.
Помидоры, сказал мне Мартин, стали для него самым большим откровением – наблюдать, как они растут, а затем ощутить невероятную разницу во вкусе. Его жене было трудно понять его одержимость садом, но он хотел убедить ее и научить этому своих детей. На самом деле прямо за углом от его дома была городская ферма, мимо которой он обычно проходил, а теперь ему очень хотелось стать ее частью. До того, как он попал в сад Райкерс, он думал, что фрукты и овощи из супермаркета – это лучшее из того, что вы можете получить: «Раньше я думал, что это идеал и лучше быть не может, потому что плоды уже в упаковке и доступны на прилавке».
Помимо заряда энергии, который Мартин получал от выращивания продуктов, он упомянул о еще одном важном аспекте – спокойствии и свежем воздухе в саду: «Здесь вы говорите на другом языке. Там, за стенами тюрьмы, – негатив, суета и насилие. А здесь ты можешь снова обрести себя. Сад – оазис нормальности на острове безумия». А затем, уже в конце разговора, как будто решив, что это, возможно, не убедило меня, Мартин постучал себя по голове и сказал: «Если у вас там есть хоть одна борозда, вы действительно можете что-то из этого получить». Как раз в этот момент один из офицеров громко крикнул: «Время вышло!» «Это его «тюремный» голос, – сказал мне Мартин. – Он у него всегда меняется, когда приходит время уходить из сада».
У некоторых участников программы сохранились детские воспоминания о бабушках, дедушках или родителях, ухаживающих за садом или огородом, но другие до этого так мало общались с природой, что боятся даже прикасаться к земле. Мартин раньше не имел представления о том, что такое садоводство, и узнал об этом только благодаря проницательному вмешательству одного из офицеров. Там, в его сознании, была «одна борозда», которая стала благодатной почвой для посеянного семени возможности, что позволило ему говорить со мной об этом с таким красноречием и чувством.
Позже я познакомилась с несколькими женщинами, работавшими в саду. Я хотела услышать об их опыте участия в проекте, но как только они заговорили, наружу сразу же выплеснулись их прошлые жизни; это был единственный способ объяснить, что для них значила возможность участвовать в программе. Они говорили о жестоких сутенерах, абьюзивных отношениях, мертворожденных младенцах, смерти братьев и сестер, о родителях, которые умерли, когда они были детьми. Их истории показали, как мало заботы они видели в своей жизни и что большинство их отношений заканчивались разбитым сердцем или насилием.
Вивиан сказала мне, что она достигла той точки, что перестала хотеть жить, а теперь, благодаря «всем живым существам в саду», хочет. Ее зацепило сразу, как только она начала участвовать в проекте: «Это место поразило меня». Поговорив с ней, я почувствовала, как важно для нее заботиться о ком-то помимо себя, насколько необходимы тишина и покой сада. «Здесь так хорошо, весь стресс уходит. Мое любимое место – оранжерея. Там я узнаю обо всех растениях пустыни, о том, как растения впитывают то, что мы выдыхаем. Иногда я разговариваю с растениями, и они разделяют с нами наши секреты».
Для Кэрол, как и для Мартина, садоводство стало откровением, и она хочет продолжить им заниматься: «Я многому научилась здесь – как выращивать собственные семена, а затем растения из них. Я никогда не знала, откуда берется клубника; в первую очередь из кустика вырастает цветок. Сейчас мне хочется рассказать своему мужу множество интереснейших вещей. Я говорю ему: «Я буду сажать эти растения». Я хочу поделиться этим со своими детьми, показать им, как взращивать плоды. Это дешевле, и у них потрясающие вкус и запах!»
Любовь многих людей к садоводству начиналась с той эйфории, которую они испытали от превращения горсти семян в урожай. И эта группа не стала исключением: они тоже были очарованы скрытой силой семян. За несколько недель до этого Хильда принесла кокосовый орех, чтобы показать участникам, насколько большим может быть семя, и теперь он стоял в ведре с водой посреди сада, а из него рос побег высотой в полметра. Кокосовая пальма появлялась на свет, а они, зачарованные, наблюдали, как это происходит.
Растения обладают собственными внутренними качествами, и взаимодействие с ними – это успокаивающее и непредвзятое переживание. Мы все можем извлечь пользу из подобного опыта, но в пределах тюрьмы у него может быть и несколько иное измерение. Птицы и насекомые приходят и уходят, но растения, укоренившись, не могут этого сделать. Возможно, такая общность плененного состояния рождает своего рода симпатию. Осужденные заключенные знают, сколько времени им предстоит отбывать в застенках, но те, кто содержится под арестом по подозрению и в отношении кого все еще ведется следствие, вынуждены жить в неопределенности. Садоводство может помочь им справиться с этим чувством. Задержки вроде отложенных судебных заседаний могут быть разрушительными, а иногда они случаются неоднократно, как в случае с Альберто. Он сказал мне, что всякий раз, когда получал плохие новости, он выходил в сад, и это успокаивало его: «На какое-то время это уводит ваши мысли в другое место».
Другой заключенный, Дино, находящийся под следствием, был очень застенчивым человеком; он рассказал мне об изменениях, которые заметил в себе и окружающих: «Этот опыт дал нам много хорошего. Я не люблю много говорить, я лучше буду что-то делать». Он гордился тем, что вносит свой вклад в убранство сада, но из-за своей склонности к собственничеству относился ревностно к этому месту. Дино учился делиться и сотрудничать с другими: «Нехорошо любить что-то слишком сильно. Я должен отучаться от гиперопеки, поскольку это портит жизнь другим. Иногда я хочу, чтобы окружающие держались подальше от того, что я делаю, но я должен
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
