— Иметь свои виноградники — это очень хорошо.
Что еще интересное про те края знаешь?
— Рядом с городом Игдыр, на горе Арарат, Ноев ковчег стоит. Клянутся, что правда. Ковчег из долины хорошо виден.
Разговор продолжился и за ужином. Обсуждали внутриполитические проблемы. Но здесь Сергей не вмешивался, просто слушал. После ужина граф зашел сначала к пленным офицерам, потом к солдатам.
Офицеры и солдаты обещали дать ответ утром. После завтрака Сергей пошел за ответом и был обрадован согласием. Два офицера и пятеро солдат поднялись на борт «Безжалостного» вместе с графом. Через несколько часов броненосец спустил шлюпку в зоне расположения турецких войск и ушел в патрулирование. После обеда поймали еще два транспорта из Самсуна. Один транспорт был с пушками, он вместе с абордажной командой пошел на якорь в бухту Туапсе.
Второй был с пехотой, его направили в Керчь. Броненосец вернулся к месту спуска шлюпки. По количеству людей на берегу стало понятно, что его предложение принято. Кто из нормальных людей хочет воевать? Нет таких среди нормальных людей. Если предлагается достойная альтернатива, то почему на нее не согласиться?
Услышав доклад офицеров, Долгорукий сначала растерялся.
Как это — турецких войск больше нет? Потребовал к себе Алексеева.
После швартовки броненосца Сергей прямиком направился в штаб.
— Позволь поздравить тебя с победой и завоеванием Тамани, — сразу произнёс граф.
— По моим данным, ты разгромил турецкую армию в сто три тысячи восемьсот шестьдесят шесть человек турки сражались отчаянно, и пленных нет.
Воронцов захохотал, Долгорукий внимательно посмотрел на Алексеева. Лицо графа было вполне серьезно и без лукавства.
— Откуда такие цифры? — спросил Долгорукий.
— Мой корабль перехватил шлюпку с убегающим турецким генералом, он и сообщил.
— А сколько человек было в шлюпке? — спросил Воронцов.
— В шлюпке вместе с генералом было тринадцать тысяч восемьсот шестьдесят шесть человек.
— А пополнение посчитал? — снова спросил Воронцов.
— Конечно, посчитал, тринадцать тысяч восемьсот шестьдесят шесть человек вместе с пополнением, пушки не считал, но это и без меня сделают.
— Один корабль выделишь для перевозки гарнизонов?
— Выделю, через неделю можешь сообщить о захвате турецких городов вплоть до Колхиды или дальше, как сам решишь.
— Городов я могу захватить много, да как потом удержать их?
— Местное население — не турки, ты их не трогай, и они тебя не тронут. Они без нас друг дружку сотни лет режут.
— Чем мои гарнизоны заниматься будут?
— Поставь береговые батареи против военных кораблей Турции, и вся недолга. Возьми у меня турецких полицейских.
— Послушай, Алексеев, а что ты с генералом будешь делать? — спросил Воронцов.
— Себе заберу, я ему обещал хорошее место на своих землях. Разреши мне две сотни вооруженных турок в Ялте держать. Они татар для меня собирать будут.
— Как тебе удается с басурманами договариваться? — спросил Долгорукий.
— Относись ко всем людям с уважением да мусульманские традиции соблюдай, вот и весь секрет.
Из Таганрога пришли баркасы с антрацитом, и держать пар стало легче. В один из дней на барже, которая вывозила турецких пленных в Таганрог, прибыли казаки. Они сразу пошли к Сергею проситься в набег.
Но граф отказал, для набега было подготовлено четыре сотни турок из бывших пленных. Наконец подготовили оба броненосца. К эскадре добавили четырнадцать трофейных транспортов и буксир с двумя баржами. Вместе с Сергеем в набег пошли три офицера Адмиралтейства, которые приехали от Потемкина. Офицеры искали место для строительства верфей в устье Днепра и Южного Буга. Приказом Румянцева их отправили на корабли графа. Офицеры честно пытались понять, на что годятся эти броненосцы. Во время набегов на Синоп, Самсун и Зонгулдак офицеры озадачено косились на графа Алексеева. Он с безразличным видом сидел в кресле и изредка отдавал посыльным непонятные распоряжения.
Иногда Сергей учил или экзаменовал своего воспитанника. Порой в атакованном городе слышалась стрельба, но граф даже не поворачивал головы.
Граф Алексеев вычистил все города восточной части Черного моря. Награбленное имущество разделили между Долгоруким, как представителем Екатерины, графом экипажем. Броненосцы взяли на борт Павла со свитой и фрейлинами, путешествие продолжилось. Корабли пошли в Днепровский лиман. Когда проходили Евпаторию, Михаил начал эмоционально делиться с Павлом своими воспоминаниями. Офицеры Адмиралтейства решили поддеть графа в присутствии наследника.
— Скажи, граф, — заговорил один из них, — почему во время набега на турецкие города ты все время сидел на корабле в кресле?
— Интересный вопрос! Что же, по твоему мнению, я должен был делать?
— Руководить набегом, командовать отрядами, находиться в центре событий.
— Ты мне предлагаешь во время набега стрелять из пистолета в первых рядах моих солдат?
— Нет, конечно, но командир должен быть ближе к месту событий для более четкого руководства.
— Так это не руководство, это бардак. Равнозначно тому, что во время морского боя я сам заряжаю пушки, кручу штурвал и подбираю шкоты.
Офицеры озадаченно смотрели на графа.
— Каждый должен делать свое дело. Если я спокойно сижу, это значит, что операция правильно спланирована и выполняется, как задумано.
Фрейлины, глядя на офицеров Адмиралтейства, хихикнули. Павел пренебрежительно на них фыркнул.
Павел, его свита и фрейлины получили из набегов богатые подарки. Каждому по чину, а подарки для Павла — царские. Какой-то подарок Павлу преподнес и Михаил.
На рассвете подошли к Очакову, где располагалась ставка Румянцева. Встреча не отличалась от керченской. Равнодушие к Павлу, галантное отношение к фрейлинам, поздравления графу Алексееву. Четыре сотни турецкой абордажной команды вызвали неподдельный интерес. Здесь уже получили письма из Петербурга с описанием спектакля, устроенного Сергеем на Дворцовой площади. Румянцев с Потемкиным учинили настоящий допрос. Разговор был по-военному лаконичен и предметен. Без лирических отступлений и эмоциональной полировки. Достаточно быстро удовлетворили любопытство, после чего перешли к теме боевого применения броненосцев.
— Я предлагаю, — начал Сергей, — оставить на кораблях офицеров Адмиралтейства и разогнать турецкие корабли с западной части Черного моря.
— Полагаешь, что офицеры Адмиралтейства справятся? — спросил Румянцев.
— За неделю все турецкие корабли или потопим, или возьмем на приз. Для изучения боевых возможностей кораблей вполне достаточно недели боевых действий.
